на то, что именно свободный шаг даст мне возможность приблизиться. Вряд ли нукеры подумают, что враг будет идти открыто — скорее, за своего примут.
Так и случилось. Услышав шаги, один из воинов уставился в мою сторону, подслеповато щурясь, и что-то спросил. Негромко…
Я сделал вид, что не расслышал.
Вопрос задали вторично, уже громче. Так что и второй стражник повернулся ко мне. Спасибо, этого я и ждал. Плохо стрелять в кольчугу. А вот в открытое лицо, да еще и с шести шагов — одно удовольствие. Впрочем, насчет удовольствия, я конечно, загнул. Ничего приятного в этом зрелище нет. Кроме чувства удовлетворения. Потому как не человека убиваешь, а врага.
Выстрелы разбудили весь лагерь. И сразу стало ясно, почему татары чувствовали себя так беспечно. Всех пленников связали на ночь так, что никто даже приподняться не смог. За что басурманам отдельное спасибо. Поняв, что дольше соблюдать тишину не надо, мои бойцы буквально за минуту ухлопали всех, кто вскочил на ноги. Поскольку не боялись попасть в своих.
А еще через минуту из шатра высунулась всклокоченная бородатая морда. Начисто выбритая голова белела в полутьме, как мукой обсыпанная.
— Ты кто?! — возмущенно завопил мурза, обращаясь ко мне. — Клянусь Аллахом, ты пожалеешь, что посмел напасть на меня и моих людей! Я