Тогда Измаил предложил довольно разумный выход:
— А что если избавиться от проклятия?
Идея тут же была поддержана и через полчаса Викар уже лежал в центре октограммы, расчерченной эльфийкой и та, нашептывая непонятные слова из своего наречия, ходила вокруг него. Прошла уже пара часов, однако ничего не выходило, наконец жрец, видя тщетность попыток, остановил её.
— Для этого нужна сила, сопоставимая с той, которой воспользовалась эта неумеха, — ответила измученная Ио, с ненавистью глядя на рыжеволосую пленницу, доставленную в её личный шатер, — а я слишком долго была среди совратителей, чтобы не признать зловоние их извращённого божка. Для излечения Вика нужна мощь кого-то из Пантеона.
— Мы же находимся в храме? В чем же проблема? — недоумевающе спросил молодой человек, все ещё не вставая с земли
— В том, что такая сила не дается за просто так. От тебя что-то потребуют взамен, — пояснил Рах, сидящий в дальнем конце.
Было не совсем понятно, о чем тут можно было думать. Жить или умереть? Ответ был очевидным. Видя его решимость, Иорлея опустилась рядом с ним на колени:
— Моя госпожа может дать мне энергию, достаточную чтобы излечить тебя, но после, она может потребовать послужить ей.
— Я же пойду за этой вашей хроно… хрено… в общем, частью той древней машины, это не зачтётся? Вместо твоей… — но ему не дали договорить. Эльфийка положила руку ему на грудь и хотя льда в её взгляде не убавилось, касание выдало, ей не все равно, что с ним будет.
— То был договор между тобой и мной, и в уплату его, я обращусь к высшим силам сегодня, дабы спасти тебе жизнь. Однако это предел моих возможностей, дальше тебе придется говорить с самой богиней. Прости, но таковы правила Пантеона и я не в силах их изменить.
Беспокойство в её словах было легко различимо и немного пугало. Мало ли, чего может попросить за свою помощь небожитель. Но выбора не оставалось.
— Хорошо, а раз уж все равно я буду обязан за эту помощь, то не могла бы ты мне и ногу заодно вылечить? — как-бы в шутку, но с надеждой, спросил Викариан, однако Ио лишь покачал головой.
Следующие пару часов он помнил плохо, ибо ему дали выпить необычной настойки, после принятия которой, его голова оказалась не способна работать так, как прежде. Жрец, что поднес её пояснил, это нужно дабы уберечь разум смертного, чтобы его не разорвало на части, когда демиург обратится к нему. Впрочем лежащий на полу парень и так себя чувствовал, как разбитый кувшин, мысли то появлялись из ниоткуда, то снова исчезали. К нему приходили тени, они пытались говорить с ним. Часть из них уходило, некоторые оставались и начинали повторять все его движения и слова. Он бродил среди дымных лощин и высоких деревьев, чувствуя себя муравьем. Пару раз складывалось впечатление, что у него выросли крылья и те несут молодого человека куда-то, сквозь калейдоскоп размытых образов, пока рядом сливаются воедино земля и небо. Что-то подобное он уже чувствовал, когда с дура ума сожрал целую пригоршню ядовитых грибов в детстве, отец помнится в тот раз едва успел его спасти, а после, запретил строго-настрого говорить матери о случившемся. Но на этот раз отца рядом не было и с каждым мгновением, происходящее становилось все странней и непонятней. Пару раз он чувствовал, как какая-то часть его «Я» разрушается, будто дым от тлеющего костра под порывом ветра, но остальные осколки его сознания все ещё жили, парили где-то рядом, посреди хаоса образов и видений.
Когда Вик пришел в себя, первое что он увидел, было бледное лицо Иорлеи, с двух сторон поддерживаемой Измаилом и Ялом.
— Договор заключен, проклятие снято.
— И что я теперь должен твоему богу? — осторожно спросил парень.
Эльфийка пожала плечами:
— Я не знаю, но когда придет время, ты поймёшь, что от тебя требуется. Только помни, отказ от своего слова, данного богу Кеплера, может стоить тебе много дороже жизни.
Это дополнение совсем не понравилось Викару, но дело было уже сделано, пусть он и не помнил никакого разговора. Ему помогли подняться и с его тела осыпалась белая мука отмершей кожи, словно прах мертвеца, высыпавшийся из так любимых Шраумом чаш. Двое жрецов тщательно омыли его тело. Процедура была не из приятных, к тому же голова раскалывалась, будто из неё холодными тисками вытащили часть мозга. Общение с небожителями не давалось даром, ни проводнику, судя по пепельному лицу Ио, ни самому вопрошавшему.
Из темного угла раздался тихий стон и послышалось хныканье. Викар как раз завязывал тесемки плаща и обернулся в сторону, где как оказалось находились пытавшаяся его убить гетиант, анархомаг, Схирем и Ялазар. Последний, судя по происходящему в тонком мире, сейчас дробил скелет пленницы, пытаясь выведать информацию и по тому, как выглядела девушка, находящаяся уже на грани смерти, занимался этим он довольно долго. В её теле осталось не так много целых конечностей, а кровь из рваных ран, пробитых изнутри обломками костей, скапливающаяся в кристальной тюрьме, наполнила кокон аж до колен.
Мужчины задавали вопросы, на которые не получали ответы и экзекуция продолжалась, наконец Викар не выдержал. Он не считал себя воином, но и палачом быть не хотел. В конце концов, его исцелили, а незадачливая убийца наказана, так что верно нескоро забудет их встречу.
— Стойте. — подходя к троице, произнес парень. — Хватит, она достаточно настрадалась.
— Ты часом умом-то не тронулся после встречи с демиургом, она же тебя убить хотела? — удивился Рах. — Или ты не до конца понимаешь, кто пришел за тобой? Она из расы гетиантов, искусственно выведенная, путем магической селекции. Эдакий охотничий пес, чем-то кстати напоминает ищеек, только ищет не по магическому следу, а оперирует запахами. Причем, сначала благодаря невероятному нюху выслеживает жертву, а после, забирается в её голову и находит аромат, связанный с самыми приятными воспоминаниями, воспроизводя его своими собственными феромонами.
— В общем, как только эта тварь тебя нашла, уже не она к тебе, а ты к ней должен был прибежать. Но видать, что-то пошло не так и ей пришлось лезть к тебе в койку самой. — добавил Ял, на время ослабляя хватку.
Все стало на свои места. Викар осознал, то что он посчитал предательством, свершённым его телом, на самом деле было не чем иным, как уловкой, нередко используемой дикими зверьми на охоте. А он попался в этот капкан, потому что был абсолютно уверен в безопасности храма. В итоге, сначала Агонис, потом вот она показали, что не существует защиты, которой нельзя было бы сломать или перехитрить. Но кое-что все же не стыковалось.
— Но зачем же она тогда спасла меня от Агониса?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});