По просьбе управителя Дюран согласился условиться со знакомыми ему купцами для покупки полотна, кружев, словом, всех необходимых принадлежностей на два великолепных приданых.
«Несчастлив буду я, – подумал Дюран, – если все это не положит в мой сундук чистого барыша тысяч на сорок ливров!»
И он потирал себе руки от удовольствия.
CXLVI. Аудиенция
Благодаря своему приятелю и куму-обойщику Дюран имел несказанное счастье доставить в тот же день вдовствующей графине де Сент-Анилль превосходного повара, который был отставлен от службы регента за слишком наглое воровство. Но когда мы так богаты, что сами не знаем величины своего богатства, что за беда, если нас немножко обкрадывают? Горничных Дюран нашел неведомо где, но все-таки нашел.
На другой день, в три часа, управитель явился к Дюрану в своем костюме табачного цвета.
– Любезный Дюран, – сказал он, – графиня в восторге от вас…
– Я употребил все силы, чтобы доказать мое усердие, – скромно отвечал хозяин.
– И вам удалось вполне.
– Какая сладостная награда слышать от вас это!..
– Вы этого заслуживаете.
– А мои образчики?
– Дамы уже сделали выбор; они ждут вас, чтобы наговорить вам комплиментов насчет богатства вашего магазина…
– Эти дамы ждут меня?! – вскричал Дюран.
– Разумеется, и если вам угодно, мы пойдем к ним немедленно.
Дюран смутился.
– Что с вами? – спросил Риза.
– Я в отчаянии, что не знал этого полчаса назад…
– Почему же?
– Почему? Почему? Да потому, что я успел бы принарядиться! Но теперь уже слишком поздно, и я ни за что на свете не хочу заставить таких важных и таких знатных особ ждать меня…
– Вы прекрасно одеты.
– Вы находите?
– Искренне нахожу.
– Вы меня успокаиваете немножко…
– Пойдемте же, любезный Дюран.
Купец вошел с Агамемноном Рива в гостиную, где графиня де Сент-Анилль сидела с мадемуазель Артемизой, невестой испанского гранда.
Вдовствующая графиня была женщина высокого роста и, вероятно, в молодости очень хороша собой. Мы не станем ее описывать, потому что наши читателя ее уже знают. Скажем только, что костюм этой знатной дамы отличался большими претензиями; лицо ее было набелено и нарумянено, прическа взбита, напудрена и украшена множеством бантов светлого цвета, которые производили странный эффект, тем более что природное выражение лица ее было важно и строго.
О мадемуазель Артемизе, которую мы знаем еще лучше, мы не скажем решительно ничего, кроме того, что она была ослепительной красоты и беспрестанно обмахивалась веером с самым томным видом.
Прием двух знатных дам был таков, что наполнил Дюрана живейшей радостью и безграничной признательностью. Вдовствующая графиня сделала ему рукой знак фамильярно покровительственный. Артемиза улыбнулась как в день своего приезда. Дюран запутался в комплиментах, но графиня поспешила к нему на помощь.
– Любезный Дюран, – перебила она его, – я очень рада вас видеть… Мы поговорим…
Дюран, боясь запутаться во второй раз, только поклонился до земли. Графиня продолжала:
– Прежде всего сядьте.
– Сесть при вас и при вашей дочери?! – вскричал Дюран.
– Садитесь, – повторила графиня,
– Я боюсь изменить уважению…
– Я так хочу!
В то же время Рива подвинул кресло к Дюрану и, схватив его за плечо, принудил сесть. Купец должен был покориться; но он вознаградил себя насколько возможно, держась, так сказать, в равновесии на кончике кресла.
– Любезный Дюран, – сказала графиня, глядя прямо в лицо купцу, – почему вы еще не стали префектом?
При этом неожиданном вопросе Дюран задрожал и чуть было не свалился с кресла.
– Итак, скажите, почему?
Дюран мог только прошептать:
– Ах! Графиня… Я не заслуживаю…
– Полноте скромничать, – перебила знатная дама.
– Но… Графиня…
– Да, да! Вы очень этого заслуживаете, месье Дюран, очень заслуживаете!..
– Уверяю вас… Смею вас заверить…
– Я знаю вас лучше, нежели вы думаете, любезный Дюран.
– Возможно ли?
– Да, возможно; с тех пор, как я живу у вас, я велела собрать о вас сведения, и они оказались весьма лестными для вас.
– Ах! Графиня…
– Вы ведете огромную торговлю…
– Да… Так…
– Вы занимаете бесчисленное множество работников на ваших фабриках и в ваших мастерских…
– Это совершенно справедливо…
– У вас состояние… Значительное… Доходит до миллиона, не так ли?
– Немножко поболее, графиня.
– Как велико?
– Положим, полтора миллиона, графиня.
– Вы церковный староста в церкви.
– Как, графиня, вы знаете?
– Я вам сказала, что знаю все… Ваше положение очень важно и прочно, и я нахожу, что доставить вам чин – значит только вознаградить вас за заслуги.
Дюран тоже так думал, только не смел выразить вслух своего мнения. Графиня продолжала:
– Что вы скажете, например, о звании префекта?
– Ах, графиня! – вскричал Дюран, самая чудная мечта которого готова была осуществиться.
И он не мог прибавить ни слова более.
– Это принесет пользу вашему семейству, не так ли?
– Ах! Конечно!.. Но я боюсь зависти…
– Какая вам нужда?
– Обо мне скажут…
– Ничего; успех оправдывает все, а вы, любезный Дюран, можете иметь притязания на всевозможные успехи…
Добрый мещанин задыхался от тщеславия. Высокое мнение, которое составила о нем такая знатная дама, возвысило до крайней степени его личное мнение о собственной особе. Он уселся спокойнее на кресле и машинально погладил кружева своего жабо. Графиня продолжала:
– Я принимаю участие только в тех людях, которые этого заслуживают. Они редки. Но если уже раз я приняла в ком-нибудь участие, я не оставляю дела своего неконченным… Я до того могу возвысить вас, любезный Дюран, что вы будете стоять гораздо выше пустых нападков и мещанской клеветы!.. И я не ограничусь вами, а займусь всей вашей семьей.
Дюран не был уверен, что не видит всего этого во сне.
– Ваш тесть еще жив? – продолжала графиня.
– Жив… И еще свеж и крепок, как в пятьдесят лет…
– Чем он был, прежде чем удалился от дел?
– Он был доктором, графиня…
– Искусным?
– Ах! Да еще каким!.. Через его руки прошло более десяти тысяч человек… Он изобрел мазь для ран и эликсир от ломоты.
– Прекрасно! Почетная профессия! Мы сделаем что-нибудь и для вашего тестя… Мы дадим ему орден Св. Михаила.
– Орден Св. Михаила!.. – вскричал Дюран.
– Да! Это доставляет хорошее положение в свете…
– Но, графиня, он умрет от радости…
– Ну, в таком случае вы раньше получите наследство… Что же касается звания префекта для вас, то я считаю это дело решенным; но смотрите, храните все в тайне!.. Тайна – душа дел… Те дела, о которых разглашают некстати, редко удаются… Итак, ни слова кому бы то ни было, любезный Дюран.