Читать интересную книгу Золото фамильного склепа - Дарья Калинина

Подруги переглянулись. И Леся осторожно спросила:

— А что она говорила про тебя отцу?

— Гадости всякие!

— А все же?

— Подсмотрела, как мы с Павликом целуемся, когда он за мной на своем мотоцикле заехал, и начала орать.

— Чего орать?

— Ну, что порядочным девушкам нельзя так себя вести. Что с мужчиной можно целоваться только в том случае, если он твой жених или близкий родственник. Слышали подобную чушь? А чтобы он тебя при этом лапал за грудь, так это вообще только с мужем. Дура, верно?

— Ну… Понимаешь, разные бывают мнения.

Но Раечка убежденно повторила:

— Дура! Как с гор спустилась, так до сих пор от своих аульных заморочек и не отвыкла. Да какой парень на мне женится, если я недотрогу из себя строить буду? Никто! Скажут, что я закомплексованная идиотка. Вот и все, чего я добьюсь!

— Не всем мужчинам от женщин нужен только секс.

— Всем!

— Кто-то может полюбить тебя за твою… За твой прекрасный характер!

Кира и сама осознавала, насколько нелепо звучат ее слова. А Раечка так и вовсе покатилась со смеху:

— Ой, держите меня! За мой прекрасный характер. Еще скажите, что за мою чистую душу!

— А что тут такого?

— Да парни и знать не знают, что у меня есть и характер, и душа. Им главное, чтобы жопа была, за которую подержаться можно. И сиськи не меньше третьего размера. И чтобы я их трогать им разрешала. Вот тогда — да! Вот тогда я буду всем хороша и желанна. Понятно?

И Раечка враждебно глянула на витрину магазина, за которой пряталась ее врагиня.

— Представляете, отец ее сторону принял! Орал на меня так, словно я последняя шлюха. Наверное, эта Гуля ему так все преподнесла.

— Так вы с отцом поругались?

— Ну да.

— Сильно?

— Говорю же, он меня шлюхой обозвал. Думаете, не обидно? И с Павликом запретил мне встречаться. Сказал, что этот парень мне не подходит. А разве это справедливо? Я ведь не указывала, подходит ему Глашка или не подходит. Ворчу про себя, что она дебилка и дура, но ведь в лицо ничего не говорю. Улыбаюсь, терплю. А он мне сразу же по щеке врезал! И с Павликом видеться запретил.

— А ты что?

— Что я? Сказала, чтобы отец не совался в мою личную жизнь.

— А он?

— А он…

Тут губы Раечки жалобно задрожали.

— А он мне еще одну пощечину дал! Никогда в жизни не бил, а тут ударил. Два раза! По лицу! Да так, что щека распухла.

Подруги переглянулись:

— А потом он исчез? Твой папа, да? Исчез?

— Ну да. Исчез. А что?

Раечка выглядела такой растерянной и невинной, будто и не понимала взаимосвязи. Однако подруги засомневались в ее невиновности. Раечка была девочкой самолюбивой. А Семен Семенович грубо кричал на Раечку, ударил ее, оскорбил свою дочь, а потом вдруг взял и пропал. Не оскорбленная ли Раечка решилась отомстить отцу?

Но подруги толком не успели додумать эту версию, как на горизонте появилась долгожданная Глаша.

Глава 7

Выглядела она плохо. Создавалось впечатление, что Глаша провела без мужа не один день, а по меньшей мере год. И целый год только и делала, что рыдала и убивалась по исчезнувшему кормильцу. Лицо у Глаши было совсем бледным, веки опухли, а возле глаз залегли темные круги.

— Ой как я боюсь! — запричитала она, едва увидев подруг. — А вдруг Сенечку в самом деле похитили из-за этих побрякушек его индейских! Они дорого стоили?

— А то! — фыркнула Раечка. — Там одного золота килограмма два. А еще драгоценные камни. И работа! Ты же знаешь, сколько стоит художественная работа.

— Ничего я не знаю.

— Дорого стоит. Иной раз дороже самого золота.

— Ой, беда, беда!

— Хватит реветь! Пошли в магазин. Там сейф отца. Может быть, ничего еще не пропало.

И Раечка потащила мачеху в магазин.

— Сразу же подходи к Гуле и требуй, чтобы та показала тебе сейф отца! — внушала она ей по дороге. — И милицией можешь пригрозить! Скажешь, что точно знаешь: отец оставил коллекцию индейских украшений в своем сейфе в магазине.

Заместительница Семена Семеновича была на месте. Глашу она приветствовала очень тепло. Раечке кивнула весьма сдержанно и даже прохладно, а на подруг, явившихся следом за родственницами ювелира, уставилась с явным подозрением. Да уж, хорошо, что они дождались Глашу, а не поперли напролом.

— Открыть сейф? — с изумлением повторила она вслух просьбу Глаши. — Но… но на каком основании?

— Гуленька, милая! — снова заплакала Глаша. — Понимаю, что не по правилам. Но ведь пропал Сенечка! Понимаешь? Пропал!

— Но при чем тут наш сейф?

Глаша пустилась в объяснения. Связно излагать свои мысли, да еще такие сложные, и в таком возбужденном состоянии, она не могла. Выходили какие-то неубедительные обрывки фраз, которые Гуля то и дело переспрашивала и уточняла. Так что дело двигалось с трудом.

Но подруги не вмешивались. Они чувствовали, что их объяснения скорей еще больше насторожат Гулю, которая и так посматривала в их сторону с большой антипатией и недоверием.

— Ну что? — закончив, как она полагала, свои объяснения, с надеждой уставилась Глафира на задумчивую Гулю. — Откроешь сейф?

— В этом нет смысла.

— Как? Почему?

— В нашем хранилище драгоценностей древних индейцев нет! — отрезала Гуля.

— Нет? А ты смотрела?

— И не один раз! Там находятся только ювелирные изделия, которые мы продаем с прилавков. А эта коллекция… Она находилась целиком и полностью в ведении Семена Семеновича. Даже я, его правая рука, про нее слышала только краем уха.

— Но как же быть, Гуленька?!

— Наверное, коллекция может храниться в личном сейфе директора.

— Ну да! — закивала головой Глаша. — В личном. Конечно, в личном. Откроешь его нам?

— Но к нему доступа я не имею.

Вот так. Облом. Гуля не могла открыть сейф Семена Семеновича.

— Тогда… — с неожиданно прорезавшейся решительностью в голосе произнесла Глафира, — тогда этот сейф нам придется взломать!

— Глашка! — ахнула Раечка, уставившись на мачеху с выражением, близким к восторгу. — Ты это серьезно?

Глафира кивнула и пристально посмотрела на Гулю.

— Я не могу вам этого позволить! — воскликнула та.

— Мой муж пропал, — строго произнесла Глафира. — Драгоценности, которые он готовил для выставки, туда не попали. И я хочу выяснить, куда они делись.

— Но я не могу! Семен Семенович уволит меня, когда вернется и узнает, что его сейф вскрыт.

— Под мою личную ответственность. — И снова что-то такое прозвучало в голосе Глаши, что заставило Гулю уступить.

— Ну, смотрите, — пробормотала она. — Отвечать будете вы.

— Разумеется.

Но Гуля уже нашла новый повод для спора.

— А куда мы потом денем хранящиеся в сейфе ценности? — спросила она. — Глаша, учти, эти три девицы, которые явились с тобой, уже приходили сюда в магазин. И я уверена, что они просто прикидывались покупательницами. А сами вынюхивали насчет Семена Семеновича.

— Я знаю.

— Знаешь?

— Это я их послала. Я наняла их, чтобы они помогли разыскать следы моего мужа.

Теперь на Глашу с изумлением смотрели уже все. И три подруги. И Раечка. И Гуля.

— Ну… — пробормотала последняя, — если так… Тогда, конечно. Но…

— Что еще? — вспыхнула Глаша.

Гуля замялась. Но потом выпалила:

— Твоя падчерица мне тоже доверия не внушает!

— Раечка? Что ты имеешь против Раечки? Раечка — чудесная девочка.

— У этой чудесной девочки очень неподходящие знакомства.

— Что?

— Она дружит не с теми парнями.

— При чем тут парни нашей Раечки? — воскликнула Глафира. — Мой муж пропал! А ты, Гуля, придумываешь какую-то ерунду!

— И вовсе не ерунду! Вы бы слышали, что ваша падчерица наговорила тут Семену Семеновичу!

— Что?

— Они ссорились, — торопливо, словно опасаясь, что не успеет всего сказать, затараторила Гуля. — Ссорились из-за этого парня. Из-за Павлика! И Раечка наговорила Семену Семеновичу таких вещей… таких… Он был вынужден ударить ее!

— Не может быть!

— Он дал ей пощечину! Да! Да! И даже больше того!

— Больше?

— Он заявил, что она ему отныне не дочь!

— Мой муж? — ахнула Глаша. — Сеня?

— Да, да! Семен Семенович так и сказал этой вашей драгоценной доченьке. Он так ей и сказал: «Ты мне больше не дочь, и чтобы ноги твоей ни у меня дома, ни у меня в магазине больше не было!»

— Сеня не мог так поступить! — горячо воскликнула Глаша. — Он обожает Раечку! И она его дочь! Что за глупости ты рассказываешь, Гуля?

— Он так сказал! И было это всего за день до его исчезновения!

И Гуля уставилась на Раечку. Мол, попробуй, возрази, если получится! Но Раечка молчала. Все сказанное Гулей было чистой правдой. Возразить ей было нечего.

— Раечка? — вопросительно посмотрела на нее Глаша. — Что ты молчишь? Скажи что-нибудь.