Тень бегом пробежал через Двор Знамен Семи Штатов, где пол был выложен цветными камнями с изображениями флагов, по которым теперь ручьем текла вода, и на одном из которых Тень поскользнулся. Гора была сплошь окутана густой пеленой облаков, и сквозь полную тьму и бушующую над двором бурю Тень при всем желании не смог бы разглядеть ни единого из семи.
А внутри было тихо. Такое впечатление, что там вообще не осталось ни единой живой души.
Он подал голос, и ему показалось, что кто-то откликнулся. И он пошел в ту сторону, откуда до него как будто донесся отклик.
Никого. И ничего. Одна только цепочка с табличкой, а на табличке надпись о том, что часть экспозиции для посетителей закрыта.
Тень перешагнул через цепочку.
Огляделся, пристально всматриваясь в темноту.
По коже у него пробежали мурашки.
Голос у него за спиной, из самой тьмы, сказал отчетливо и тихо:
— Ты еще ни разу меня не разочаровал.
Тень не стал оборачиваться.
— Бред, — сказал он. — Зато я только и делал, что разочаровывал сам себя. Каждый раз.
— Ничего подобного, — сказал голос. — Ты сделал все, для чего был предназначен, и даже более того. Ты привлек к себе всеобщее внимание, и никто даже и не думал смотреть на ту руку, в которой в действительности была монета. Это как раз и называется — отвлекать внимание. И еще, когда приносишь в жертву собственного сына, высвобождается такая мощь — ее вполне достаточно, и даже более чем достаточно, для того, чтобы наше шоу не сошло со сцены. Честно говоря, я горжусь тобой.
— Нечестная была игра, — сказал Тень. — С самого начала. Ничего взаправдашнего. Только-то и нужно было, что придумать подходящее обоснование для массового убийства.
— Золотые слова, — сказал из темноты голос Среды. — Именно что нечестная. Но другой игры в этом городе не было.
— Мне нужна Лора, — сказал Тень. — И мне нужен Локи. Где они?
Повисло молчание. На него пахнуло порывом ветра пополам с водяной пылью. Где-то рядом прогремел гром.
Он пошел дальше.
Локи Кознодей сидел на полу, прислонясь спиной к металлической решетке. За решеткой пьяненькие пикси возились со своим самогонным аппаратом. Он был весь укрыт одеялом, снаружи остались только лицо и руки, длинные и белые. Рядом на стуле лежал электрический фонарик. Батарейка у фонарика, похоже, была на последнем издыхании, и свет шел тусклый и желтый.
Локи был бледен, и вообще вид у него был не слишком здоровый.
Вот только глаза. В глазах по-прежнему горело пламя, и эти глаза следили за Тенью, пока тот шел через пещеру.
Не доходя до Локи нескольких шагов, Тень остановился.
— Ты опоздал, — сказал ему Локи. Голос был клокочущий и хриплый. — Я уже бросил копье. Я посвятил эту битву. И она уже началась.
— Да иди ты, — сказал Тень.
— Вот тебе и иди ты, — ответил Локи. — И что ты теперь ни делай, все без разницы.
Тень остановился и задумался. А потом сказал:
— Копье бросают, чтобы положить начало битве. Вроде как там, в Упсале. И с этой битвы, собственно, ты и кормишься. Правильно я понимаю?
Молчание. Он слышал, как дышит Локи, хрипя и захлебываясь при каждом вдохе.
— В общем, я все просчитал, — сказал Тень. — Ну или почти все. Не вполне уверен, когда именно. Может быть, пока висел на дереве. А может, раньше. А началось все с той подсказки, которую Среда дал мне на Рождество.
Локи просто лежал и смотрел на него, не говоря ни слова.
— Это же просто разводка на двоих, — сказал Тень. — Вроде как в той истории про епископа с бриллиантовым колье и полицейского, который приходит, чтобы его арестовать. Или про того парня со скрипкой и другого, что хочет эту скрипку купить. Два человека, и всем вокруг кажется, что они противники, а на самом деле они разыгрывают одну и ту же партию.
Локи прошептал:
— Ты не просчитал. Ты просчитался.
— Да брось ты! Мне, кстати, понравился номер, который ты разыграл в мотеле. Неплохо придумано. Тебе же нужно было при всем присутствовать, чтобы убедиться, что все идет по плану. Я видел тебя. И даже понял, кто ты такой. Но только мне и в голову не могло прийти, что ты и есть этот их всемогущий мистер Мирр.
Тень повысил голос:
— Эй, ты там, выходи! — сказал он, обращаясь к темноте. — Где бы ты ни был. Покажись!
В проем залетел очередной порыв ветра, обдав их водяной взвесью. Тень передернуло дрожью.
— Мне надоело, что меня в этой компании продолжают держать за пацана сопливого, — сказал Тень. — Просто покажись, и все дела. Дай хоть взглянуть на тебя.
Темнота в дальнем конце пещеры видоизменилась. Где-то она просто шевельнулась, где-то сгустилась и обрела форму.
— Ты слишком много знаешь, мальчик мой, — сказал хрипловатый голос Среды.
— Так значит, они тебя все-таки не убили!
— Они убили меня, — сказал Среда из темноты. — Иначе бы и номер не прошел, если бы не убили. — Голос у него был довольно слабый. Не то чтобы совсем уж тихий, но была в нем какая-то такая нота, которая живо напомнила Тени о старом радиоприемнике, недостаточно хорошо настроенном на нужную волну.
— Если бы я не умер взаправду, мы бы их всех сюда ни в жисть не затащили, — сказал Среда. — Кали, и Морриган, и ебнутых этих албанцев — ну что я говорю, ты и сам всех видел. Только моя смерть и могла собрать их вместе. Я был агнцем, жертвенным ягненком.
— Нет, — сказал Тень, — ты был Иудиным козлом.[135]
Черный призрак в темноте заклубился и передернулся рябью.
— Ничего подобного. В этом случае я предал бы старых богов ради новых. А мы разыграли совсем иную партию.
— Ничего подобного, — эхом прошептал Локи.
— Да понял я, понял, — сказал Тень. — Каждый из вас ничуть не предавал ту сторону, на которой играл. Вы оба заранее предали обе стороны.
— Ну, где-то, наверное, так, — сказал Среда. Судя по голосу, он был собой вполне доволен.
— А нужна вам была только резня. Кровавое жертвоприношение. И чтобы под нож пошел не кто-нибудь, а боги.
Ветер делался все сильнее; его вой за входом в пещеру превратился в душераздирающий визг, будто некое огромное существо корчилось там от боли.
— А какого ж хрена нет-то? Я попал в эту проклятую землю как кур в ощип и застрял здесь на двенадцать веков. Кровь у меня стала жидкой. Я голоден.
— А питаешься ты смертью, — сказал Тень.
Ему показалось, что вот теперь он уже начинает различать Среду во мгле. Всего-навсего темная фигура, из темноты же и вылепленная, и различить ее как следует Тень мог только периферическим зрением, когда отводил глаза и принимался смотреть на что-то другое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});