Читать интересную книгу Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Временное правительство оказалось почти некому, и переворот осуществился очень легко…

Глава 68.

Сардарапат

Сразу же после захвата власти большевики предложили Центральным державам перемирие, начались переговоры. Впрочем, ничего иного уже не оставалось, разваленная страна была не в состоянии воевать. Но немцы предъявили условия: под маркой «права наций на самоопределение» отдать им всю западную часть России. Принять такие требования советское правительство не могло. Оно еще не утвердилось у власти, возмутились бы свои же солдаты, рабочие, значительная часть самой большевистской партии. Пробовали торговаться, но Германия не уступала. 11 февраля Троцкий, возглавлявший переговоры, сделал неожиданное заявление: «Войну прекращаем, армию распускаем, переговоры прерываем». При этом отдал приказ о демобилизации. Последние контингенты, еще оставшиеся на позициях, потекли в тыл. Для слишком непонятливых германских партнеров Троцкий пояснил: мы не можем пойти на ваши условия, но если пойдет речь о «грубых аннексиях», вынуждены будем согласиться.

О, Германию это вполне устраивало. Подтолкнуть большевиков силой, а заодно прихватить побольше территорий. Настоящего наступления даже не понадобилось. Гоффман писал: «Самая комичная война из всех, которые я видел. Малая группа пехотинцев с пулеметом и пушкой на переднем вагоне следует от станции к станции, берет в плен очередную группу большевиков и едет дальше. По крайней мере, в этом есть очарование новизны». Немцев никто не останавливал, толпы красногвардейцев разбегались. Но германское командование предписало войскам остановиться на линии Нарва — Псков — Двинск. Людендорф разохотился занять Петроград, но его одернуло собственное правительство. Указало, что «взятие Петербурга возбудит русское национальное чувство». Это могло привести к свержению большевиков, а другая власть мира не заключила бы.

В ночь на 24 февраля советское правительство приняло германский ультиматум, и был подписан Брестский мир. Россия теряла Финляндию, Прибалтику, Польшу, Украину, часть Закавказья, возвращала Центральным державам 2 млн пленных, обязалась поставлять сырье и продовольствие. Для Германии и Австро-Венгрии это стало спасением, у них уже начались голодные забастовки. Финляндия вскоре раздавила собственную революцию и вступила в союз с немцами. А на Украину двинулись оккупационные войска — под предлогом поддержки Центральной Рады и ее защиты от большевиков. Но и страны Антанты получили отличный повод поживиться. Задолго до Брестского мира, 23 декабря 1917 г., военный министр Англии Милнер и французский премьер Клемансо подписали соглашение о разделе сфер влияния в России. Во французскую зону вошли Украина, Бессарабия, Крым, в английскую — Дон, Кавказ. Присоединились США, Япония. При поддержке французов румыны ввели войска в Молдавию, расстреляли сторонников единства с Россией, и Молдавия «добровольно» присоединилась к Румынии. Впрочем, благодарностью румыны не отличались. Как только на Украине появились немцы, перекинулись в союз с ними, чтобы сохранить приобретение. Ну а Брестский мир стал предлогом для дальнейшей интервенции. В Мурманске высадились англичане, во Владивостоке японцы…

Для России Первая мировая кончилась. И только один фронт еще существовал — Кавказский. К концу 1917 г. состояние Турции стало плачевным. Ширилось восстание арабов. Опираясь на них, англичане продвинулись в Палестине, заняли Иерусалим. Османские войска таяли от повального дезертирства, и на Кавказском фронте не русские, а противник обратился к главнокомандующему генералу Пржевальскому с просьбой о перемирии. Но и наша армия оказалась в отчаянной ситуации. Когда пало Временное правительство, власть в этих краях захватил Закавказский комиссариат из доморощенных грузинских, армянских, азербайджанских, русских политиков. Заседал в Тифлисе, каждый тянул в свою сторону. Лидировали грузинские меньшевики Чхенкели, Чхеидзе, Жордания, они были связаны с немцами, договаривались с ними о «независимой» Грузии под протекторатом Германии. Азербайджанские мусаватисты готовились радушно встретить турок. У армян лидировала партия «Дашнакцутюн», или «дашнаки». Они тоже жаждали отделиться от России, но кто тогда защитит? Англичане и французы были далеко. Да и народ хотел быть вместе с русскими. Вертелись, не знали, куда податься.

Происходили провокации, русофобские выходки, с командованием фронта новые правители не считались. Армия зависла на турецкой территории в непонятном статусе, оторванная от России, без тыла. Она тоже разложилась, поредела от дезертирства, к солдатам дошли известия о перемирии с немцами. Держались лишь на инерции. Поэтому Пржевальский согласился на турецкое предложение, 18 декабря в Эрзинджане подписали перемирие. Для солдатских комитетов это стало сигналом. Части оставили позиции и хлынули по домам. Но местных политиков распад обороны ничуть не озаботил. Они приняли решение о создании новой Кавказской армии: грузинский, армянский, мусульманский, русский корпуса, греческая дивизия, ассирийский полк. Условия для этого действительно имелись, в Закавказье располагались огромные склады оружия, боеприпасов, амуниции. С разных фронтов возвращались местные жители, офицеры и солдаты. При общей мобилизации Закавказье могло выставить сотни тысяч бойцов.

Но Закавказский комиссариат и не подумал заняться военными делами, все свелось к пустой болтовне. А турки обманули. Переждали морозы, удостоверились, что русские войска ушли. 12 февраля командующий 3-й армии Вехиб-паша бросил в наступление 10 дивизий, курдскую конницу, ополчение. На позициях оставались только отряды добровольцев. Они дрались, но враг двигался по всему фронту, обтекал, заставляя отступать. Сразу же были взяты Эрзинджан и Байбурт, 24 февраля — Мамахатун и Трапезунд. Здесь захватили русских солдат, госпитали, тыловые учреждения, не успевшие уехать. Досталось и армянам, вернувшимся в родные края беженцам. Германские дипломаты докладывали в МИД, что в Трапезунде «тысячи русских расстреляны и сожжены заживо. Армяне подвергаются неописуемым пыткам. Детей суют в мешки и кидают в море, стариков и женщин пригвождают к крестам и калечат, девушек и женщин насилуют». Греция теперь воевала на стороне Антанты, и греков тоже не щадили. Их кварталы погромили, мужчин собирали на расстрелы, приканчивали малышей, а гречанки, как и русские медсестры, приехавшие сюда жены служащих, разделяли судьбу армянок. Озверевшие аскеры состязались в садизме: издевательски распинали христианок, вбивали колья во внутренности, вспарывали животы.

Успех кружил головы. 27 февраля Энвер отдал приказ 3-й армии вторгнуться в Закавказье. Заведомо предписывалось и продолжение резни: «Положение вещей требует поголовного истребления армянского народа, о чем издано султанское ираде». А кавказские политики вместо организации отпора созвали еще более широкий орган, чем комиссариат, — Закавказский сейм. Окончательно утонули в говорильне и спорах. 1 марта сейм проголосовал объявить войну Турции (которая и без этого шла). Но одновременно предложил ей переговоры о мире, они начались в еще не просохшем от крови Трапезунде.

Турецкого наступления это не остановило. А Кавказская армия оставалась лишь на бумаге. Грузинский корпус так и не начали формировать, грузинские меньшевики надеялись на заступничество Германии, в Тифлисе уже появился немецкий посол. Вместо армии грузины собирали Народную гвардию из всякого сброда, ее нацеливали подмять «национальные меньшинства» — абхазцев, осетин, аджарцев, лезгин, округлить границы будущего государства. В угоду берлинским хозяевам грузины все резче обозначали антирусскую политику, увольняли русских офицеров и чиновников. Азербайджанские мусаватисты формировали отряды, но направили представителей к туркам, чтобы действовать вместе с ними. Создавать русский корпус сейм вообще не позволил.

Фактически возник лишь Армянский корпус под командованием генерал-лейтенанта Федора Ивановича Назарбекова. Его помощником