Читать интересную книгу Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

– А русские?

– Да, их тут много проезжает. Только вчера много их ночевало у соседнего колодца, отсюда до него около часа пути на восток. Они приехали из Садовской. Там их должно быть много.

– Серьезно? - Георгий понимающе кивнул и протянул словоохотливым кочевникам несколько сигарет.

Они засмеялись, но смех их вдруг оборвался. Один что-то крикнул и показал на север. Оттуда на галопе приближалось двое советских всадников.

Калмыки словно растворились. Две немецкие бронемашины разведки стояли за дюнами и не были видны русским. Лейтенант Готтлиб крикнул Георгию:

– Назад! - Но казак не ответил. Он спрятал пилотку под широкий плащ, сел на край колодца и закурил.

Двое русских - офицер и его ординарец - приближались осторожно. Георгий что-то крикнул им. Офицер спешился и подошел к нему.

Лейтенант Готтлиб и его люди видели, как они беседуют, смеются, стоя рядом друг с другом.

– Мерзкая собака, - проговорил радист. Но в тот же момент Георгий быстро выхватил свой пистолет со словами "Руки вверх!". Подобный поворот событий так удивил советского офицера, что тот покорно поднял руки и приказал сделать то же самое и ординарцу.

Разведывательная команда Готтлиба вернулась в Хальхуту с двумя ценными языками.

Особое задание лейтенанта Ойлера состояло в том, чтобы выяснить точно, что представляет собой оборона Садовской и перевозит ли противник войска через Волгу в районе севернее Астрахани.

Расстояние от Утты до Садовской по прямой составляло 240 километров. Ойлер почти сразу же свернул с большой дороги на север. Проехав десять километров, Ойлер внезапно почувствовал, как у него перехватывает дыхание: огромное облако пыли двигалось прямо на команду на значительной скорости.

– Рассредоточить технику! - приказал лейтенант и поднес к глазам бинокль. Облако быстро приближалось. Внезапно Ойлер засмеялся. Силы, которые атаковали их, оказались вовсе не советской бронетехникой, а громадным стадом антилоп - сайгаков, обитающих в степях Южной России. В какой-то момент, почуяв запах человека, они резко повернули и на галопе помчались в восточном направлении. Копыта их топтали сожженную траву степи, поднимая такие клубы пыли, точно по бескрайней равнине на полном газу шел в атаку танковый полк.

Ойлер провел разведку на северо-восток и выяснил, что в селениях Юста и Хазык расположены крупные силы противника. Он обошел их и повернул к Садовской - своей главной цели.

16 сентября Ойлер с двумя бронемашинами разведки находился в 5 километрах от Садовской и, следовательно, всего в 7 километрах от берега Нижней Волги. До Астрахани пришлось бы пройти еще 30 километров. По всей видимости, разведывательной команде Ойлера удалось продвинуться на восток дальше, чем какому-то другому немецкому подразделению в ходе операции "Барбаросса", и, следовательно, подойти ближе всех к Астрахани - точке на линии, на которой по плану должно было закончиться продвижение немецких частей на Востоке. Разведывательная команда выяснила крайне важные вещи: русские вырыли противотанковый ров вокруг Садовской и оборудовали глубокоэшелонированные позиции дотов.

Таким образом противник создал хорошо подготовленный плацдарм, по всей видимости, с целью прикрытия запланированной переправы советских войск через Нижнюю Волгу.

Когда русские часовые опознали немецкие машины разведки, на позициях вспыхнула самая настоящая паника. Пребывавшие еще секунду назад в полнейшем благодушии солдаты бросились к своим дотам и дзотам и открыли мощный заградительный огонь из противотанковых ружей и пулеметов. Ойлер со своей машиной разведки преградил путь двум русским, бежавшим поблизости в полном замешательстве.

– Руки вверх!

С перепугу оба красноармейца - штабной офицер 36-го пулеметного батальона и его связной - сдались. Немцам повезло.

Лейтенант Юрген Шлип, командир танковой роты разведки из состава 16-й моторизованной дивизии, тоже отправился в путь со своей командой 13 сентября. Его маршрут пролегал к югу от главной дороги. Задача состояла в том, чтобы выяснить, верны ли показания военнопленных относительно наличия пригодной для использования железнодорожной линии из Кизляра в Астрахань, поскольку данные о такой ветке на карте отсутствовали. Сведения о железной дороге нефтеснабжения имели большую важность, поскольку ветку также можно было использовать для переброски воинских частей.

Шлип обнаружил железную дорогу. Он вспоминает: "Ранним утром второго дня нашего задания мы увидели вдалеке блестевшие на солнце соляные большие озера. Мотоциклистам нелегко давался путь по глубокому песку, и нашим двум техникам-механикам все время приходилось что-нибудь чинить".

Когда Шлип в конце концов разглядел в свой бинокль железнодорожное полотно, то, оставив позади основную часть своей маленькой разведгруппы, с двумя машинами разведки и инженерно-саперной командой поехал к будке путевого обходчика. В действительности это оказалась станция Зензели.

Дальше Шлип рассказывает следующее: "Издалека мы увидели пятьдесят или шестьдесят гражданских, работавших на верхних строениях пути. Это была одноколейка, прикрытая с обеих сторон песчаными валами. Начальники, едва завидев нас, дали деру, но оставшиеся рабочие нас радостно приветствовали. Они оказались украинцами, которых целыми семьями, всех - стариков, женщин и детей, насильственным образом вывезли из их домов и в последние несколько месяцев использовали здесь для работы. Многие украинцы говорили по-немецки и приветствовали нас как своих освободителей".

Пока солдаты разговаривали с рабочими, на юге показался дымок.

– Поезд, - закричали украинцы.

Шлип расположил свои машины разведки за песчаными дюнами. Натужно пыхтя и пуская пар, по дороге медленно катились два паровоза с товарным составом из цистерн с нефтью и бензином. Шесть выстрелов из 20-мм пушек, и из котлов локомотивов повалил пар, а из топок полетел раскаленный докрасна уголь. Поезд встал. Теперь одну за другой немцы поджигали цистерны.

– Что за черт! Столько топлива! - ворчали стрелки. Но украинцы хлопали в ладоши всякий раз, когда взрывалась очередная цистерна. В конце концов немецкие саперы взорвали рельсы и верхнее строение пути.

В то время когда они подготавливали к взрыву здание станции, зазвонил телефон. Саперы подскочили от неожиданности.

– Фу-ты! У меня все так и ёкнуло! - проговорил ремонтник унтер-офицер Энг, однако быстро взял себя в руки и позвал Шлипа: - Господин лейтенант, телефон!

Шлип, тут же уяснив себе ситуацию, захватил переводчика и с ним побежал в здание.

– Станция Зензели, говорит начальник станции, - сказал переводчик по-русски и широко улыбнулся. - Да-да, товарищ… - продолжал он разговор.

На другом конце провода находилась товарная станция Астрахань. Астрахань - южный "терминал" линии "A-A" - Астрахань-Архангельск. Командир передовой немецкой части разговаривал с Астраханью по телефону.

Диспетчер в Астрахани хотел знать, прошел ли поезд с нефтью из Баку. На запасном пути в Басах ждал состав, идущий в противоположном направлении.

Поезд в противоположном направлении! Переводчик попытался убедить товарища в Астрахани отправить состав немедленно. Но это вызвало подозрения у товарища из Астрахани. Он задал собеседнику несколько каверзных вопросов, ответы на которые выдали в нем неспециалиста.

Диспетчер начал кричать и грязно ругаться. Переводчик же, перестав играть роль, сказал:

– Подожди, приятель, скоро мы встретимся в Астрахани.

Выругавшись, товарищ в Астрахани бросил трубку. Таким образом он никак не мог слышать раздавшегося две минуты спустя взрыва, который поднял на воздух жалкую лачугу, носившую название здания станции Зензели.

Лейтенант Шлип, потерявший радиоконтакт с дивизией еще в первый день, попытался продолжить разведку в сторону Басов. Но, по всей видимости, начальник станции в Астрахани поднял тревогу. За селением заняли позиции советские артиллеристы и расчеты станковых пулеметов.

Дальняя разведывательная команда Шлипа повернула обратно и 17 сентября благополучно вернулась в Утту. В тот же день Шлипа вызвали в дивизию, где он рапортовал лично генерал-полковнику фон Вейхсу, командующему группой армий "B", оказавшемуся в штабе генерал-лейтенанта Хайнрици. 16-я моторизованная дивизия входила теперь в состав группы армий "B".

Все смогли вздохнуть спокойно. Пока опасности со стороны степи и низовий Волги - т.е. с фланга Кавказского фронта - не существовало. Это была главная информация, которую доставили разведывательные команды. Важность ее заключалась прежде всего в том, что с конца августа группа армий "A" пыталась вновь развернуть наступление на левом фланге. Танковой армии Клейста предстояло приложить все усилия, сделать все возможное и невозможное, чтобы открыть ворота в Баку, с тем чтобы овладеть советскими нефтяными месторождениями и тем самым достигнуть одной из главных целей летнего наступления.