Читать интересную книгу Эволюция - Стивен Бакстер

Руд и Олит спустились по берегу реки. Дела приветствовала его объятиями и душевным похлопыванием по спине, и предложила им чай из коры и плоды. Хотя Дела заметила Олит, и у неё явно возник вопрос о том, что случилось с Месни, она хранила свои вопросы при себе.

На расчищенной земле перед шалашом уже горел огромный костёр, и кто-то подбрасывал в огонь пригоршни рыбьего жира, вызывая вспышки и потрескивание. Именно народ Делы добыл большерогого оленя. Мускулистые молодые женщины распороли живот оленьей туши, и воздух наполнил запах крови и содержимого желудка.

Руд и Олит сели вместе с Делой около небольшого костра. Дела стала расспрашивать Руда о том, как прошла охота в минувшем году, и он спросил её о том же. Они говорили о том, как начался сезон в этом году, как вели себя животные, какой ущерб нанесли зимние бури, как высоко прыгали рыбы, об открытом кем-то новом способе обращения с тетивой лука, благодаря чему она служила намного дольше, чем раньше, о том, что ещё кто-то придумал вымачивать мамонтовые бивни в моче, чтобы их потом можно было выпрямить.

Целью этого сбора был обмен не только пищей, товарами или брачными партнёрами, но и информацией. Те, кто брал слово, не преувеличивали успехи и не преуменьшали неудачи. Они вели свой рассказ во всех подробностях и как можно точнее, стараясь изо всех сил, и разрешали другим участникам обсуждения задавать вопросы. Точность была гораздо важнее хвастовства. Для людей, которые полагались на культуру и знания, чтобы оставаться в живых, информация была важнейшей в мире вещью.

В конце, однако, Дела решила задать вопрос, который явно интересовал её.

— А Месни, — осторожно спросила она. — Она осталась дома с детьми? Ну, Яхна сейчас уже должна быть высокой — я помню, как даже в прошлом году мальчишки не сводили с неё глаз, и…

— Нет, — мягко ответил Руд, чувствуя, что Олит положила на него руку. Дела молча слушала, когда он описывал со всеми ужасными подробностями, как потерял своих детей в ледяной буре.

Когда он закончил, Дела потягивала чай, отводя глаза. У Руда было странное чувство, что она что-то знает, но держит при себе.

Чтобы заполнить тишину, Дела рассказывала историю, ходившую в её землях.

«…И эти два брата, потерявшихся в снегу, в конце концов, упали. Один из них умер. Другой поднялся. Он горевал о своём брате. Но потом он увидел песца, роющегося под бревном — его шкура была белой на белом. Песец ушёл. Но брат знал, что песец вернётся на то же самое место, чтобы забрать то, что закопал. Поэтому он установил ловушку и ждал. Когда песец вернулся, брат поймал его. Но прежде, чем он смог убить его, песец спел для него. Он оплакивал умершего брата, как и…»

Как и истории Йоона из Времени сновидений, такие истории и песни, хоть и являлись смесью мифа и действительности, были длинными, точными и полными сведений. Это было устная культура. Пока не было письменности, чтобы записывать фактические данные, память решала всё. И если сны и транс шамана были средствами объединения значительных объёмов информации, помогающими интуитивно принимать решения, то в первую очередь именно песни и истории помогали хранить ту информацию.

Стоит отметить, что история, которую рассказала Дела, тоже эволюционировала. Когда история передавалась от одного слушателя к другому, благодаря ошибкам и приукрашиванию её элементы постоянно изменялись. Большинство изменений представляло собой случайные подробности, которые не имели значения, циркулировавшие без внешнего проявления, подобно кодам «молчащей» ДНК. Важнейшие смысловые части истории — её настроение, ключевые моменты, смысл — с большей вероятностью оставались постоянными. Но не всегда: иногда происходила значительная адаптация рассказа, по воле рассказчика или непреднамеренно, и, если новый элемент улучшал историю, он сохранялся. Истории, подобно другим аспектам народной культуры, начали жить собственной эволюционной судьбой, которая протекала в глубинах вместительных умов новых людей.

Но история Делы была больше, чем просто рассказом или помощью в сохранении памяти. Своей историей, тем, что она излагала историю, родившуюся в её землях, и тем, что её слушатели принимали её, она заявляла своего рода права на эту землю. Лишь достаточно хорошо зная землю, чтобы верно рассказать свою историю, ты можешь подтвердить своё право на эту землю. Здесь не было никаких письменных контрактов, никакого делопроизводства, никаких судов; единственное подтверждение законности притязаний Делы рождалось во время взаимодействия рассказчика и слушателя, и получало подкрепление на сборах вроде этого.

Снаружи послышались яростное шипение и громкие возгласы празднующих. Первые огромные куски разделанного большерогого оленя бросили в костёр. Вскоре воздух заполнил аппетитный запах его мяса. Ночное празднество началось.

Было много еды, танцев, возгласов. А когда ночь подходила к концу, Руд был удивлён, что к нему подошла Дела.

— Послушай меня сейчас, Руд. Я — твой друг. Когда-то мы уже лежали вместе.

— Вообще-то, два раза, — произнёс он с жалкой улыбкой.

— Ладно, два раза. То, что я тебе скажу, я скажу из дружбы, а не для того, чтобы причинить тебе страдание.

Он нахмурился:

— Что ты пытаешься мне сказать?

Она вздохнула:

— Есть одна история. Я слышала её здесь, больше двух дней назад: её рассказала группа с юга. Они говорят, что на полосе никчёмной земли близ побережья в пещере под утёсом обитает костолобый.

— Да?

— И в той пещере — так говорят, охотник клялся, что видел это сам — живут двое детей.

Он ничего не понял.

— Детёныши костолобого?

— Нет. Не костолобые. Люди. Охотник, занятый своей добычей, видел всё это издалека. Один из детей — так сказал охотник — был девочкой, возможно, вот такого роста, — она показала рукой. — А другой…

— …Мальчик, — вздохнул Руд. — Маленький мальчик.

— Прошу прощения, что сказала это тебе, — произнесла Дела.

Руд понял. Дела чувствовала, что Руд принял свою потерю. Теперь она ещё раз зажгла холодную боль надежды в его ослабленном сердце.

— Завтра, — твёрдо сказал он. — Завтра ты покажешь мне этого охотника. А потом…

— Да. Но не сегодня вечером.

Позже, самой поздней ночью, Олит лежала с Рудом, но он был неспокоен.

— Скоро наступит утро, прошептала она. — А потом ты уйдёшь.

— Да, — сказал он. — Олит, идём со мной.

Она задумалась, а затем кивнула. Для него решение путешествовать в одиночку не было бы мудрым. Она слышала, как скрипели его зубы. Она коснулась его челюсти, ощутив напряжённые мускулы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});