Но инженер Румянцев равнодушно проходил мимо. Равнодушно проходил он и мимо сверкающих “Волг” и “Москвичей”, разукрашенных транспарантами, привлекающих прохожих у метро “Площадь Революции”. Он давно уже не интересовался лотерейными билетами ни в кассах магазинов, ни в справочных киосках. Он считал, что выиграть по лотерейному билету не то что “Волгу”, но утюг — дело такое же безнадежное, как выловить из глубин океана сокровища затонувшего “Черного принца”.
Другое дело мечтать о машине, которая появится не в результате лотерейного счастья, а каким-нибудь иным путем. Нередко Румянцев видел во сне, как получает за выдающееся изобретение награду — “Волгу”. Или за замечательную коллективную работу Ленинскую премию, и на свою часть приобретает “Москвича”. Наконец, в Москву возвращается с Дальнего Севера разбогатевший друг, которому он в трудные дни ссудил трешницу, и дарит ему “Запорожца”…
Мечтал. В конце концов, никому мечтать не запрещено. Однако друга-миллионера у него не водилось, а на гениальные изобретения надежд было мало: хотя Румянцев слыл добросовестным и честным инженером, но звезд с неба все же не хватал. Ну, средним он был работником. Что ж, не всем быть Эйнштейнами.
Каждый человек стремится в жизни хоть прикоснуться к мечте. Румянцев, что называется, хватал свою мечту обеими руками.
Он окончил курсы шоферов-любителей, отлично сдав все экзамены. Он знал правила уличного движения лучше, чем любой таксист с тридцатилетним стажем, он разбирался в марках всех машин — одним словом, после разговора с ним не оставалось сомнений, что имеешь дело с человеком, давно владеющим собственной машиной да еще не вылезающим из-за руля.
Все мы ходим по улицам спокойно, а если движемся по тротуару, то мало обращаем внимание на проносящийся по мостовой поток машин.
А вот Румянцев ходил иначе. Он со скрытой тоской, с восхищением, с завистью поглядывал на автомобили. Даже подходил, заглядывал внутрь. Про себя думал, что сменил бы обивку, убрал бы этот дурацкий вентилятор, приделал бы жалюзи…
…Иногда, к сожалению далеко не всегда, людские мечты сбываются. Порой самым замысловатым, сложным образом.
Румянцеву исполнилось сорок лет. Дата круглая, и ее следовало отпраздновать. Жена неделю готовила необходимое продовольственное обеспечение, были выделены финансовые средства, специально для этого случая копившиеся, соседи отдали в распоряжение юбиляра свою комнату (с нишей).
Гостей набралось человек тридцать. Отдельный столик отвели под подарки. У тех, кто пришел первыми, подарки бережно принимались из рук, переносились на столик, в сопровождении более или менее искренних одобрительных возгласов. Но потом гости стали прибывать один за другим и уже сами добирались до столика, складывая туда свои дары.
Поэтому, когда после их ухода, часов в пять утра, счастливый юбиляр вместе с супругой стал рассматривать, что же ему преподнесли друзья и товарищи, он обнаружил много неожиданного. Рядом с портфелем, тремя бумажниками и двумя нейлоновыми рубашками высился самовар, лежали две пары ночных туфель (одна на номер больше, чем нужно, другая на номер меньше). Стоял спиннинг (Румянцев никогда не удил). Были тут и наборы маленьких винных бутылочек, и, о радость, панорамическое зеркало для несуществующей машины, и даже зажигалка (Румянцев не курил). И где-то, сиротливо затертая между сверкающей рубашкой и расшитой тюбетейкой, валялась пачка лотерейных билетов — первых в жизни, оказавшихся в руках у Румянцева.
Подарки были все размещены по полкам и ящикам, спиннинг переподарен соседу-рыболову (тому самому, что предоставил свою комнату), а лотерейные билеты небрежно брошены в стол.
Там они пролежали все три месяца до тиража и еще три после него.
Но как-то супруга Румянцева в момент генеральной уборки обнаружила забытые билеты и ворчливо заметила:
— Ты бы проверил, что ли, смотри — раз, два, три, пять, десять, господи, сорок билетов! Может, пылесос хоть выиграем… Без пылесоса прямо как без рук!
— Ладно, можешь выкинуть — все равно не выиграем, — махнул рукой Румянцев.
Но все-таки взял билеты с собой. И еще неделю носил, забыв в кармане.
А однажды, проходя куда-то мимо сберкассы, неожиданно вспомнил про билеты и, нерешительно потоптавшись у входа, зашел.
— Что ж вы, гражданин, так поздно надумали, — ворчала кассирша, — тираж давно был, не знаю, где искать таблицу… а, вот, нашла. Садитесь, проверяйте.
Румянцев сел за стол и, водя пальцем по засаленному листу, стал добросовестно, как он все делал в жизни, проверять один за другим свои сорок билетов. По мере того как он убеждался, что билет пустой, он разрывал бумажку пополам и бросал в корзинку.
Девятый билет выиграл рубль, двадцать первый еще рубль, двадцать второй одеяло жаккардовое метисовое, а двадцать девятый… “Волгу”.
Сначала Румянцев долго сидел в задумчивости. Потом спокойно проверил оставшиеся одиннадцать билетов и, аккуратно порвав их, бросил в корзину. Потом снова сверил номер серии, номер билета. Опять посидел и снова сверил. Серия 25813, билет 084. Все верно.
Наконец, тяжело вздохнув, словно проиграл в карты сто рублей, поднялся, подошел к кассе и, протянув билет, прошептал:
— Скажите, я не ошибся, он действительно выиграл?
Румянцев был бледен, он ощущал странный холодок в спине, он боязливо оглядывался на других людей, толпившихся у окошек. Ему казалось, что кассирша сейчас громко захохочет, крикнет ему: “Вы что вообразили! “Волгу”! Ха-ха! Утюг ваш билет выиграл, а не “Волгу”! Нет, надо же такое нахальство!”
Кассирша молча, профессионально-деловито пробежала глазами таблицу, подставив линейку, несколько раз перевела взгляд с билета на колонку цифр и обратно и широко улыбнулась.
Она посмотрела на Румянцева весело и радостно, будто это не он, а она выиграла, и так же тихо прошептала:
— Поздравляю вас, гражданин. Деньгами будете брать или…
— Машиной, то есть натурой, ну “Волгу” возьму, — торопливо забормотал Румянцев. — Они же не могут не дать, а? Не могут, если я не хочу заменить деньгами, а?
— Да что вы! Ради бога — берите машину. Катайтесь на здоровье. — Кассирша, продолжая улыбаться, стала объяснять, что нужно сделать, чтобы получить выигрыш.
…И вот теперь он катил в этой собственной “Волге”, несся на крыльях казавшейся ему недостижимой мечты.
За те два месяца, что прошли с момента получения машины, он проехал на ней, вероятно, весь положенный за десять лет километраж. Он просто не вылезал из нее. На службу, со службы, за женой, в магазин, к друзьям, за город, по делам всех друзей и знакомых… Был бы предлог. А когда он не сидел за рулем, он копался в моторе, в багажнике, под колесами, что-то проверял, исправлял, налаживал, чистил. Наконец просто любовался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});