Конечно, у них просто не могло быть все гладко. Признание в любви не в силах уладить все: детские травмы, разорванную душу, годы одиночества, нужду, тоску, войну и пророчество. Но они оба в глубине своих сердец хотели бы, чтобы все было так просто улажено.
– Марволо, – кивнул Гарри. Он, наконец, надел очки и подобрал халат, но не успел он сделать и пары шагов к своей комнате, как Темный Лорд схватил его за руку.
– Ты можешь спать со мной сегодня, – он сам был не уверен в том, что говорит, но Том помнил, что сон рядом с ним всегда приносил ему спокойствие. Должно быть из-за того, что в Гарри содержалась часть его мятущейся несчастной души. И теперь, когда Поттер признался в том, что любит его, можно было немного довериться ему.
– То, что я люблю тебя, не значит, что я горю желанием спать с тобой сегодня, – с грустью заметил Гарри. – Мне больно рядом с тобой находиться все равно.
– Все еще думаешь, что зря позволил мне развоплотить хоркрукс? – зло уточнил Лорд, сжимая хватку на запястье сильнее. Гарри дернулся, пытаясь вырвать руку, но безрезультатно.
– Да, я постоянно об этом думаю, – не менее сердито ответил он. – Но я так же считаю, что все сделал правильно.
Том отпустил его.
– Вернись в постель, – раздраженно велел он. – Нам обоим так будет спокойнее.
Гарри покачал головой и вышел из спальни Лорда, захлопнув за собой дверь.
Когда он вечером собирался на бал, грусть все еще не оставляла его. Дмитрий помогал ему прикрепить запонки и расчесал волосы. Хотя это были не его обязанности, но вампиру было любопытно наблюдать за тем, как разворачиваются отношения лорда Певерелла и Волдеморта. Вишневецкий не знал о трагедии с осколком души, зато воочию лицезрел упадок сил своего босса.
Гарри же смотрел в зеркало на то, что делал вампир и вспоминал, как когда-то все это с удовольствием выполнял Марволо. Мальчишка любил причесывать его, слегка касаясь пальцами шеи и ушей, в те времена, когда между ними еще ничего не было. А потом Марволо приобрел привычку хватать Гарри за волосы, неожиданно надавливать на затылок и, наклоняясь, кусать выступающие косточки позвоночника.
– Тебе кое с кем надо увидеться, – вдруг раздался раздражающий голос. Гарри недовольно покосился на единственный в комнате пейзаж. Он никогда не одобрял картин в спальне. У него не было никакого желания однажды проснуться и встретиться взглядом с каким-нибудь нарисованным стариканом, решившим побродить по картинам поместья. И уж тем более он не хотел назойливого любопытства Морганы.
– И вам добрый вечер, леди, – недовольно протянул Гарри. Он уже давно не видел ее. Похоже, что за время его почти полувекового отсутствия старая ведьма нашла себе развлечение поинтереснее, чем следить за развитием их с Томом отношений. Поттер махнул рукой Дмитрию, который бросил на старуху с портрета заинтересованный взгляд. Вишневецкий небрежно поклонился и покинул комнату, напомнив про время. До бала оставалась не так уж и много. Конечно, лорда Певерелла и Волдеморта простые волшебники могли и подождать, вот только вряд ли Том спокойно станет ждать Гарри, если тот задержится.
– Оставим формальности, – скривила губы ведьма, показав пеньки полусгнивших зубов. – Я встретила Мерлина.
Гарри ошарашено замер, глупо хлопая глазами. В волшебном мире было чудовищно много разных любопытных, странных и невероятных вещей. Когда-то ему пришлось привыкать даже к тому, что волшебство вообще существует, потом ко всем его необычайным проявлениям, потом к своему происхождению. Гарри смирился и принял для себя то, что отвратительная старуха на портрете не только его дальний предок, но даже с тем, что она та самая ужасная, блистательная Моргана.
– Что, в наше время можно просто пойти и где-то встретить Мерлина? – в шоке переспросил он. – Того самого МЕРЛИНА?
Моргана высокомерно вскинула брови и окинула его презрительным взглядом. На мгновение Гарри показалось, что перед ним не страшная старая ведьма, а молодая горячая волшебница – красивая и гордая. И он даже поверил, что когда-то она такой действительно была.
– Не просто так, молодой человек! Я искала его! – возмущенно заверила Моргана.
– Он жив?
– Я бы так не сказала, – снисходительно усмехнулась она. – Он не призрак и не портрет, но он есть.
– Как так? – в крайнем удивлении поднял брови Гарри.
– Когда достигаешь его могущества, появляются всякие способы, – неопределенно буркнула она.
– Итак, спустя тысячу лет после вашей с ним смерти, ты вдруг начинаешь его искать и находишь? Зачем? – сосредоточился на следующем вопросе Поттер. Он подошел поближе к портрету, чтобы не пропустить ни слова.
– Чтобы вылечить тебя, разумеется! Раз он смог проклясть весь род Певереллов, то должен знать, как исправить ситуацию!
– Логично, но что-то раньше он не стремился к этому, – скептически возразил Гарри.
Моргана покачала головой. Несколько мгновений она молчала, задумчиво жуя свои дряблые губы, а потом заговорила, глаза ее затуманились, словно она смотрела куда-то вглубь веков.
– Понимаешь, когда произошло падение нашего великого рода, мир и магия строились на других основах. Нельзя было колдовать, отдавая взамен лишь слова и желание. Магия требовала оплаты – крови, души или более материальных вещей.
– Такую плату требуют некоторые ритуалы и сейчас, – пожал плечами Гарри. Он поморщился, вспоминая возрождение Волдеморта, для него после этого события пронеслись десять сумасшедших лет, а в этом времени прошло всего-то около двух. А потом Поттер вспомнил, что крови потребовала и их проклятая помолвка, и в сердце болезненно закололо.
– Чтобы проклясть целую магическую семью, да еще и такую могущественную, Мерлину пришлось заплатить очень дорого, – продолжала меж тем Моргана, не обращая внимания на его терзания. – Теперь, века спустя, он хочет прощения за то, что сделал, избавления и покоя. И он может попросить его только у Певереллов, а ты первый за тысячу лет.
– И ты хочешь, что бы я простил его? – удивленно поинтересовался молодой волшебник.
– Я самая известная в истории злая ведьма, Гарри, – захохотала старуха, подтверждая его подозрения. – И в легендах, возможно, есть доля правды. Я бы не простила! Никогда! Он не заслуживает покоя за все страдания, что принес нашей семье. Ты вспомни, как сам мучился, пока не смог немного ослабить заклятие! А ведь так сходили с ума десятки детей нашей семьи! И за что он так с нами?! Только за то, что мы и наши мотивы были выше его понимания!
– Ты пыталась изменить историю и зашла слишком далеко, – справедливо возразил Гарри. Моргана была с ним сравнительно дружелюбна, но он ни секунды не сомневался насчет нее. Она была жестоким человеком, способным зайти очень далеко для осуществления своих желаний. Она обвиняла во всем Мерлина, но, возможно, и груз ее вины был не меньше.