Читать интересную книгу История рыжего демона - Роджер Желязны

— Что ж, продолжай начатое дело, не останавливайся на пол-пути, — сказал Михаил, рассеянно взглянув на хаотическое смешение разноцветных линий в блокноте. — Это хорошо, что ты так серьезно интересуешься искусством. У нас на небесах собрана богатейшая коллекция работ прославленных мастеров и малоизвестных авторов. Будучи знатоком живописи, ты мог бы совершить благое дело — помочь оценить стоимость этой коллекции… Кстати, я хотел тебя спросить, не встречал ли ты где-нибудь поблизости своего знакомого, демона Аззи?

— Да, сэр, я встретил его, когда заканчивал последнюю свою зарисовку. А еще раньше я видел, как он выходил из дворца, принадлежащего Пьетро Аретино, автору многих непристойных стихов и сочинителю безнравственных пьес.

— Ах вот как… Ну и какова же, по-твоему, была цель его визита к Аретино? Неужели он явился туда только для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение выдающемуся поэту и драматургу?

— Да, именно так он и объяснил мне цель своего визита.

И, по правде говоря, сэр, мне бы очень хотелось верить его словам. Я и поверил бы, если бы не одно обстоятельство, смутившее меня. Когда я справился у него о здоровье почтенного мастера Аретино, он первым начал разговор о цели своего визита — я даже не успел задать ему этот вопрос… Мне, конечно, и в голову не пришло бы в чем-либо обвинять его, и, смею полагать, я вел себя вполне корректно. Однако у него был такой вид… такой вид… ну, словно он оправдывается передо мной. О, я, конечно, далек от подозрений, когда речь идет об Аззи — он все-таки друг мне, хотя и демон, но, согласитесь, это так странно, так непохоже на него…

— Что ж, подобная щепетильность в вопросах доверия и дружбы делает тебе честь, — сказал архангел Михаил. — Это доказывает, что ты уже вполне оперившийся ангел. Но подумай-ка вот о чем. Аззи — демон, а значит, вероломство и коварство — его природные черты. Увертки и козни — его каждодневное ремесло. Служение делу зла, стремление подчинить весь мир силам тьмы — та цель, которой он отдает все свои силы. Таким образом, обвинять его в злодейских замыслах значит просто воздавать ему должное. Так что, если Аззи что-то задумал, добра от его затей не жди! Вот только что же именно у него на уме?

— Не имею ни малейшего представления, сэр, — ответил Гавриил, глядя голубыми очами в угольно-черные глаза архангела Михаила.

— Так. Думаю, нам надлежит это выяснить. Аззи входит в большую политику, начинает приобретать все больший вес, и нам следует к нему присмотреться. Его имя дважды было названо среди героев Тысячелетних войн: в первый раз наш бравый демон отличился в сказке о Прекрасном принце, а во второй раз чуть не испортил мне игру против Мефистофеля в трагедии доктора Фауста. Кстати, по последнему делу — я имею в виду эту злосчастную фаустовскую тему — Ананке так и не вынесла окончательного приговора. Повторное слушание отложено на неопределенный срок. Я полагаю, Аззи высоко взлетел и занимает теперь одно из кресел в Центральном совете злодеев. Если кто совращает людей с пути истинного — во всем этом виноват наш общий знакомый рыжий демон! Его когтистая лапа тянется очень далеко!

— Неужели наш старина Аззи действительно такая важная птица? — Глаза Гавриила расширились от удивления.

— Видно сокола по полету, — загадочно ответил Михаил. — Что ж, по крайней мере я понял, что теперь следует предпринять: проведать, каким ветром принесло Аззи к дверям маэстро Аретино. Что нужно нашему демону от этого лукавого рифмоплета?

— Не могу знать, сэр, — вздохнул Гавриил.

— Так узнай. Ты, мой мальчик, как мне кажется, справишься с этим лучше, чем кто бы то ни было.

— Кто? Я? — растерялся Гавриил. — О, прошу вас, сэр, увольте меня от этого. Ведь Аззи стреляный воробей, а я… согласитесь, я несколько простоват для подобных интриг. Он раскусит меня раньше, чем я заведу с ним разговор на эту тему.

— Да, твои наивность и простодушие стали притчей во языцех даже среди ангелов. Здесь ты прав, мой дорогой, но только наполовину. Раз уж ты оказался в нужном месте и в нужное время, придется тебе заняться разведывательной деятельностью. Мы не можем тратить огромные суммы на заграничные командировки профессиональных разведчиков, которые, к слову сказать, быстро перенимают ужасные земные манеры… Слушай меня и запоминай. Вместо того чтобы расспрашивать самого Аззи, прибегни к обходному маневру. Пойди тем же самым путем, каким пошел этот сын тьмы. Сходи к Аретино, сведи с ним знакомство. Для начала скажи ему, что ты горячий поклонник его поэзии. Тебе во что бы то ни стало нужно проникнуть к нему в дом. А когда ты попадешь туда, смотри по сторонам, да гляди в оба, не зевай! Примечай все, что может приблизить нас к разгадке планов Аззи. Если не увидишь ничего особенного, не сочти за труд расспросить самого хозяина. Но, конечно, не задавай прямых вопросов вроде: «Не заходил ли к вам вчера один из моих друзей, рыжий демон по имени Аззи? Вы меня крайне обяжете, сударь, если передадите мне содержание вашего разговора с этим демоном». Действуй тоньше, артистичнее. Не бойся импровизировать. Пригласи его пообедать в какой-нибудь уютный ресторанчик. Все затраты, разумеется, мы тебе компенсируем. Проведем по статье «Научные исследования Земли с Неба». Вопросы есть?

— Так точно, ваше архангельское высочество. У меня есть еще один вопрос… Аззи мне друг, а я буду шпионить за ним. Не будет ли это предосудительно с точки зрения морали?

— Мне кажется, что не будет, — ответил архангел Михаил после долгой паузы. — Если рассмотреть вопрос с точки зрения здравого смысла, то можно построить следующую логическую цепочку: невозможно предать врага, предать можно только друга; без предательства невозможно откровение сокрытого; Аззи мне друг, следовательно…

Гавриил ответил архангелу Михаилу вежливым поклоном в знак согласия. Теперь он отринул все свои колебания. И только по прошествии некоторого времени он вспомнил, что Михаил дал ему весьма уклончивый ответ. Но данного слова обратно не возьмешь, да и ни к чему было рассуждать обо всем этом. Если с точки зрения морали предать друга было делом не слишком предосудительным, то неподчинение старшим по званию, а тем более невыполнение приказа архангела грозило молодому ангелу весьма печальными последствиями…

Глава 2

На следующий день, едва пробило полдень, Гавриил стучался в дверь Аретино. Из-за закрытых дверей доносился приглушенный шум — звуки музыки, голоса, смех, но хозяева открывать не торопились. Гавриил снова постучал, на сей раз погромче. Дверь наконец отворилась. На пороге стоял лакей; вид у него был такой, словно ему приходилось заниматься несколькими делами одновременно. Парик с развившимися прядями съехал набок, руки он для пущей солидности заложил за спину, но краешек зажатой в кулаке салфетки или полотенца выглядывал из-за полы сюртука.

— Мне хотелось бы видеть мсье Аретино, — сказал Гавриил.

— Ох, господин хороший, я боюсь, хозяин сейчас не сможет к вам выйти. — Лакей развел руками, и салфетка (только теперь стало ясно, что это была именно салфетка) показалась из-за спины. Он сконфуженно скомкал ее и добавил: — У нас тут такое творится… Может быть, вы заглянете как-нибудь в другой раз?

— Нет. Мне непременно нужно видеть его сегодня, — ответил Гавриил, сам удивившись, откуда у него взялась подобная настойчивость. Впрочем, подумав немного, он нашел вполне разумное объяснение своей смелости: ведь он явился сюда по заданию архангела Михаила, а его архангельство ясно дал понять, что дело предстоит серьезное и с исполнителя будут спрашивать весьма строго.

Лакей, несколько смущенный напористостью стоявшего перед ним незнакомца с упрямым выражением лица и неземным светом в голубых глазах, отступил на несколько шагов, давая дорогу незваному гостю. Поколебавшись несколько секунд, он провел Гавриила в гостиную:

— Будьте добры, подождите здесь несколько минут. Я спрошу хозяина, сможет ли он принять вас.

Чтобы как-нибудь скоротать время, Гавриил отошел в сторонку и стал вертеться взад-вперед на каблуках — старый трюк, которому он научился еще в незапамятные времена. Он быстро оглядел комнату. На низеньком столике лежали листы рукописи. Гавриил подошел поближе, но смог разобрать только два слова. Эти слова были: «Отец Адам». Не помня себя, Гавриил кинулся на рукопись, словно коршун на цыпленка.

Тут за дверью послышался какой-то непонятный шум, и в комнату вошло несколько человек. Боясь, как бы его не поймали с поличным, Гавриил отскочил от столика, словно ошпаренный. Однако бояться ему было нечего: вошедшие оказались всего-навсего музыкантами. Сняв темные фраки, они остались в одних рубашках и спускались по лестнице с верхнего этажа, наигрывая на своих инструментах отнюдь не церковные гимны — легкие мелодии, под которые ноги сами пускались в пляс.