в слух. — Не надо было тебе становиться на моем пути.
Он налил себе виски и выпил. Сейчас для него важен Даниэль. Надо устранить Роберто, чтобы Даниэль стал нуждаться в нем, в своем родном отце. Именно так он и поступит. Алехандро улыбнулся, только вместо улыбки, на его лице появился оскал…
Роберто зашел в дом. Рамона сидела в гостиной, она как будто бы ждала его, понимая, что Роберто обязательно захочет с ней поговорить, но он совсем не ожидает сюрприза, который она ему преподнесет.
— Я тебя ждала, — она первая начала разговор.
— Как ты посмела решиться на такое? — Роберто был очень серьезен.
Рамона пожала плечами, делая вид, что она ничего такого и не совершала.
— Ты знаешь, что Карлос попал в больницу, вы чуть было не угробили его. А если бы и с Викторией случилось бы тоже самое. Да и вообще, как тебе такое в голову взбрело?
— Карлос в больнице? Не знаю, — Рамона отмахнулась. — Что ты отчитываешь меня как ребенка. Лучше занимайся своей жизнью.
— Что ты за человек?
— Я твоя мать. И если ты не можешь решить свои проблемы, то за них берусь я. Позволяешь своей дочери…
— Хватит! Это просто смешно. Ты несешь какой-то бред. Оставь молодых людей в покое. Виктория моя дочь, и у тебя нет никакого права вмешиваться в ее жизнь, указывать, как ей быть.
— Конечно, а что твоя дочь видит? Как отец вновь возобновил свои отношения со своей бывшей любовницей, — Рамона улыбнулась. — Думаю, что тебе стоит подумать о том, что ты скажешь своей дочери об этом.
Роберто нахмурился, он не понимал, куда клонит Рамона. В комнату зашла Палома.
— О, вся семья в сборе. Прошу прощения, не хватает Виктории и твоей нынешней любовницы. Кстати, матери Даниэля, с которым в свою очередь встречается ваша дочь. Я ничего не забыла? Как вы со всем этим разбираетесь? Не путаетесь?
Палома уже не была удивлена. Она в очередной раз убедилась в том, что Кристина все-таки — та женщина, которую когда-то любил Роберто.
— Ты зашла слишком далеко, — начал Роберто.
— Я только начала, — оборвала она его. — Чтобы разбираться со мной, тебе следует подумать о том, что ты скажешь своей дочери о своей прошлой жизни.
— Что ты еще натворила? — медленно спросил Роберто.
— Просто сказала правду, что ты и Кристина любовники, были и есть. Виктория в курсе. Даниэль тоже. Твоя жена все слышала.
Роберто обернулся. Палома стояла позади него.
— Ты заставляешь меня пойти на крайние меры, — Роберто сел на диван.
Рамона была обескуражена поведением Роберто. Она рассчитывала на скандал, на то, что он будет кричать на нее.
— Ты что не слышал, что я сказала? Палома? Что ты скажешь?
— У Роберто своя жизнь, — спокойно ответила Палома и присела напротив Роберто. Она понимала, что нужно вести себя также, как и он. Быть спокойной и рассудительной. Именно такое поведение больше всего и выводит Рамону.
— Вы что с ума сошли? Оба?
— Думаю, что у тебя не все в порядке с головой, — Роберто откинулся на спинку дивана. Не хватало ему старых проблем, как свалилась новая — теперь дети в курсе, что у него были отношения с Кристиной. Это не очень обрадует ее.
Рамона покраснела от гнева.
— Палома, ты что не слышала? У твоего мужа есть любовница. Она реальная, это не те женщины, с которыми он путался все это время.
— Как же ты осведомлена о моей жизни, — заметил Роберто, он был спокоен, хотя внутри него все кипело.
— Почему меня это должно волновать? — удивленно спросила Палома. — Мы давно…
— Это не важно, — перебил ее Роберто. — Мануэль, проводи Палому наверх, пожалуйста, — попросил Роберто и подождал, пока они уйдут. — Мама, у тебя нет своих проблем? Своей жизни? Ты так рьяно вмешиваешься в нашу, строишь козни Виктории. Что с тобой? Кто ты?
Рамона осеклась. Она не узнавала сына.
— Ты осталась одна. Сегодня из дома ушла Виктория, завтра не будет меня. Потом уйдет Палома. С кем ты останешься? Чего ты добиваешься?
— Куда ты уйдешь? Куда уйдет Палома. Это ваш дом. Вы опустили руки. Позволяете своей дочери губить свою жизнь. Я не позволю…
— Успокойся. Жизнь Виктории тебя не касается. Как нет у тебя никаких прав и на мою, и на жизнь Паломы.
— Ты так говоришь, как будто бы вы уже все решили. Ты уходишь к ней? Забыл, что она променяла тебя на другого, — она ударила его в самое больное место.
— Нет, как же я могу забыть, — он встал с дивана и раскинул руки, — ты же мне постоянно об этом напоминаешь.
— Опять побежишь из дома? — заметила она. — Ты всегда убегаешь от проблем.
— Ошибаешься. Я никогда он них не бежал. Я всегда смотрю жизни в лицо, в отличие от тебя. Это ты прячешься за своими предрассудками.
— Предрассудки. Теперь это так называется? — Рамона оперлась о спинку дивана. — Теперь измена имеет новое название?
— О какой измене ты говоришь? — Роберто склонил голову.
— Кристина тебе изменила. Те фотографии.
— Почему тебя это так волнует? — он не понимал. — Это должно волновать меня. И только меня. И потом, это было так давно, что уже не имеет значения.
— Ты готов забыть о предательстве?
— Господи, да оставь ты всех в покое. Ты не понимаешь, что говоришь, что делаешь. Однако, я хочу тебя предупредить, я больше не намерен терпеть все это. Не стоит тебе вмешиваться, иначе пострадаешь ты сама.
— Что ты сделаешь?
— Я заявлю на тебя в полицию, что ты угрожала жизни моей дочери. Свидетелей полно.
— Ты не посмеешь.
— Ты в этом так уверена?
Рамона замолчала. Неужели у него хватит смелости — она не была уверена, ведь Роб всегда старался оградить свою жизнь от сплетен.
— Я тебя предупредил. Еще хоть раз, хоть маленький намек, и ты окажешься за решеткой, либо в больнице. Последнее время я сомневаюсь в твоем психическом состояние.
— Роберто, — Рамона опустилась на диван. Ее сын не шутил. Сейчас, когда он вот так спокойно, и в то же время жестко говорил, она поняла всю серьезность ситуации.
Роберто посмотрел на мать и поднялся наверх. Он хотел переодеться, и ему нужно было уехать, проверить состояние Виктории.
Рамона осталась одна. В гостиной горел свет, было тепло, но Рамоне стало ужасно холодно, горько. Ее жизнь разваливалась, и виновата в этом одна Кристина. Все пошло не так, как только она вошла в их жизнь, все изменилось с того самого дня, когда Роберто с ней познакомился. Впервые в жизни Рамона