Читать интересную книгу «Оккультный Рейх». Главный миф XX века - Дмитрий Жуков

Какое же мировоззрение выработал Гитлер в этот период «учения и страданий»?

Венский период

Значительное число пангерманистов Австро-Венгрии в то время резко отрицательно высказывались против католицизма, мешавшего, по их мнению, объединению всех немцев. Многие солидаризировались с «протестантским Рейхом». Большое распространение получил лозунг «Прочь от Рима». Между 1899 и 1910 годами в Богемии, Штирии, Каринтии и Вене в протестантизм перешли десятки тысяч немцев. Показательно, что протестантские миссионеры нередко жаловались, что «политика отпугивает паству, тогда как их новые союзники вообще не заботились о религии»160. Еще одним веянием того времени надо назвать пышный расцвет среди немецкого сообщества народнической, или фелькиш (volkisch) идеологии, прочно связанной с неоязычеством, масонством и оккультизмом.

Нас интересует, как относился к указанным двум тенденциям молодой Адольф Гитлер? В «Майн Кампф» он совершенно четко высказывается и по поводу фелькиш-теоретиков, и по поводу идеи объединить всех немцев под сенью протестантизма. Гитлер отдает должное последовательности и настойчивости Георга Шенерера, крупного венского политика, возглавившего кампанию «Прочь от Рима». Вместе с тем фюрер считает, что борьба за эмансипацию от влияния Римской церкви зиждилась на неправильных выводах и предпосылках161. По его мнению, большинство священников вообще были далеки от национальных чаяний немецкого народа. В первую очередь он адресует этот упрек католическим клирикам. Впрочем, и протестантизм «оказывается совершенно парализованным, как только приходится защищать национальные интересы в такой сфере, которая мало связана с общей линией его представлений и традиций»162. Самый главный упрек Гитлера в отношении клерикалов, представляющих обе конфессии, заключается в том, что они не уделяли должного внимания еврейскому вопросу.

Гитлер был далек от идеи перейти в протестантизм, поскольку не видел в нем мощного движения, способного эффективно разрешить наиболее насущные проблемы, и, несмотря ни на что, никогда не порывал с католицизмом. Вернер Мазер отмечает: «До конца жизни не только выдержали его критику, но даже вызывали восхищение „конституция“ католической церкви, ее организация, достоинство ее священников и ее пышность. Ему импонировали прочность и историческая непрерывность католицизма, который никогда (кроме как из-за Мартина Лютера) не подвергался серьезной опасности ни из-за собственных ошибок и слабостей, ни из-за происков политических и религиозных противников и врагов»163.

Гораздо более резко Гитлер высказывается в отношении фелькиш-идеологов. Правда, эти высказывания относятся уже к периоду партийного строительства, то есть к началу 1920-х годов. Поэтому вернемся к ним позже. А пока ответим на вопрос, испытал ли будущий лидер Германии в предвоенный период (до 1914 года) серьезное влияние со стороны фелькиш-оккультистов.

Ряд исследователей предполагают, что на религиозные (якобы оккультные) взгляды молодого Гитлера серьезно повлияли работы ариософов Ланца фон Либенфельса и Гвидо фон Листа. В предыдущей главе мы уже касались этого вопроса. Здесь уместно остановиться на нем более подробно.

Напомним, что с конца 1905 года Ланц начал издавать ариософский журнал «Остара». По ряду свидетельств, молодой Гитлер был постоянным читателем этого издания. Еще в 1930 году политический противник национал-социалистов Август Ноль заявил перед студенческой аудиторией в Вене, что нацистский лидер просто позаимствовал свои идеи у журнала «Остара». После войны сам Либенфельс вспоминал, что Адольф посещал его в редакции в 1909 году. Ланц утверждал, что будущий фюрер просил его продать несколько старых номеров для своей коллекции. Николас Гудрик-Кларк считает это свидетельство достаточно достоверным, отмечая: «Ввиду сходства их идей, касающихся прославления и сохранения стоящей под угрозой арийской расы, победы над неарийцами, некая связь между этими двумя фигурами выглядит вполне вероятной»164.

Некоторые авторы абсолютизируют влияние Ланца на Гитлера. Так, Валентин Пруссаков в своей полной примитивных мифологем книге «Оккультный мессия и его Рейх» заявляет (правда, с оговорками) о том, что Гитлер получил от Либенфельса «посвящение в его масонского типа организацию»165 (имеется в виду Орден новых тамплиеров). Подобные досужие утверждения полностью отвергает биограф фюрера Иоахим Фест. Его вывод однозначен: «Анализ имеющегося материала не позволяет сделать вывод о том, что Ланц оказал на Гитлера сколько-нибудь значительное влияние, не говоря уже о том, что якобы именно он „дал ему идеи“»166.

Действительно, и расизм, и антисемитизм, и другие темы, поднимавшиеся на страницах указанного австрийского журнала, не были изобретены Ланцем. Оккультномистические построения Либенфельса, а также его мечта о панарийском государстве во главе с Габсбургами вообще были чужды фюреру. Он вполне мог читать и даже коллекционировать «Остару», но это вовсе не значит, что его мировоззрение было целиком и полностью сформировано именно этим изданием. Кроме того, Гитлер никогда не упоминал имя Ланца в каких-либо зафиксированных разговорах, речах или документах. Остается добавить, что в период Третьего рейха издание трудов Ланца было запрещено, а Орден новых тамплиеров распущен, подобно всем остальным масонским и эзотерическим группам. На наш взгляд, это довольно весомый аргумент в пользу того, что фюрер не питал никаких симпатий к «тайным знаниям». Все попытки «исследователей» вроде Воробьевского и Первушина обусловить гонения нацистов на представителей оккультизма «боязнью конкуренции» являются просто абсурдом.

Еще более спорно мнение по поводу влияния на будущего фюрера ариософа Гвидо фон Листа. Утверждения о влиянии Листа на будущего фюрера основаны на воспоминаниях некой Эльзы Шмидт-Фальк. Гитлер якобы говорил ей, что некоторые члены «Общества Листа» в Вене снабдили его рекомендательными письмами к Ванеку167, который жил тогда в Мюнхене. Письма не пригодились, поскольку Ванек к моменту прибытия Гитлера уже умер. По ее же свидетельству, Гитлер часто с энтузиазмом цитировал Листа. Еще одним «доказательством» связи фюрера с Листом служит упоминание о том, что одна из первых членов НСДАП доктор Штайнингер подарила руководителю партии книгу, на форзаце которой написала следующее посвящение: «Адольфу Гитлеру, моему дорогому арманен- брату».

Николас Гудрик-Кларк убедительно доказал, что Шмидт-Фальк является сомнительным свидетелем. Ученый пишет: «Едва ли Гитлер мог оценить антикварную направленность мысли Листа. Его, конечно, интересовали немецкие легенды и мифология, но он никогда не пытался искать их следы в фольклоре, местных обычаях и названиях. Его не интересовали ни геральдика, ни генеалогия»168. Сообщение о надписи на форзаце надо также признать лжесвидетельством. Гитлер не мог быть «арманен-братом», ибо в «Общество Листа», не говоря уже о внутреннем круге, входили исключительно влиятельные и преуспевающие австрийские немцы — политики, финансисты, военные и журналисты. Как известно, Гитлер в венский период был лишь бедным художником, и вход в высшее общество был для него заказан. То же самое можно сказать и о довоенном мюнхенском периоде его жизни (май 1913 — август 1914 года). Нет никаких документов, подтверждающих связь Гитлера с «Germanenorden», «Reichshammerbund» или другими фелькиш-группами Мюнхена в это время.

Если говорить об источниках, повлиявших на духовный мир будущего руководителя Германии в этот период, то их надо искать не в плоскости оккультизма и фелькиш-теорий. В ряду этих источников следует, прежде всего, назвать труды двух наиболее популярных в германском мире начала XX века расистских мыслителей — Артура Гобино и Хьюстона Стюарта Чемберлена.

Граф Жозеф Артур де Гобино — французский дипломат, социолог и писатель, опубликовавший главную книгу своей жизни «Опыт о неравенстве человеческих рас» в 1853–1855 годах. Этот труд считался одним из первых серьезных обоснований расовой теории. Согласно Гобино, движущей силой развития народов является неравенство, связанное с расовыми различиями. Наиболее способной к культурному развитию ученый считал арийскую расу, смешение которой с небелыми народами ведет к снижению ее способностей. Гобино был пессимистом и считал вырождение белой расы необратимым процессом.

Для нас важно, что автор «Опыта» был искренне верующим христианином, что нашло отражение в его книге. Так, при создании исторической картины борьбы рас ученый опирается на Библию. В некоторых местах своего труда Гобино явно входит в противоречие с собственной теорией. К примеру, он отрицательно относится к мнению, что существуют народы, «обреченные на то, чтобы никогда не узнать учения Христа». Считая подобное утверждение повторением «местнической доктрины евреев», Гобино отмечает: «Я готов признать, что все человеческие расы наделены одинаковой способностью войти в христианскую семью»169. Вряд ли Гитлер был согласен с такой точкой зрения, вместе с тем нельзя исключить, что он вынес из «Опыта» не только обоснование расового неравенства, но и уважение к христианскому фактору в истории.