— Рыбаки называют их борцами за свободу, — спокойно ответила Эмерелль.
Фальрах обернулся к королеве. Впервые за несколько часов он посмотрел на нее.
— Будем сражаться или сдаваться?
— Подождем. Ты ведь не думаешь, что дети человеческие могут быть опасны для нас?
— Их много, — ответил эльф. — И, похоже, они в отчаянии.
Было бы разумно уйти с их дороги.
— Мне нужно к Самур! Время не терпит.
По лицу собеседника эльфийка видела, что тот не верит ей.
— Если я тебя правильно понял, прошли века с тех пор, как ты в последний раз видела газалу. Почему же теперь для тебя счет пошел на часы?
— Потому что не знаю, преследуют ли нас другие ши-хандан.
Они могут отыскать нас даже в мире людей. Призрачный пес несколько лет назад обнаружил меня в Фирнстайне во Фьордландии. Я не хочу, чтобы дети человеческие снова оказались втянуты в борьбу за власть в Альвенмарке.
Однако все сказанное было ложью. Фальрах прав. Выждать было бы разумно, но у нее лопнуло терпение. Она хотела получить Олловейна. Или уверенность в том, что он потерян навеки.
— Ты думаешь, что за нами охотятся и другие призрачные собаки! — в ужасе воскликнул Никодемус. — Ты должна была сказать об этом раньше!
— Мне казалось, ты был очень несчастен на своем островке.
— Лучше я буду несчастным, чем мертвым, — возмутился рыжий кобольд.
— Тогда помолчи! Не забывай, что ты послушный ребенок, а не наглый лутин. И следи за тем, чтобы не потерять свой облик. У тебя на ладошках уже отросла лисья шерсть! — Эмерелль направила лодку к отвесной скале, торчавшей на входе в бухту.
Лутин выругался.
— Когда мне страшно, я не могу сосредоточиться на заклинаниях.
— Тогда я посоветую тебе не бояться.
Эмерелль была несправедлива и знала это. Просто настроение было такое. Она то и дело украдкой поглядывала на Фальраха. Он снова повернулся к ней спиной и принялся наблюдать за детьми человеческими. Несколько дней, проведенных при дворе Элеборна, изменили эльфа. Он не такой, как раньше. Гордый. Мужчина, которого не удержать, если не сражаться за него каждый день. Она должна быть равнодушна к нему!
Далеко в море врезался каменный пирс. Вокруг него болталось несколько маленьких лодок. Над бухтой стояла давящая жара. Пахло кровью, мертвыми раковинами и гниющими снастями.
Эмерелль отыскала свободное место. Мягко направила лодку к стене, и Никодемус привязал ее к ржавому железному кольцу. Первым на причале оказался Фальрах. Протянул королеве руку. Выглядел он по-настоящему здорово. У него было лицо Олловейна, но впечатление он производил несколько иное. Появилась черточка лихости, которой никогда не было у прямолинейного первого рыцаря.
Фальрах низко наклонился и помог выбраться на пирс Никодемусу.
На камнях Эмерелль заметила большие пятна крови. Раненых, которых приносили с кораблей, клали на простыни и так, завернутых, уносили к скалам, туда, где отбрасывали остроконечную тень тенты.
Люди стонали и ругались. Некоторые беззвучно плакали.
Другие смотрели на жаркое солнце. Зрачки у них были крохотными, словно булавочные головки. Эмерелль взглянула на раны и поняла, что многие не переживут следующего восхода солнца. По пирсу носилась худая пегая собака и слизывала кровь со светлого камня. Сквозь свалявшуюся шерсть проступали ребра. Никто не мешал ей в ее жуткой трапезе.
Внезапно один из стражников закричал. Он указал на море.
На горизонте виднелся один-единственный синий парус.
— Нужно убираться отсюда, — прошипел королеве на ухо Фальрах. — Это корабль из Искендрии.
— Пока здесь окажется флот, нас давным-давно не будет.
— Кто вы такие? Что вам нужно? — Путь преградил бородатый воин в изорванном тканом доспехе.
Другие мужчины, которые до сих пор занимались только ранеными, замерли и уставились на них.
— Моя госпожа Камилла — целительница из далекой Марчиллы, — ровным голосом ответил Фальрах. — Она пришла к оракулу.
Эмерелль надвинула на лоб зеленый платок, скрывавший ее волосы, и скромно опустила глаза. На ней было длинное зеленое платье, широкое внизу, чтобы было легче ходить. Платье скрывало ноги от излишне любопытных взглядов. Вверх от бедер, впрочем, оно было искусно зашнуровано и подчеркивало талию и грудь.
— Целительница, значит… — Во взгляде воина было что-то отчаянное, под глазами темнели круги. — У твоей госпожи дорогое платье. Похоже, она богата. Наверное, она хорошая целительница.
— Она из приличной семьи и…
Воин потянулся к Никодемусу и вынул кинжал. Но прежде чем сын человеческий успел приставить клинок к горлу ребенка, острие меча Фальраха уже коснулось его шеи.
— Видишь лучников, которые там стоят? — спросил воин.
— Хочешь проверить, кто окажется быстрее: стрела или мой клинок? — Фальрах медленно начал вынимать второй меч.
Другие воины подняли оружие.
— Неужели пролито мало крови? — Эмерелль схватила Никодемуса за руку и оттащила его от бородача. — Что тебе от нас нужно?
Воин опустил кинжал. Лицо его казалось серым.
— Мой господин умирает. Его может спасти только чудо.
— Почему ты просто не спросил, не могу ли я помочь?
— Потому что… — Мужчина беспомощно развел руками. — Наверное, я разучился просить. Я… Нет, извинений быть не может. Я… Ты должна помочь ему! Наверное, ты важная госпожа у себя на родине. Пожалуйста, хотя бы осмотри его! — Бородач глянул на горизонт мимо Эмерелль. — Еще час или два, и они будут здесь.
— А если вы отнесете его на корабль?
— Этого он не переживет.
Эльфийка взглядом велела Фальраху опустить оружие.
— А кто твой господин?
— Идем, и увидишь. Если ты спасешь его, то получишь золота столько, сколько весишь сама.
Эмерелль обернулась и посмотрела на горизонт. Синий парус исчез.
Семь
— Где Андеран? — Сканга могла видеть только ауры присутствующих, но они были столь же неповторимы, как и лица.
— Он отправился в Вахан Калид. Вернется через две луны, — произнес Элийя.
Сканга некоторое время глядела на каждого. Заседания Совета Короны она терпеть не могла. Всю эту бесконечную болтовню, так восхищавшую кобольдов. Но сегодняшний сбор был важен.
— Эмерелль объявилась!
Шаманка наблюдала за реакцией кобольдов. Представителей маленького народца было вдвое больше, чем троллей. Лишь двое из присутствующих не испугались. Оргрим и Элийя.
— Она может собрать войско, герцог?
Полководец медлил с ответом. Его аура источала самоуверенное спокойствие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});