следила за бившими в окно хлопьями снега. При соприкосновении с теплым стеклом снег превращался в воду.
Мне позвонила Арлен. Она стала страстной поклонницей Калки.
— Я проснулась на рассвете, чтобы посмотреть специальный пятиминутный выпуск «Доброе утро, Америка»! Ты представляешь себе, что это для меня значило! Ангел мой, он бесподобен! Настоящий Конец с большой буквы! — Она произнесла слово «конец» с повышающейся интонацией. Последние две недели каждый комик в стране произносил его по-своему. Это был безотказный способ вызвать смех. Один телевизионный комик при упоминании имени Калки делал вид, что стреляет. Тема конца света служила поводом для насмешек. Однако с самого начала в этом смехе звучала неловкость. Как-никак, очень многие люди посещали ашрамы. Читали брошюры. Видели Калки по телевидению. Вне зависимости от того, кем на самом деле был Калки, происходило что-то очень странное. К несчастью, в прессе почти не появлялось серьезных аналитических статей с разбором феномена Калки. Даже пятнадцатого марта газеты больше всего интересовало, заменит президент вице-президента или нет. Мнимый конец человечества не давал повода для серьезного разговора.
— Ну, — сказала Арлен, — а теперь выкладывай информацию для служебного пользования. Что он собирается делать? Что готовит?
— Не знаю. — Я притворилась дурочкой. — Думаю, что составляет проповедь. — При мысли о сказанном в Центральном парке у меня стыла кровь в жилах. Достаточно было передать по телевидению несколько таких фраз, чтобы в стране началась паника.
— Ты — старая сквалыга. Знаешь, а не говоришь. Ну что ж, передай ему, что я считаю его душкой и лапочкой. — Арлен привыкла к сленгу своей юности. — Я от него просто балдею! — добавила она, ненароком выдав свой возраст. Так выражались в годы Второй мировой войны, когда она выступала перед солдатами, а я только-только родилась на свет.
— Он сказал мне, что ты ему тоже нравишься.
Арлен буквально затрепетала.
— Знаешь, мы с ним настроены на одну волну! Я читала его гороскоп. Мы с ним прекрасно дополняем друг друга. Скажи ему, что сегодня вечером я устраиваю вечеринку в его честь. Мы все сядем и будем смотреть его выступление по телевизору, потому что никто не вызывал на холмах Голливуда такого фурора с тех пор, как этот… как его там… ходил по Луне.
Арлен не преувеличивала. Не только все Соединенные Штаты, но и та счастливая часть человечества, которая могла принимать передачи американского телевидения, собиралась следить за тем, как Калки в прямом эфире объявит об окончании века Кали.
Весь день «Мэдисон сквер-гарден» находился в настоящей осаде. Входы и выходы охраняла конная полиция; улицы, которые вели к «Гардену», были забиты людьми. На одной Восьмой авеню дежурило пятьдесят тысяч человек, желавших хоть одним глазком увидеть Калки. Мне и моему телохранителю понадобился целый час, чтобы пройти в «Гарден» и добраться до капитанского мостика Джайлса, окна которого выходили на Восьмую авеню.
Когда я прибыла, запыхавшаяся секретарша (на столе которой беспрерывно звонили сразу восемь телефонов) сказала мне, что Калки еще не прибыл, но Джайлс проводит брифинг в помещении для прессы.
Я посмотрела на толпу, заполнившую улицу, и внезапно вспомнила то, что отец рассказывал мне об Амелии Эрхарт. Он водил ее на матч по американскому футболу с участием команды университета Беркли. Амелия не была болельщицей. А отец был. В кульминационный момент игры, когда кому-то из игроков удалось сделать «тач-даун», все вскочили с мест, радостно завопили, засвистели и заулюлюкали, Амелия спросила отца:
— Какого цвета эта толпа?
Помещение для прессы располагалось как раз за пирамидой, на которой должен был сидеть Калки. Между комнатой и пирамидой стояла колоссальная пенопластовая статуя Вишну, выкрашенная в синий цвет. Ее четыре руки были вытянуты в стороны, безмятежное лицо венчала высокая корона.
Джайлс сидел на письменном столе. В комнату набилась как минимум сотня журналистов. Висевшие над головой лампы дневного света окрашивали всех подряд в синий цвет Вишну. Все говорили одновременно. Наконец Джайлсу удалось расслышать голос одного журналиста:
— Правда, что мистер Келли, называющий себя Калки, официально до сих пор не сменил фамилию? Вы можете это прокомментировать?
Брифинг шел как положено. Джайлс был в своей стихии. Он был лжецом от природы — в том смысле, что врал на ходу. Он отвечал на этот вопрос очень долго и подробно.
— Не можете ли вы прокомментировать, — выкрикнула высокая чернокожая леди из «Виллидж войс», — намерение комиссии сенатора Уайта расследовать деятельность «Калки Энтерпрайсиз», которую обвиняют в распространении наркотиков в Азии и других регионах мира?
Внезапно в переполненной, прокуренной комнате стало так тихо, что я услышала жужжание кондиционера.
Джайлс превзошел самого себя.
— Как и все честные американцы, мы, сотрудники «Калки Энтерпрайсиз», не сомневаемся ни в Джонсоне Уайте, ни в тщательности расследований его комиссии. Если на свете есть великий американец, то это именно Джонсон Уайт, и мы в «Калки Энтерпрайсиз» горячо аплодируем его героическим усилиям.
Это произвело заранее рассчитанный эффект. Все смутились.
— Сенатор Уайт говорит, что на следующей неделе собирается вызвать мистера Калки в качестве свидетеля, — не отставала чернокожая леди. — Поддержит ли мистер Калки усилия комиссии?
— Надеюсь, что да. Калки поддерживает всех нас в любое время дня и ночи. — Казалось, Джайлс готов сесть на своего любимого конька и исполнить главную арию. К несчастью, в этот момент другие журналисты наконец пришли в себя.
— Он получил повестку? — спросил один.
— Нет.
— Что составляет капитал «Калки Энтерпрайсиз»? — спросил второй.
— Спросите об этом Внутреннюю финансовую инспекцию. Их лучшие аудиторы уже несколько недель изучают наши гроссбухи. Не для протокола… — Джайлс произнес заранее заготовленную шутку. — Между нами говоря, они не завершат эту работу до конца света.
Джайлс громко засмеялся, но его никто не поддержал. Пресса не знала, как реагировать. Вдруг рядом со мной оказался Брюс Сейперстин.
— Привет, Тедди, — фыркнул он. А потом спросил Джайлса: — Так когда же все-таки настанет конец света?
Ответ Джайлса прозвучал очень скромно:
— Сегодня вечером Калки сообщит об этом городу, миру и всему космосу. Он сказал мне, что непременно назовет эту дату.
Мы с Брюсом вышли из помещения. В зале горел свет. По проходам бродили капельдинеры, ожидавшие прибытия публики. Телеоператоры заняли места напротив пирамиды. Повсюду рыскала охрана. Перед пирамидой стояла эстрада для выступления рок-звезд. Техники проверяли микрофоны. Башнеобразная статуя Вишну, как всегда, вызывала тревогу. Брюс попросил объяснить ему смысл этой статуи. Казалось, он не так одурманен, как обычно.
— Ну, одна рука держит дубинку, другая — священный лотос…
— А две остальные чистят карманы верующих. Знаешь, Тедди, я думаю, что ты тайно переменила веру. Морган считает так же.
— Вы оба