Напуганная «нелегальностью» новой иерархии, часть православных шляхтичей прилагала все усилия, чтобы добиться признания ее польским правительством. При этом выдвигался аргумент, что только легализованная иерархия может быть превращена в орудие проправительственной политики. Некоторые же из шляхетских политиков использовали сеймовую трибуну для разоблачения реакционно настроенных украинских феодалов.
Однако и самые радикальные из православных шляхтичей, как правило, стремились оставаться в рамках легальности. На варшавском сейме 1620 г. известный шляхетский политик, способный оратор Лаврентий Древинский обратил внимание правительства и шляхты на то, что, угнетая украинское население, Польша не может рассчитывать на помощь с его стороны в войнах с другими государствами.
Общественно-политическое движение во второй четверти XVII в. Вопрос о статусе православной иерархии, требования ликвидировать унию и возвратить православной церкви ее имения из года в год ставились на сеймах земель и воеводств и на общем сейме Речи Посполитой. Однако надежда добиться каких-либо существенных уступок легальным путем была несбыточной. Правительственные круги и католическое большинство сейма всячески поддерживали римско-католических церковников, и даже униатским епископам не предоставили мест в сенате, обещанных, когда их переманивали из православия в унию.
Доведенные до крайности национально-религиозными притеснениями жители белорусского города Витебска в конце 1623 г. убили униатского епископа Иосафата Кунцевича, отличавшегося особой жестокостью в насаждении униатства. Это выступление стало поводом для нового усиления репрессий по отношению к православному населению Украины и Белоруссии. В 1624 г. киевский войт Ходыка пытался распространять унию и в Киеве, что привело в начале следующего года к вооруженному выступлению горожан и казаков. Ходыка и один из священников-униатов были убиты.
Епископат во главе с Иовом Борецким составил «Протестацию» с обоснованием законности новой иерархии и призывом «твердо, без колебаний и страха» защищать справедливое дело. Напоминание в «Протестации» о древних героических традициях русского, украинского и белорусского народов имело целью поднять дух борцов против гнета польских властей и одновременно показать историческую обоснованность политических прав коренного населения. Эта же мысль проводилась и в заявлении, поданном в сенат православными депутатами сейма в 1623 г. и тогда же напечатанном отдельной брошюрой. В нем выражался протест против национально-религиозного угнетения украинского и белорусского народов: «Терпим суровые наказания без суда, терпим страшные притеснения, никто не хочет спасать нас у себя на родине. Насильственно отняли наши права, забрали свободы и вольности, велят нам служить себе душой и телом те, кто не имеет [по отношению] к нам никакого права, никакой власти, никакого доступа». На сейм прибыли тогда митрополит Иов Борецкий, архиепископ Мелетий Смотрицкий, представители реестровой старшины. Они потребовали легализовать православную церковь и выразили протест против национально-религиозных притеснений.
Однако стремление шляхетских политиков действовать в рамках легальности в корне подрывало шансы на успех. Сейм решил отложить решение конфликта между православными и униатами до следующей сессии, а до того времени провозгласить «религиозный мир», другими словами, запретить православным украинцам и белорусам бороться против несправедливостей и насилий со стороны католических светских и духовных феодалов и государственных властей.
В интересах более успешной борьбы против национально-религиозного угнетения не только народные массы, но и часть высшего духовенства выступила за активизацию политических и культурных связей с Россией. Летом 1624 г. митрополит Иов Борецкий направил к царю луцкого епископа Исаакия Борисковича, который передал ему просьбу о помощи в борьбе против унии и католицизма, а также о воссоединении Украины с Россией. Политические связи с Россией поддерживал и львовский епископ Иеремия Тисаровский. В его переписке с русским правительством затрагивались важнейшие вопросы политической ситуации на Украине. Последовательным поборником воссоединения Украины с Россией был и перемышльский епископ Исаия Копинский.
Однако в условиях нового усиления национально-религиозного гнета некоторые православные церковные деятели, утратив надежду добиться успеха легальным путем и в то же время не желая выходить за пределы легальности, стали склоняться к соглашению с католиками и униатами. Нестойкость политической ориентации украинских шляхтичей и казацкой старшины, солидаризировавшихся в классовом отношении с польской шляхтой, также способствовала усилению колебаний в среде православной церковной верхушки. К тому же высшее духовенство было недовольно укреплением позиций светских членов религиозных общин, установлением их контроля над деятельностью церковников. Все это привело к тому, что в 1625–1627 гг. перешли в унию бывшие активные защитники православия Кассиан Сакович, Кирилл Транквиллион-Ставровецкий, Мелетий Смотрицкий. Они пытались оправдать свое предательство утверждением о возможности использовать униатскую церковь для защиты национальных прав украинского и белорусского народов. На самом деле весь ход общественно-политической борьбы в стране подтверждал, что правительство Речи Посполитой и широкие круги католических феодалов считали унию наиболее удобным средством для подготовки к введению римско-католического обряда и полной денационализации украинцев и белоруссов.
Учитывая настроения широких народных масс, на соборе, созванном в Киеве в 1628 г., все епископы, даже Смотрицкий, подписали грамоту с торжественным заверением, что они «ни о каком отступничестве не помышляют». А когда после собора Смотрицкий все же принял унию, на этот раз окончательно, от него с презрением отвернулись бывшие друзья и единомышленники.
И все же часть православных феодалов и далее стремилась к компромиссу с униатской верхушкой. Поэтому они согласились с униатским планом провести в 1629 г. отдельные соборы православных и униатов, после чего созвать совместный собор для выработки условий компромисса. Однако православные шляхтичи, за незначительным исключением, не прибыли на собор в Киеве, а представители казачества оказывали давление на собравшееся духовенство, понуждая его отказаться от каких-либо уступок униатам. В результате православная иерархия не согласилась принять участие в совместном соборе во Львове, и он не состоялся.
Используя благоприятную политическую обстановку, в 1632 г. на сейме, созванном после смерти короля Сигизмунда III, православные шляхтичи развернули довольно активную политическую деятельность, угрожая сорвать сейм, если не будут учтены их требования. Шляхтичей поддержала и казацкая старшина, добивавшаяся права участия в выборах короля. Королевич Владислав, являвшийся единственным серьезным кандидатом на престол, вынашивал далеко идущие планы: он надеялся обосноваться на русском престоле, мечтал и об укреплении королевской власти в Польше. Опасаясь, как бы во время планируемой им войны с Россией казаки не перешли на ее сторону, королевич был склонен пойти на некоторые уступки православным феодалам.
В результате переговоров, проведенных во время выборного сейма, было выработано компромиссное соглашение, так называемые «Статьи для успокоения греческой религии». Польское правительство обязалось легализовать православную церковь и возвратить ей часть захваченных униатами владений. Митрополитов в будущем должно было быть два — православный и униатский, епископства распределялись поровну (за православными закреплялись львовское, перемышльское, луцкое и вновь созданное мстиславское, за униатами — полоцкое, владимирское, холмское и пинско-туровское). Это соглашение было включено в статьи, на верность которым принял присягу новоизбранный король Владислав IV.
Соглашение явилось последним существенным успехом сеймовой политики украинских и белорусских православных феодалов, которых становилось все меньше в связи с прогрессировавшим окатоличиванием магнатских и шляхетских семейств. При выполнении соглашения о возвращении церквей, монастырей и другого имущества православным правительственные комиссары, как правило, содействовали униатам. Польское правительство не соглашалось признать митрополитом Исаию Копинского, избранного после смерти Борецкого, и других епископов, поставленных без согласия короля. Поэтому православные депутаты сейма избрали нового митрополита — влиятельного православного магната Петра Могилу, с 1627 г. являвшегося архимандритом Киево-Печерской лавры. Были избраны также новые епископы.