– Все хорошо, если бы еще т-только н-не з-з-заикаться, – сказал он вслух, ни к кому не обращаясь. Заика Додд прыгнул на свою роликовую доску и укатил.
– 15 –
Шейла никак не могла дозвониться до Генри Пейтона, то линия занята, то связь прерывалась, и как только она преуспела на этом поприще, зазвонил персональный телефон Алана. Шейла отложила сигарету, которую только что вынула из пачки, и сняла трубку.
– Управление шерифа. Касл Рок. Линия связи шерифа Пэнгборна.
– Привет, Шейла, мне надо переговорить с Аланом.
– Полли? – Шейла нахмурилась. Она была уверена в том, что это именно Полли, но никогда не слышала от нее такого тона – холодного, официального, словно говорит секретарь какой-нибудь солидной компании. – Это ты? – Да.
Мне нужно поговорить с Аланом. – Слушай, Полли, это сейчас никак невозможно. Он на связи с Генри Пейтоном.
– Поставь меня на очередь, я подожду.
Шейла слегка растерялась.
– Знаешь… тут такое дело… это очень сложно. Алан сейчас на дежурстве, мне пришлось его соединять с Генри.
– Если ты смогла соединить его с Генри, то сможешь соединить и со мной, – холодно настаивала Полли. – Так?
– Да, но… я не знаю, сколько они будут…
– Мне все равно, пусть разговаривают, пока хоть ад не обледенеет. Как только линия освободится, соедини меня сразу же. Я не просила бы тебя об этом, если бы не было срочной необходимости, понимаешь, Шейла?
Шейла это понимала. А еще она понимала, что с Полли что-то происходит, и испугалась за нее.
– Полли, с тобой все в порядке?
Последовала долгая пауза. Затем Полли ответила вопросом на вопрос:
– Шейла, скажи, ты печатала какое-нибудь письмо от Алана в Комитет социальной помощи детям в Сан-Франциско? Или, может быть, просто видела конверт с адресом этого заведения?
Перед глазами Шейлы запрыгали красные точки. Она всегда считала Алана Пэнгборна чуть ли не святым, а Полли, кажется, его обвиняет в чем-то страшном. Она не знала, в чем именно, но понимала, что это серьезно. Не сомневалась в этом.
– Такую информацию я не могу давать всем и каждому, – сказала она и ее собственный тон похолодел градусов на двадцать. – Думаю, тебе лучше спросить самого шерифа.
– Да, ты права. Пожалуйста, соедини меня с ним, как только сможешь.
– Полли, что случилось? Ты злишься на Алана? Ты ведь сама должна знать, он никогда не сделает ничего такого, что бы…
– Я уже ничего не знаю, – сказала Полли. – Прости, если я задала тебе неуместный вопрос. Прошу только, соедини меня с ним как можно быстрее, или мне придется самой отправляться на его розыски.
– Нет-нет, я свяжу, не сомневайся. – Шейла нервничала, понимая, что происходит нечто ужасное. Она, как и многие другие в Касл Рок, считала, что Полли и Алан влюблены, и, как всякая женщина, надеялась, что эта влюбленность завершится счастливо. В сказке… любовь ведь всегда побеждает злые силы. Но теперь она чувствовала, что Полли не просто злится, ей тяжело, больно, она страдает, и в голосе ее звучит еще кое-что. Шейла самой себе боялась признаться, что это кое-что похоже на ненависть.
– Не клади трубку, Полли. Разговор может скоро закончится, и я сразу тебя соединю.
– Хорошо. Спасибо, Шейла.
– Не за что. – Шейла нажала кнопку связи и отыскала свою сигарету.
Прикурив, она глубоко затянулась и, задумчиво сдвинув брови, посмотрела на оранжевый огонек в конце сигареты.
– 16 –
– Алан? – позвал Генри Пейтон. – Алан, ты меня слышишь? – голос его звучал, как у диктора по испорченному радиоприемнику.
– Да, Генри, я тебя слышу.
– Мне полчаса назад позвонили из ФБР, – сказал Генри из глубины своего хрипящего приемника. – Новость относительно тех отпечатков просто удивительная.
У Алана застучало в висках.
– Те, что с дверной ручки в доме Нетти Кобб? Частичные?
– Ну да. Слушай, они совпадают с отпечатками одного из ребят в твоем городе. Он проходил по ограблению в 1977 году. И еще отыскались его отпечатки со времен службы в армии.
– Не тяни кота за хвост. Кто это?
– Зовут этого типа Хью Альберт Прист.
– Святоша Хью! – воскликнул Алан. Он был бы не менее удивлен, если бы Генри назвал имя Дж. Дэнфорда Квейля. Они оба имели к Нетти одинаковое отношение – то есть никакого. – Зачем Хью Присту убивать собаку Нетти? Или бить окна в доме Вильмы Ержик?
– С этим джентльменом я незнаком, поэтому ответить на твой вопрос не могу. Сам у него спроси. Советую сделать это побыстрее, пока он не задергался и не решил навестить своих дальних родственников в Драй Хамп, Южная Дакота.
– Неплохая идея, согласился Алан. – Я тебе перезвоню, Генри. Спасибо.
– Держи меня в курсе, старина. Знаешь, все-таки это дело висит на мне.
– Да, обязательно.
Послышался металлический щелчок отключения, и освободившаяся линия стала посылать длинные гудки. Он хотел было положить микрофон на место, но снова услышал голос Шейлы, теперь уже не столь взволнованный, но явно растерянный, что случалось с ней крайне редко.
– Шериф, у меня на связи Полли Чалмерс. Она просила соединить ее, как только ты освободишься. Десять-четыре?
Алан удивился. Полли? И сразу испугался, как пугаешься, когда телефон внезапно звонит в три часа ночи. Полли никогда не звонила ему во время дежурства, и если бы он спросил, почему, сказала бы, что это не этично, этика всегда была в жизни Полли наиважнейшим фактором.
– Что случилось, Шейла? Она не сказала? Десять-четыре.
– Нет, шериф. Десять-четыре.
Нет. Ну конечно, не сказала. Он и сам мог бы догадаться. Полли не станет рассказывать о своих проблемах всем и каждому. Даже тот факт, что Алан спросил об этом, подсказывает, как он удивился.
– Шериф!
– Да, Шейла. Соединяй. Десять-четыре.
– Девять-сорок, шериф.
Щелчок.
Алан стоял на самом солнцепеке, и сердце его учащенно билось. Все это ему очень не нравилось. Снова щелчок, и вслед за ним еле слышный шепот Шейлы:
– Говори, Полли, ты на связи.
– Алан? – Голос прозвучал так громко, что он вздрогнул. Это был голос великана, разъяренного великана. Он понял это с первого слова.
– Да, Полли, я слушаю, в чем дело?
Наступила пауза. Где-то в самой глубине этого молчания слышалось бормотание других голосов, люди разговаривали друг с другом о своих делах.
У него было время подумать, что, их разъединили, он успел понадеяться на это.
– Алан, я знаю, эта линия прослушивается, но ты поймешь меня. Как ты мог? Как ты только мог?
Что-то было знакомое в этом разговоре. Очень знакомое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});