Их без проблем пропустили внутрь, но потом Арианну и Талиазина начали, как мячик, перебрасывать от одного чиновника к другому, пока наконец они не предстали перед королевским смотрителем тюрьмы.
Тот бесцеремонно оглядел каждого из них с ног до головы, его толстая нижняя губа насмешливо оттопырилась.
— Милорд, миледи, — сказал он, отвесив им по очереди неприкрыто шутовской поклон (при этом на поясе у него зазвенела связка ключей на кольце толщиной в запястье), — вижу, вы заблудились. Такое дело, что вы теперь, значит, в Белом Тауэре. А вы, небось, думали, что здесь собор святого, черт его дери, Павла!
— Мне бы хотелось повидать лорда Руддлана, — сказала Арианна с достоинством, хотя для этого ей пришлось как следует собраться с духом.
— Ничего не выйдет, — отрезал смотритель, выпячивая губы.
— К-как это?
— А так это, что король приказал никого к нему не пущать.
Стараясь скрыть дрожь в руках, Арианна достала из-под полы кожаный кошель, расшитый золотом.
— У меня есть деньги...
Некоторое время смотритель не сводил глаз кошеля, облизывая толстые губы. Жадность явно боролась в нем с осторожностью, но, в конце концов, он все же отмахнулся с нескрываемым сожалением.
— Эх, миледи, обычно-то нет таких дураков, чтоб, значит, отказаться от небольшого подношения... и уж тем более от щедрого, да только неохота распроститься с жизнью, нарушив, значит, королевский приказ. — Он наклонился ближе к Арианне, обдав ее густым запахом недавно съеденного чеснока. — Он ведь что сделал-то, этот ваш Руддлан? Он ведь покусился на саму его королевскую милость, так-то вот! Его за это вздернут, да. И не просто вздернут, а еще выпустят ему кишки, отсекут, значит, его морковку вместе с яйцами, а потом...
— Ладно, ладно! — перебил Талиазин, заметив, что Арианна начинает медленно оседать. Он вовремя поддержал ее под руку и прошептал: — Мы отправимся к королю, прямо в Вестминстер.
Арианна покорно позволила отвести себя назад к реке, мало что сознавая из окружающего. Там оруженосец нанял лодочника, который за небольшую плату согласился доставить их в королевскую резиденцию.
«Я еду в Вестминстер с визитом к королю», — повторялось и повторялось у Арианны в голове, но она понимала, что, прежде чем ей удастся пасть к ногам монарха и умолять его даровать прощение ее мужу, придется еще не раз умолять других — тех, в чьей власти позволить ей предстать перед королем.
Лодка потихоньку двигалась вверх по течению медлительной, грязной реки, мимо бесчисленных борделей, лестницы которых спускались к самой воде, чтобы и лодочникам, и их пассажирам удобнее было добираться до этих средоточий плотских утех.
Лодочник, нанятый Талиазином, не умолкал ни на минуту. Пыжась от гордости за столицу, в которой имел честь обитать, он счел своим долгом показывать Арианне все местные достопримечательности.
— А вот, госпожа, перед вами знаменитый холм Тайберн с его виселицами, — говорил он, тыча грязным пальцем в небольшое естественное возвышение у самой воды.
Когда лодка приблизилась, вороны тучей снялись с земли и опустились во множестве на верхние перекладины виселицу. Одно из зловещих сооружений было занято.
В безмолвном ужасе Арианна следила за тем, как мертвое тело поворачивается под ветром, чтобы показать ей лицо. Здравый смысл подсказывал, что это никак не может быть Рейн, но она все равно затаила дыхание и впилась ногтями в ладони. Медленно-медленно висельник повернулся... но лицо его было до неузнаваемости расклевано птицами.
Домишки пригорода уступили место загородным особнякам, каждый из которых был окружен обширным садом и железной решетчатой оградой. За ними начались пустоши, по большей части заболоченные. И, наконец, посреди широкой травянистой равнины, как бы паря в тумане и пелене дождя и напоминая сказочный замок Фата-Морганы, возник королевский дворец с остроконечной крышей и белыми-пребелыми стенами. Над ним вздымались два высоких шпиля Вестминстерского собора.
Лодка причалила к небольшому пирсу у самой стены королевской резиденции, по которой от воды расползались зеленые пятна сырости. Дворец был назван «Уайтхолл», так как был сложен из белого известняка.
Арианна последовала за Талиазином по ступеням лестницы, ведущей к главной зале дворца, но как только они достигли дверей, навстречу им вышел человек.
Он был одет роскошно и, без сомнения, являлся одним из приближенных Генриха. Он галантно склонился перед Арианной и благосклонно кивнул Талиазину.
— Я полагаю, вы явились сюда, чтобы получить королевскую аудиенцию. Мне очень жаль, но короля нет в Уайтхолле. Он отправился поохотиться на землях графа Камберленда.
— И когда же вы ожидаете его возвращения? — спросила Арианна, и голос ее невольно дрогнул от навалившейся усталости и разочарования.
Придворный склонился к ней с доверительным видом сплетника. Его цветущая физиономия расплылась в многозначительной улыбке.
— Не скоро, миледи, не скоро. Он ведь охотится не на оленя или, скажем, кабана. Его куда больше интересует иная добыча — старшая дочь графа Камберленда.
Хихикая и потирая руки, придворный удалился, предоставив Арианне смотреть ему вслед с выражением тупого отчаяния на лице. Колокола собора начали звонить к вечерней мессе, это означало, что вскоре стемнеет. Арианна понимала, что должна позаботиться о ночлеге и ужине, что нужно сейчас же отправиться на поиски ближайшей таверны, но она чувстовала себя настолько опустошенной, что едва дышала. Она устала, смертельно устала. Большую часть сил она отдала на то, чтобы добраться до Тауэра и попробовать увидеться с Рейном, остаток ушел на то, чтобы оказаться в Вестминстере.
— Что же теперь делать? — еле выговорила она. Голос Арианны дрожал, но она ничего не могла с этим поделать.
Ответа не последовало. Арианна обернулась. Талиазина простыл и след.
— Будь ты проклят! — прошептала она, чувствуя себя побежденной еще до начала борьбы за Рейна.
Впервые с того дня, когда она очнулась и узнала о том, что он схвачен, она усомнилась в том, что сумеет спасти его жизнь, что вообще когда-нибудь снова увидит его. Слезы навернулись на глаза и уже готовы были покатиться по щекам, а она все шептала беспомощно: «Будь ты проклят, проклят, проклят...»
Ее вывел из этого состояния удивленный возглас. Арианна устало повернулась и увидела в дверях дворца расфранченного господина, чьи длинные завитые локоны казались золотыми даже в ненастную погоду.
— Арианна?! — удивился он.
Она медленно отвернулась от окна, за которым виднелась великолепная панорама реки и — чуть правее — оба шпиля Вестминстерского собора. Возле жаровни, источающей благословенное тепло, стояло кресло, в которое Арианна почти рухнула, протянув руки к самым углям. Обручальное кольцо блеснуло в отсвете язычков пламени. Сама того не замечая она начала поворачивать его вокруг пальца.