Читать интересную книгу De Aenigmate / О Тайне - А. Фурсов

В реализации этих проектов было апробировано принципиальное новшество. Впервые за шестьдесят лет существования публичной дипломатии, США изменили целевую аудиторию программ обучения, направленных на распространение принципов либеральной демократии. Теперь вместо действующей элиты, военных и диссидентствующей интеллигенции правительство США стало обучать молодёжь до 25 лет и женщин. Кроме этого, Госдеп модифицировал тактику продвижения своего влияния. Вместо поддержки политических режимов и армии, Вашингтон стал создавать альтернативные партии, некоммерческие организации, реформировать системы образования. В условиях мирового кризиса Штатам оказались более не нужны стабильные режимы. Им нужен хаос, достичь который возможно при помощи демократизации общества страны-мишени.

В результате за десять лет осуществления программ по демократизации восточных стран произошло, во-первых, значительное увеличение числа арабского населения, прошедшего политическое обучение как в США, так у себя на родине. Если в конце 2000 г. тысячи граждан вовлекались в программы обменов или обучения, то уже в 2004–2009 г. — сотни тысяч. Например, только из Египта в 1998 г. США пригласили на обучение по программам в области развития демократии около 3 300 человек, в 2007 г. — это уже было 47 300 человек, а в 2008 г. — 148 700 человек.

Во-вторых, США удалось «обработать» молодежь, представляющую не самые обеспеченные слои общества и лишенную возможности получить образование. Эти группы молодежи — т. н. underserved youth или молодежь группы риска — имели высокие шансы стать членами террористических группировок. Отучившись в специальных школах по обучению основам демократии и гражданского общества, изучив политические технологии и основы протестного движения, они стали ударным отрядом «демократических преобразований» и лишь ждали часа «X».

В-третьих, это создание целой серии информационных программ. Начиная с 2002–2004 гг. правительство США создало порядка десяти новых радиостанций и телеканалов. Наиболее известные среди них — каналы Сава, Фарда, Свободный Ирак, Голос Америки на курдском языке, Сеть персидских новостей и др. Большинство из них, как видно из названий, были созданы в странах Ближнего Востока. Самый масштабный — это телеканал Альхурра, который охватывает все страны Северной Африки и Ближнего Востока. Будучи крайне политизированным каналом, Альхурра сумела привлечь внимание молодежи посредством таких передач как «Час демократии», «Мнения женщин» и т. д.

Особое внимание было обращено на подготовку блогеров и гражданских активистов. Одной из главных баз по их подготовке была юридическая школа Колумбийского университета, где наставниками организаторов будущих акций протеста были ключевые сотрудники из команды Б. Обамы, обеспечивавших его избрание в 2008 г. Еще одной структурой, отвечавшей за подготовку оппозиционеров, был Alliance for Youth Movements, прямо финансируемый Госдепом США. Кроме того, в разработке сценариев «революций» и подготовке оппозиционного ядра принимали также непосредственное участие: New America Foundation — соучредитель Global Voices и партнер Google, Центр СМИ и публичной политики Школы государственного управления им. Кеннеди при Гарварде, Беркмановский центр «Интернет и общество» при Гарвардской Школе права, NEXA Center, Оксфордский институт Интернета, Школы права Колумбийского и Йельского университетов и другие. Чем всё закончилось в 2011 г. — хорошо известно.

Сетевые технологии как инструменты политических переворотов

Когда путч готовят открыто, он всегда неожиданен.

Аркадий Давидович

Сетевые технологии, будучи одним из важнейший ресурсов «мягкой силы», стали самым значимым инструментом политических переворотов. Несмотря на то, что в современном политологическом дискурсе понятие «сеть» является одним из самых востребованных, и существует уже довольно большой массив литературы, изучающей этот технологический продукт с точки зрения его влияния на массовое сознание и поведение, довольно незначительное количество исследователей указывает на самые главные характеристики этого явления. Стратегически же мыслящие политики, как и просто думающие люди должны понимать истинную природу и направленность той или иной технологической новинки. Именно поэтому необходимо знать, что сетевые технологии, будучи одним из важнейший ресурсов «мягкой силы», стали одним из самых действенных инструментов смены политических режимов.

Оценка роли и значения соцсетей в формировании настроения масс, в их экзальтации и организации позволяет утверждать, что, во-первых, социальные сети — это когнитивная технология; во-вторых — организационное оружие; в-третьих — бизнес-продукт. Например, по оценкам инсайдеров, рыночная капитализация Facebook, стоимость акций которого только за 2013 г. выросла на 52 %, оценивается более 100 млрд долл. США, а такого крупнейшего российского игрока финансового рынка всего в 67,7 млрд долларов[795]. В сравнении с этим гигантом капитализация Twitter составляет всего 7 млрд долл. Колоссальные средства вращаются вокруг YouTube, MySpace, ВКонтакте и других сетевых аккаунтов. Так что создавались эти «игрушки» далеко не из альтруистических соображений студентами-вундеркиндами.

Старт первой в истории социальной сети — ClassMates — состоялся США в 1995 г. Проект оказался настолько успешным, что в последующие годы заработал целый ряд аналогичных сервисов. Прямой аналог проекта — Одноклассники — предложенный российским веб-разработчиком Альбертом Попковым (проживает в Лондоне) появился в России 4 марта 2006 г. Начало бума социальных сетей пришлось на 2003–2004 гг., и связано с созданием Linkedln, MySpace и Facebook. Для сравнения, если Linkedln создавалась с целью установления и поддержания деловых контактов, то владельцы MySpace и Facebook сделали ставку на удовлетворение человеческой потребности в самовыражении. С этого периода социальные сети становятся своего рода интернет-пристанищем, где каждый может найти техническую и социальную базу для собственного виртуального «я».

На первый взгляд значение соцсетей имеет положительную коннотацию — теперь любой человек может легко и быстро найти себе друзей, обмениваться мнениями, дискутировать по любому поводу, начиная с причин изменения климата и заканчивая персональным составом правительства. Позитивно можно оценить и экономическую составляющую проектов, а вот характеристика сетей как когнитивной технологии и оргоружия, вряд ли, вызовет положительные эмоции. Давайте разберёмся.

Понятие «организационное оружие» (ОО) был введён отечественным разработчиком систем организационного управления С.П. Никаноровым[796]. Основу оргоружия составляют специальные рефлексивные технологии организационного управления. Они представляют собой упорядоченные совокупности постоянно совершенствующихся методов (программ, стратегий, процедур, форм) реализации самого широкого спектра управленческих решений. «Так как основу любой организационной системы составляют люди, мотивация деятельности которых базируется на их физиологических, социальных и информационных потребностях, то продуктивное, правильно рассчитанное применение "организационного оружия" в определённой организационной среде (прежде всего властной) оказывает прямое влияние не только на уровень безопасности организационной системы государства, но и саму возможность её существования»[797].

Применение оргоружия отражает историческую тенденцию перехода от войн, основу которых составляет физическое уничтожение ресурсов противника, к войнам, ориентированным на его «самодезорганизацию» и «самодезориентацию». При этом решается задача сохранения имеющейся в руках противника ресурсной базы. На практике это осуществляется посредством применения системы организационных (согласованных по целям, месту и времени разведывательных, пропагандистских, психологических, информационных и др.) воздействий на противника, заставляющих его двигаться в необходимом для инициатора атаки направлении. С помощью ОО можно направить политику противника в стратегический тупик, измотать его экономику неэффективными непосильными программами, затормозить развитие вооружений, исказить основы национальной культуры, создать среди части населения «пятую колонну». В итоге в государстве возникает обстановка внутриполитического, экономического, психологического хаоса.

B.C. Овчинский и И.Ю. Сундиев утверждают, что организационное оружие есть способ активации патологической системы внутри государства-мишени. Характерной особенностью патологической системы является то, что она воздействует на функциональную систему общества, в первую очередь, «извне», с иерархически «вышележащего» (властного) уровня системной организации. Кроме того, применение оргоружия не всегда заметно, покрыто тайной, а потому не видимо и не понятно для традиционной науки. «Деструкция, как действие организационного оружия, направлена на достижение результатов, находящихся в "системе ценностей" инициатора применения данного оружия»[798]. Иными словами, должно быть деформировано когнитивное.