- Аня, значит. - Вячеслав цокнул языком. - Разве ты не поссорилась с ней?
В первую секунду она опешила. А потом Агнии стало так смешно. Можно, конечно, было бы рассердиться за настолько полный контроль, и вероятно, кто-то бы именно так и отреагировал. А ей просто стало весело.
- Вячек! - стараясь подавить смех, возмутилась она, обняв его руками за шею. Прижалась своим лбом к его лбу. - А это не чересчур? - поинтересовалась она, имея в виду его желание иметь тотальное управление над всеми событиями в ее жизни.
Он скривился:
- В самый раз, малышка, - довольно раздраженно проворчал Вячеслав.
- А мне кажется, ты несколько переигрываешь... - начала было Агния, но его губы помешали ей закончить фразу.
Вячеслав обрушился на ее рот с напором, придавливая и гладя одновременно. Целуя так сильно, так крепко, почти алчно. Она даже застыла на мгновение, почему-то похолодев внутри, словно ощутив что-то нехорошее. Не от поцелуя любимого, а в нем самом, в Вячеславе. Он показался ей вдруг таким напряженным и настороженным. И Агния задрожала от непонятного холодка, отчего-то застывшего внутри, как раз за сердцем. Словно что-то плохое могло произойти. В машине же, в противовес ее внутреннему ощущению, наоборот, стало жарко. И тихо. Так тихо, что звуки их тяжелого дыхания грохотали по барабанным перепонкам Агнии.
- Вячек? - Чуть отстранившись, она заглянула в его глаза, стараясь восстановить дыхание.
Но ничего не смогла разобрать в темно-карих глазах, слишком много там всего бушевало. Ничего, кроме неоспариваемой и требовательной потребности, которую Вячеслав не замедлил озвучить губами:
- Моя, - низко и тихо рыкнул он, руками возвращая ее голову и ее губы на прежнее место. И поцеловал с новой силой.
Она крепко-крепко зажмурилась, стараясь избавиться от этой дурацкой изморози в груди, и обхватила ладонями его щеки. Сама подалась вперед, шепча:
- Люблю тебя.
И Вячеслава, как показалось, отпустило. Его напор стал мягче, каждое касание нежнее.
У Агнии в голове мелькнула глупая мысль: не мог же Вячеслав ревновать к Стасу? Серьезно. Ей было сложно даже попытаться их сравнить. И пусть Стас был одним из "красавчиков" консерватории, и немало девчонок строили ему глазки и вздыхали (да на ту же Аню достаточно посмотреть), она его "не воспринимала". Вот не воспринимала, как мужчину, и все. Возможно потому, что была поглощена Вячеславом. Так полно и глубоко, так всецело, что не только у Стаса, но и у кого угодно другого, наверное, не получилось бы переключить ее внимание на себя. И не только потому, что сравнивать Вячеслава и парней вроде Стаса было для нее так же дико, как попытаться сравнить ... Ну, горный массив, к примеру, и какой-нибудь камень, ростом с человека. Не совсем, но в этом роде.
И потом, не могла она серьезно воспринимать Стаса, и все тут. Она верила, что он хороший и интересный парень, и красивый, наверное, пусть и мальчишеской красотой, совершенно не трогающей ее. И что он, вероятно, мечта многих девушек и еще много "всего"... И даже могла допустить, что Стас, как и другие парни вроде него, могли очень красиво ухаживать. Но даже так не могла понять, как Вячеслав мог допустить хоть малейшую вероятность, что Стас мог нравиться ей как парень. Ведь он на это намекал всем этим разговором?
Но... но...
Она же просто не видела никого, кроме Вячеслава. И не хотела видеть.
Почему?
Она не думала раньше об этом. Но если подумать... Стас, наверное, обязательно подарил бы ей цветы на восьмое марта. Даже не спрашивал бы. Агния не сомневалась в этом. Обязательно подарил бы. Но как бы он отреагировал, скажи Агния то, что сказала Вячеславу? Что не любит и ленится ухаживать за цветами. Обиделся бы, что к его подарку так отнесутся? Посчитал бы цветы бесполезной тратой денег? Может быть и посмеялся бы. Агния могла допустить каждый из этих вариантов.
Но вряд ли бы он стал самостоятельно подрезать цветы, которые подарил и менять в тех воду. Конечно, Агния не поверила бы, что и Вячеслав способен на это. Даже удивлялась, что розы стоят так долго. А потом увидела в мусорном ведре обрезки стеблей. И это точно не Агния их туда выбросила.
- Люблю тебя, - еще раз повторила она, устроившись щекой на его плече.
Вячеслав провел рукой по ее волосам, собирая пряди в узел. Погладил пальцами затылок, так и не позволяя Агнии пересесть на пассажирское кресло.
- Ты говорил, что надо торопиться. Нас ждут. - Вдруг встрепенулась она, вспомнив, что он упоминал прослушивание. Обрадовалась. И сразу почему-то занервничала.
А Вячек рассмеялся, будто ощутил ее нервозность и неуверенность:
- Подождут. За наши бабки, они и домой тебя прослушивать приедут. - Погладив смутившуюся Агнию по щекам, он ей подмигнул.
Глава 32
Ощущение изморози за сердцем никуда не уходило. Становилось сильнее. И дело было уже вовсе не в прослушивании и ее возможных переживаниях из-за этого, как Агния пыталась решить поначалу.
О том, определит прослушивание ее судьбу или нет - вопроса не стояло, как заметил Вячеслав, видя ее нервозность. Судьба Агнии в вопросе развития карьеры уже была решена, да и в любом другом вопросе, похоже, тоже (он этого не сказал прямо, но Агния уже начинала понимать и то, о чем Вячеслав "молчал"). Так что прослушивание проводилось с целью показать ее людям, разбирающимся в том, что требовалось для сцены. Чтобы эти самые люди определились с образом, репертуаром, жанром, в конце концов, и начали работать с Агнией. Сам Вячеслав в этом не разбирался вообще, по его словам, вот и нашел тех, кто знал, что и как следует делать. И нервозность Агнии ушла, стоило окунуться в привычную атмосферу, и голос не дрожал, и пела она в полную силу, лишь тайком поглядывая на "Вячеслава Генриховича". Он сразу по приходу сел в одном из углов студии и открестился от всех вопросов, с которыми к нему пытались обратиться присутствующие. Заявил, что его дело - маленькое, деньги давать на раскрутку "девчонки". А во всем остальном они сами должны разбираться, для чего же их наняли?
Вот эти люди и разбирались сами, суетясь вокруг Агнии. Она познакомилась с учителем по вокалу: Элиной - девушкой лет двадцати пяти, совершенно не похожей на Зою Михайловну. Ее коротко подстриженные волосы торчали в разные стороны и переливались всеми возможными оттенками рыжего. Да и сама эта девушка была вся такая порывистая, яркая, эмоциональная. Музыкальный продюсер, мужчина лет тридцати, Михаил, наоборот, казался очень спокойным и уравновешенным, словно в противовес Элине. Еще присутствовал третий - Ник, хореограф. Но он себя пока никак не проявил и больше наблюдал за Агнией и тем, что говорили остальные. "Присматривался", как объяснил Михаил.