Павлыш вспомнил, что не договорился, где встретится с Димовым.
Он поднялся наверх на лифте, без труда нашел большой зал с портретами. Но там никого не было. Тогда он вернулся в свою комнату, полагая, что Димову легче будет отыскать его там.
Комната тоже была пуста. Павлыш подошел к портрету Марины. Марина смотрела мимо Павлыша, словно увидала что-то очень интересное у него за спиной. Уголки полных губ были приподняты: это еще была не улыбка, но начало улыбки. Прошло уже больше сорока минут. Димов не появлялся. Павлыш подошел к окну. За окном гулял ветер. Барашки тянулись до самого горизонта. В комнате было очень тихо– стекло не пропускало звука. Тихо было и в коридоре. И тут послышалось легкое стрекотание, как будто рядом проснулся деловитый сверчок. Павлыш огляделся. На дальнем конце длинного рабочего стола Вана стояла пишущая машинка. Она работала. Край листа показался над кареткой и выскочил на несколько сантиметров, показав напечатанную строчку. Машинка щелкнула, и отрезанная записка выскочила в приемник. Павлыш почему-то решил, что записка может предназначаться ему. Димов его разыскивает и таким способом назначает ему рандеву. Он подошел к машинке и подобрал листок.
«Ван, – было напечатано на листке, – как зовут прилетевшего человека? Если Павлыш, не говори ему обо мне. Марина».
Павлыш стоял, держа в руке записку. Марина не хочет его видеть. Она обижена на него? Но за что? А как ему следует вести себя дальше? Он-то знает, что Марина здесь…
– А, вот вы где, – произнес Димов. – Правильно сделали, что вернулись сюда. Я вас сразу нашел. Ну как, были внизу?
– Был, – ответил Павлыш. Надо было положить записку на место. Он сделал шаг к машинке.
– Что-нибудь случилось? – спросил Димов. – Вы расстроены?
Павлыш протянул уже руку с запиской к машинке, но вернулся. Есть ли смысл таиться? Он передал записку Димову.
– Ага, это их частная переписка. – Димов показал на машинку. – А вы случайно взяли записку, потому что машина заработала, а вы решили, что это я вас разыскиваю, правда?
Павлыш кивнул.
– А прочтя, естественно, расстроились. Ибо каждому из нас неприятно, если его не хотят видеть, даже если к этому есть достаточные основания.
Димов перехватил взгляд Павлыша, брошенный на фотографию в нефритовой рамке.
– Вы с ней были знакомы?
– Да.
– Когда вы познакомились? Поверьте, мною движет не пустое любопытство. И если в этом нет секрета, я хотел бы знать, как и когда это было. Дело в том, что Марина – моя подчиненная…
– Никакой тайны тут нет, – объяснил Павлыш. – Полгода назад я был на Луне, в Селенопорте. Там как раз состоялся карнавал. И совершенно случайно во время этого карнавала я познакомился с Мариной.
– Ну, теперь все ясно.
– Знакомство было кратким и странным. Она исчезла…
– Не надо, я все знаю. Все знаю.
Павлыш удивился собственному тону. Он словно оправдывался перед Димовым.
– И вы знали, что она будет здесь?
– Она попросила меня ее не разыскивать.
Павлышу показалось, что он уловил насмешку в глазах Димова.
– А как вы узнали, что она на Проекте?
– Я бы все равно прилетел сюда. Спиро попросил меня перегнать грузовик, а у меня было свободное время. Когда он со мной разговаривал, из тюка с почтой выпало несколько писем. На одном конверте я увидел имя Марины Ким. И мне стало интересно… Очевидно, я должен был с самого начала спросить вас о ней, но я подумал, что она придет за почтой и тогда я ее увижу. К тому же я не считал себя вправе. Ведь я с ней почти не знаком.
– Я видел ее сегодня, – произнес Димов, кладя записку в приемник машинки. – Разговаривал. Но меня она не предупреждала.
– Она вправе не видеть меня.
– Разумеется, коллега. К тому же вы все равно не смогли бы ее сегодня увидеть, она улетела к себе.
– Это далеко?
– Не очень… Значит, она не хочет вас видеть… Да, к этому должны быть веские причины. И мы не имеем права нарушать волю женщины, чем бы это ни было вызвано. Даже если это каприз, правда?
– Я согласен с вами.
– Вот и отлично. Давайте поговорим о Станции. Вам как биологу будет интересно с ней ознакомиться. У вас наверняка уже возникли первые вопросы.
Димов явно не хотел продолжать разговор о Марине.
– Ну что ж, раз Марина– тема запретная…
– Вы слишком категоричны, коллега.
– Я не настаиваю. Тогда я спрошу вас о Сандре. Я там не все понял. Сандра уплыла с акулами. А Иерихонский исчез.
– Ничего удивительного. Иерихонский страшно переживает за Сандру.
– Вы дрессируете местных животных?
– Вы что конкретно имеете в виду?
– Там были акулы. Сандра уплыла на одной из акул.
– Садитесь, – предложил Димов и сам уселся в кресло.
Павлыш последовал его примеру. За что Марина обижена на него? Чем он заслужил такую немилость?
– Начнем с начала. Так всегда лучше, – решил Димов. – Вы курите. Я сам не курю, но люблю, когда курят в моем присутствии. Вам знакомы работы Геворкяна?
Павлыш сразу вспомнил о портрете в большом зале… Кустистые брови над темными глубокими глазницами.
– Только в общих чертах. Я все время на кораблях…
– Ясно. Я тоже не успеваю следить за событиями в смежных науках. Ну а о биоформировании вы слышали?
– Разумеется, – слишком быстро отозвался Павлыш.
– Ясно, – сказал Димов, – в самых общих чертах. И не надо оправдываться. Например, вы сами в чем специализируетесь? Я задаю этот вопрос, почти наверняка зная, что ответ будет положительным. Иначе вы были бы убежденным бездельником, вечным пассажиром, который иногда врачует царапины и умеет включать диагност.
– В прошлом году я стажировался у Сингха по реанимации, – ответил Павлыш. – А сейчас большой отпуск провел на Короне. Они интересно работают. За этим большое будущее.
– Сингх, кажется, в Бомбее?
– В Калькутте.
– Вот видите, мир не так уже велик. Когда-то у него работала Сандра.
– Наверное, после меня.
– А о Короне у меня самое слабое представление. И не потому, что мне это неинтересно. Руки не доходят. Так что не обессудьте, если я буду рассказывать вам о наших делах несколько подробнее, чем вам покажется необходимым. Коли вы что-нибудь из моего рассказа уже знаете, то терпите. Я не выношу, когда меня перебивают.
И Димов смущенно улыбнулся, как бы прося прощения за свой невыносимый характер.
– Когда, – продолжал он, – создавался наш институт, какой-то шутник предложил назвать нашу науку ихтиандрией. А может, и не шутник. Был когда-то такой литературный персонаж– Ихтиандр, человек-рыба, снабженный жабрами. Не читали?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});