мигнул.
— На сто поселенцев приходится одна самка, — хмуро напомнил он.
— Что насчёт людей? — Дагмар с усмешкой заглянула ему в глаза. Это было не слишком удобно — низкорослой самке пришлось запрокинуть голову. Гедимин покачал головой.
— Людям не нужны такие слизистые уроды.
— Не говорите так, — самка нахмурилась. — У вас отличное тело. Да на одну такую спину девушки должны сбегаться толпами! А ваши скулы и горящие глаза…
Она странно причмокнула и протянула руку к Гедимину.
— Вы не замёрзнете, если я расстегну вам комбинезон и потрогаю кожу?
Сармат мигнул ещё раз, глядя на инженера с нарастающим удивлением, а потом пожал плечами.
Секунду спустя холодная ладонь прикоснулась к его животу, осторожно ощупывая мышцы. Самка прикрыла глаза.
— Здорово. У вас горячая кровь. Поэтому вы купаетесь в проруби?
«Март,» — запоздало вспомнил Гедимин, глядя на руку, нырнувшую под его комбинезон. «Весна. Инстинкты. Сюда бы Домициана — он разъяснил бы лучше.»
— Мозгу полезно охлаждение, — сказал он. Дагмар хихикнула.
— Значит, кровь согревает мозг? Предполагалось, что она потечёт по другому… руслу, — согревшаяся ладонь опустилась ниже, и Гедимин уловил странное тянущее ощущение в животе; оно продолжалось не более полусекунды, но сармата бросило в жар. — Ошибка в проекте, должно быть. Неверно рассчитали, куда должны течь… жидкости.
— Как всегда, — вздохнул ремонтник, возвращаясь мыслями к трубопроводу. Дагмар перехватила его взгляд, закусила губу и, медленно проведя ладонью по его животу, убрала руку.
— Присматривайте за выщелачивателем, — сказала она. — Я завтра улетаю, но установки будут строиться — по плану их девять, может, будет больше. Вы не оставите их, нет? На вас можно положиться?
— Почему на меня? — озадаченно спросил Гедимин. — Их строят монтажники, на них работают шахтёры. Я вижу одну из девяти, и то, когда она выходит из строя.
Дагмар широко усмехнулась — глаза сошлись в щёлочки, и сармат не без труда вспомнил, что у людей это не означает ярость.
— Ну-ну. Я знаю вас уже месяц. Когда «Вирм» пришлёт меня на инспекцию — года через два — вы будете главным инженером при этих установках. А сейчас пора на базу.
Она забралась на свободное сидение рядом с местом водителя, Гедимин втиснулся между креслом и штурвалом и в последний раз посмотрел на красные трубы и подтаявшие сугробы. «Если сломается — я узнаю,» — он опустил рычаг, поднимая глайдер над уцелевшими соснами. «А в цистерны надо будет заглянуть…»
15 июня 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Придирчиво осмотрев изделие, Гедимин засунул его под поток тёплого воздуха и бросил мокрую ветошь в мусорный ящик. Очередная цацка была практически готова, бронзовые бока позеленели от искусственной патины, — эксперимент по травлению можно было считать успешным.
Убедившись, что цацка высохла, Гедимин снова взял её в руки и осмотрел ещё раз. Внешняя форма нового украшения была предельно проста — металлический бак восьмисантиметровой длины, трёх сантиметров в диаметре, с двумя двухколенчатыми трубами, отходящими от него с двух сторон. К одной из них крепилась миниатюрная шкала манометра с намертво приклеенной стрелкой — декоративная деталь, и не более того; на вторую был помещён маленький вентиль, легко прокручивающийся как пинцетом, так и пальцами. Его диаметр составлял всего полсантиметра, но это была функциональная деталь, часть более сложного механизма — и сейчас Гедимин провернул его до упора. Чан разделился надвое по скрытому шву, открыв внутреннюю полость. Сармат довольно кивнул и вернул крышку на место.
— Можно взглянуть? — ремонтник Йорат Ло оторвался от переливания отработанных реактивов в чан для отходов и подошёл к Гедимину. — Надо же… Если ты так заморочился с простой цацкой, что же твоё звено покажет на Летних полётах⁈
Гедимин хмыкнул.
— Это подготовка, Йорат. Разработка мелкой моторики, — он подержал готовую вещицу на ладони и опустился на пол, выдвигая самый нижний ящик под верстаком. То, что его уже не интересовало, лежало там, — опробованные решения, неудачные опыты…
— Иджес все локти себе сгрызёт, — усмехнулся Йорат, заглядывая в ящик. — Ты что, и это раздаришь? Сам не будешь носить?
— Хочешь — забирай, — равнодушно пожал плечами ремонтник. — Мне хватает цацек для ношения.
Ящик, наполненный ячейками с мягкой выстилкой, задвинулся неплотно — что-то мешало, и Гедимин выдвинул его снова. У самой стены лежал комок чистой ветоши — отдельно, не в ячейке, и сармат удивлённо мигнул — ничего подобного он в свой ящик не клал. Бросив тряпку на верстак, он развернул её и хотел отправить в общую кучу чистой ветоши — но что-то мелкое, выкатившись из складок, застучало по полу. У ног Гедимина лежали маленькие тёмно-синие линзы — всего восемь, две большие и шесть маленьких.
— Сивертсенит, — заметил Йорат, подбирая кристаллы и складывая их на сложенную тряпку. — Запасные? Похоже, нестандарт по диаметру. Что они у нас делают? Ни одного генератора сейчас в ремонте нет.
Гедимин вздрогнул и растерянно мигнул, глядя на линзы. «Нестандартный сивертсенит? Генераторы? Откуда…»
Тупая боль сдавила виски, и он, досадливо щурясь, стянул перчатки и потёр кожу тёплыми пальцами. «Это осталось от генератора Арктуса,» — воспоминания возвращались медленно и болезненно. «Наверное, я сделал несколько комплектов и спрятал их… перед тем, как мне стёрли память. Кажется, я сам синтезировал это вещество… A— ah— hasu!»
— Это для цацек, — буркнул он, сметая линзы на тряпку и заталкивая её назад в ящик.
— Гедимин, ты в порядке? — Йорат смотрел на него встревоженно. — Всё хорошо?
Сармат кивнул и задвинул ящик до упора. Для болей в висках не было ни единой физиологической причины — проколы в коже и крошечные отверстия в черепных швах давно затянулись. Тем более нечему было болеть в груди, но рёбра снова стянул невидимый обруч. «Я чего-то хотел, когда взял для генератора нестандартные линзы. Изменить… фокусное расстояние? Растянуть купол на нескольких точках? Надо попробовать снова… может, руки вспомнят, если мозг