Неоконсервативное десятилетие 1984-1993 гг. ознаменовалось забвением заветов Дифенбейкера и торжеством двупартийного либерально-консервативного консенсуса в отношении как экономического, так и военно-политического сотрудничества с США. Но полного единодушия между Канадой и Соединенными Штатами не наступило и тогда. В середине 1980-х годов премьер-министр Канады Б. Малруни изъявил желание присоединиться к программе СОИ Р. Рейгана, но когда выяснилось, что канадская общественность не согласна с планом Рейгана, лидер канадских консерваторов отказался от своего намерения.
Окончание холодной войны стало для канадского руководства поводом для того, чтобы уменьшить военные обязательства перед НАТО. Канада закрыла военные базы в Германии, переведя свой воинский контингент, сокращенный до одной тысячи человек, на военные базы США и Великобритании. Решение Оттавы вызвало осуждение со стороны ведущих стран НАТО. Вместе с тем Канада продемонстрировала натовскую солидарность во время вооруженных конфликтов в Югославии, дав согласие на предоставление в распоряжение блока военных самолетов. И все же канадское руководство демонстрировало желание минимизировать участие в военных операциях, что нашло выражение в обновленной внешнеполитической стратегии страны. Канада объявила себя региональной державой, устраняющейся от участия в военном разрешении конфликтов в «горячих точках» мира. Центр тяжести в ее обновленной внешнеполитической стратегии переносился на дипломатические методы урегулирования международных конфликтов.
Латинская Америка: революции, реформы, военные режимы и «шоковая терапия»
Вторая мировая война, несмотря на то что латиноамериканские страны почти не принимали в ней непосредственного участия, оставила глубокий след в политической, военной и экономической сферах жизни этих государств, что было во многом связано с усилением роли США в Западном полушарии. Существенно укрепил свои позиции американский капитал, значительно потеснив основных конкурентов предвоенной поры — Великобританию, Германию и Францию. В 1960 г. на долю США приходился 81% иностранных инвестиций в латиноамериканских странах, а традиционные соперники американцев — англичане — располагали лишь 13%. Последствия Второй мировой войны вызвали глубокие перемены в экономике государств Латинской Америки. С 1942 г. до конца 1950-х годов они переживали один из самых благоприятных периодов экономического развития (ВВП региона увеличился на 80%).
С 1942 г. Соединенные Штаты отказались от одного из основополагающих принципов политики «доброго соседа» — принципа коллективного принятия решений, заявив на третьем консультативном совещании министров иностранных дел стран Западного полушария в Рио-де-Жанейро о намерении фактически единолично решать все проблемы Латинской, Северной и Южной Америки, нарушив тем самым принятое в 1933 г. в Монтевидео Соглашение о правах и обязанностях государств. Эту монопольную роль США сохраняли за собой вплоть до победы Кубинской революции.
После создания в 1942 г. Межамериканского совета обороны стал складываться военно-политический союз стран Западного полушария, важнейшими этапами формирования которого стали подписание 2 сентября 1947 г. в Рио-де-Жанейро Межамериканского договора о взаимной помощи и основание в 1948 г. в Боготе Организации американских государств (ОАГ). Устав ОАГ положил начало изменению и обновлению организационной структуры панамериканской системы, созданной еще в 1889 г. После принятия документов на конференциях в Рио-де-Жанейро и в Боготе страны Латинской Америки были фактически втянуты в холодную войну и вынуждены подстраиваться под антикоммунистический внешнеполитический курс США. Вопреки ожиданиям Вашингтона латиноамериканцы не поддержали, как на это надеялись в Белом доме, его политику по борьбе с международным коммунизмом. Позиция латиноамериканских правительств в этом отношении была, скорее, нейтрально-сдержанной, хотя внутри своих стран многие из них преследовали левые движения. Отсутствие континентальной солидарности особенно наглядно проявилось во время Корейской войны 1950-1953 гг., когда лишь Колумбия направила в Корею небольшой контингент войск и военный фрегат «Адмирал Падилья».
При разработке Соединенными Штатами «плана Маршалла» многие политические деятели Латинской Америки недоумевали, почему он распространяется именно на европейцев, а не на южных соседей США. Представители некоторых латиноамериканских правительств предлагали включить этот вопрос в повестку дня Межамериканской конференции в Рио-де-Жанейро, однако президент США Г. Трумэн мгновенно развеял эти надежды, заявив, что на Американском континенте уже более века существует подобный план — «доктрина Монро».
В 1957 г. Межамериканский совет обороны принял так называемый Генеральный план обороны Западного полушария. В этом документе Западный мир был разделен на две сферы — первичную, включавшую страны НАТО, которым отводилась роль основных игроков, и вторичную, куда была зачислена среди прочих регионов и Латинская Америка; ей отводилась роль тыла, главного поставщика сырья в США.
Было бы неправомерно говорить о значении латиноамериканского сырья только для военных целей. В нем постоянно нуждалась и динамично развивавшаяся американская экономика. Эти обстоятельства привели к тому, что во второй половине XX в. из 20 основных видов минерального сырья, импортируемого США, латиноамериканские страны поставляли: 98% оловянного концентрата, 96 — бокситов, 88 — ниобия, 80 — нефтепродуктов, 80 — плавикового шпата, 80 — фтора, 71 — бериллия, 65 — алюминия, 57 — свинца, 49 — железной руды, 47 — меди, 37 — вольфрама, 23 — ртути, 18 — олова, 17% цинка. Высокое качество сырья, невысокие транспортные расходы, либеральное налогообложение, дешевая рабочая сила, отсутствие серьезных экологических ограничений — все это способствовало постоянному растущему интересу американских монополий и транснациональных корпораций к горнодобывающей промышленности и земельным угодьям Латинской Америки. Во многих странах региона эти интересы также поддерживались компрадорской буржуазией. Неудивительно, что любая попытка латиноамериканских государств поставить под свой контроль природные ресурсы и тем самым ограничить доходы иностранного капитала и нейтрализовать сотрудничавшие с ним местные политические силы приводила к общенациональным конфликтам, революциям и переворотам, в которых внешний фактор часто играл решающую роль.
Революция в Мексике оказала влияние на все латиноамериканские страны. Ее основные проблемы и цели — достижение реального политического суверенитета, экономической независимости, социальной справедливости и аграрный вопрос — составили в дальнейшем и задачи Гватемальской 1944-1954 гг., Боливийской 1952 г., Кубинской 1959 г., Чилийской 1970-1973 гг. и Сандинистской революции 1979 г. в Никарагуа. Если в Боливийской революции доминировали внутренние факторы, то во всех остальных теснейшим образом переплетались внутренние и внешние причины и предпосылки, влиявшие на ход, остроту, степень участия в них социальных сил и характер иностранного вмешательства, да и на конечные результаты и последующую историю страны.
В данном случае в понятие внешний фактор включается и активное покровительство американским компаниям со стороны Белого дома, и реализация своих интересов в Латинской Америке крупнейшими финансово-промышленными кланами США, и присущая почти всей политической элите этой страны «увлеченность» бизнесом. Например, в годы накануне Гватемальской революции крупнейшими акционерами «Юнайтед фрут компани» были влиятельные чиновники