для него определенной формой спокойствия. На это время все обязательства переставали работать. В течение двух-трех часов он держал речь и мог пользоваться ею, как хотел. Он гордился почти как ребенок тем, что никогда не останавливался, чтобы глотнуть воды. Он не делал пауз, что меня немного раздражало. Но он не мог допустить, чтобы некоторые приходили лишь на первую часть, а другие подтягивались к началу второй»[1171].
Хотя Деррида хорошо в Высшей школе социальных наук, это не мешает ему мечтать о самой престижной французской университетской организации – о Коллеж де Франс. Здесь преподавали Бергсон, Валери, Мерло-Понти, Леви-Стросс, Фуко, Барт. Это место «освященных еретиков», как сказал ему однажды Бурдье, который был там профессором с 1982 года. Несмотря на свои переменчивые отношения с Деррида, автор «Отличия» очень хотел, чтобы Деррида выбрали в Коллеж де Франс. Но когда он на неформальном собрании весной 1990 года впервые высказал эту идею, ему ответили резким отказом. В поисках союзников Бурдье обращается к Иву Бонфуа, который возглавляет кафедру поэтики.
Бонфуа и Деррида знают друг друга по крайней мере с 1968 года: оба регулярно преподают в США и оба были друзьями Поля де Мана, недостаточную известность которого во Франции они в равной мере считают возмутительной. Поразмыслив, Бонфуа полагает, что шансы на успех вполне реальны:
У вас есть несколько противников в заведении, но не так много, и все решается среди наших ученых. Бурдье тоже некоторые не доверяли, он это знает, но недоверие не было таким большим, как он мог бы подумать. То есть я вполне надеюсь на это, и я сказал нашему другу, что готов представить вас, если он сочтет это желательным. Это могло бы успокоить некоторых из наших коллег[1172].
Деррида очень тронут этой поддержкой. Он боится, как бы его кандидатура не создала проблем для Ива Бонфуа, но рад тому, что у плана может быть положительный исход. Летом 1990 года идут осторожные предварительные переговоры. Бонфуа сошелся с Андре Микелем, у которого такое положение, что он, судя по всему, лучше других может заранее прикинуть, сколько голосов будет за, а сколько против. Если его оценка будет в пользу Деррида, последний сможет начать подготовку официального пакета документов. Бонфуа заверяет, что он готов «всеми силами (и с радостью)» поучаствовать в защите его кандидатуры, для чего понадобится применить довольно хитрую стратегию:
Вместо того чтобы представлять вас как просто достойного кандидата, я считаю полезным сразу же выйти на уровень серьезных решений, которые тревожат некоторых из моих коллег: показать, что вы антагонист, который им нужен, чтобы продвинуться в своем собственном мышлении благодаря диалогу, который необходимо считать самым главным призванием коллежа[1173].
В январе 1991 года у Бурдье и Бонфуа создается впечатление, что ситуация повернулась в нужную им сторону. Необходимо, чтобы Деррида за лето подготовил «тетрадь титулов и работ», чтобы его кандидатуру можно было представить в ноябре[1174]. Но, увы, этот «замечательный» проект окончится крахом. Ощущая определенные трудности, Бурдье предлагает своим коллегам принять одновременно Деррида и Бувресса: разве это не хорошая идея – принять в Коллеж де Франс два совершенно разных направления современной философии? Разве не преподавали там в свое время Мишель Фуко и Жюль Вюйемен? Но Бурдье прогадал: хотя кандидатура Жака Бувресса проходит без особого труда, кандидатура Деррида вызывает такое сопротивление, что ее просто невозможно официально представить. По словам Дидье Эрибона, «Бурдье понял это к своему полному огорчению. Он очень разозлился на эту неудачу („Меня провели как дурака“, – постоянно повторял он в этот период). Он чувствовал себя расстроенным и угнетенным, поскольку не смог добиться избрания Деррида»[1175].
Надо ли говорить, что Деррида расстроен еще больше: он злится на Бурдье за то, что тот втянул его в этот гадюшник, заставивший его разозлиться и вспомнить об университете Нантерра. На этот раз он уверен: от французских институтов ждать ему больше нечего.
Если эта неудача большого шума не вызвала, другое событие, произошедшее через самое непродолжительное время, станет важной новостью в прессе. В марте 1992 года объявление о том, что Деррида получит степень доктора honoris causa в Кембриджском университете, заставляет многих взяться за оружие. В Великобритании не было столь громкого университетского побоища с тех пор, как Маргарет Тэтчер в 1982 году отказали в той же степени доктора honoris causa в конкурирующем университете, в Оксфорде. Очень быстро полемика просачивается в большие издания.
В субботу g мая 1992 года в ïïmes публикуется открытое письмо под заголовком «Вопрос чести». Оно подписано примерно 20 философами из многих стран, среди которых одна из наиболее важных фигур американской аналитической философии, а именно Уиллард Куайн. Разумеется, активную роль в этой кампании играет и Рут Маркус, заклятый враг Деррида. Но среди подписантов обнаруживается также и знаменитый математик Рене Том. Судя по этому письму, которое весьма напоминает романы Дэвида Лоджа, «нигилистическое» творчество Деррида грозит ужасными опасностями. Его основной результат заключается в «отрицании и разрушении уровней доказательства и обсуждения, на которых основаны все университетские дисциплины»:
Г-н Деррида, похоже, смог построить карьеру на основе того, что нам представляется переносом в академическую сферу всевозможных хитростей и трюков, близких скорее уже к дадаизму или конкретной поэзии. В этом отношении он, несомненно, доказал свою бесспорную оригинальность. Но подобные заслуги ни в коей мере не делают его кандидатом, достойным степени доктора honoris causa[1176].
В следующие недели полемика постоянно муссируется в Великобритании и других странах. Чтобы заклеймить стиль и идеи Деррида, ему приписывают выдуманное выражение – «логические фаллосы». Говард Эрскин-Хилл, профессор истории английской литературы, – один из самых яростных обличителей автора Glas. По его словам, методы Деррида настолько несовместимы с самим понятием высшего образования и познания, что присуждение ему докторской степени honoris causa «равносильно назначению пиромана на пост главы пожарной службы»[1177]. Сара Ричмонд, университетская преподавательница, заявляет в немецком еженедельнике Der Spiegel, что идеи Деррида являются «отравой для молодежи», воспроизводя, кажется, не заметив, аргумент, который 25 веков назад использовался против Сократа. Observer называет творчество Деррида «компьютерным вирусом». Все идет в ход, чтобы ударить по французскому философу: в некоторых статьях авторы возмущаются даже тем, что он был арестован в Праге за «перевозку наркотиков», не уточняя, что речь шла о подстроенном инциденте.
16 мая профессора Кембриджа собираются, чтобы проголосовать за или против присуждения звания доктора honoris causa Деррида: «placet» или «non placet»