Читать интересную книгу История военного искусства - Ганс Дельбрюк

100 "О войне", кн. VII, гл. 16.

101 Светоний, гл. 88.

102 Плутарх, гл. 11.

103 В предисловии к своей обработке изданных Фоларом комментариев к Полибию.

104 Сопоставление трех цитат в труде А. Бауэра "Взгляды Фукидида на ведение войны", "Philologus", т. 50, стр. 416.

105 В речи "pro lege Manilla" в 66 г.

Том 2. ГЕРМАНЦЫ.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ

 Это третье издание отличается от второго издания, появившегося в 1909 г., лишь рядом небольших добавлений и исправлений, как, например, в отделе об организации военного дела у вестготов. Моя концепция в общем осталась прежней, и хотя отдельные ее пункты подверглись критике, я все же не нашел достаточных оснований для того, чтобы их видоизменить; напротив, я смог их усилить новыми аргументами. В частности, я здесь имею в виду мое понимание сущности и значения германского клинообразного боевого порядка и мое указание на то, что крепость Ализо находилась на той возвышенности, где ныне стоит собор в Падерборне.

 Между тем появился в свет IV и последний том этого моего труда (1920), изложение которого доходит до Наполеона и Клаузевица. И так как один австрийский критик в связи с этим указал на то, что двумя важнейшими фундаментальными положениями этого труда являются сокращение высоких цифр численного состава армий и вскрытие различия между стратегией сокрушения и стратегией измора, то можно было бы, исходя из этого, прийти к тому выводу, что наиболее важными являются I и IV томы. Но мне лично кажется, что наиболее важным является II том. Именно он глубже и сильнее всего взрывает установленные всемирноисторические концепции, разрушая легендарные представления о гибели античного мира и переселении народов. В то же время в нем имеется и положительное построение, в частности - обоснование того тезиса, что союз между Константином и христианской церковью повлек за собой изменение военной организации, а кроме того, - установление сущности ленной системы и рыцарства. В основе этого лежит та полярная противоположность между отдельным бойцом и тактической единицей, которая имеет столь большое значение в военном деле. Разработка этого вопроса является основной частью III тома.

Ганс Дельбрюк

Грюневальд, 29 июля 1921 г.

Часть первая. БОРЬБА РИМЛЯН С ГЕРМАНЦАМИ.

Глава I. ДРЕВНЕЙШИЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ ГЕРМАНЦЕВ.

 Чтобы понять организацию военного дела германцев, необходимо сперва изучить социально-политические условия жизни этого народа.

 Германцы, подобно галлам, не знали политического единства. Они распадались на племена, из которых каждое занимало в среднем область с площадью, равной приблизительно 100 кв. милям. Пограничные части области не были населены из опасения неприятельского нашествия. Поэтому можно было даже из самых отдаленных поселков достигнуть расположенного в центре области места народного собрания в течение однодневного перехода.

 Так как очень большая часть страны была покрыта лесами и болотами и поэтому жители ее лишь в очень незначительной степени занимались земледелием, питаясь главным образом молоком, сыром и мясом, то средняя плотность населения не могла превышать 250 человек на 1 кв. милю. Таким образом, племя насчитывало приблизительно 25 000 человек, причем более значительные племена могли достигать 35 000 или даже 40 000 человек. Это дает 6 000-10 000 мужчин, т.е. столько, сколько в самом крайнем случае, учитывая 1 000-2 000 отсутствующих, может охватить человеческий голос и сколько может образовать целостное и способное обсуждать вопросы народное собрание. Это всеобщее народное собрание обладало высшей суверенной (верховной государственной) властью.

 Племена распадались на роды, или сотни. Эти объединения называются родами, так как они были образованы не произвольно, а объединяли людей по естественному признаку кровной связи и единства происхождения. Городов, в которые могла бы отливать часть прироста населения, образовывая там новые связи, еще не было. Каждый оставался в том союзе, внутри которого он родился. Роды назывались также сотнями, ибо в каждом из них насчитывалось около 100 семей или воинов1. Впрочем эта цифра на практике часто бывала больше, так как германцы употребляли слово "сто, сотня" в смысле вообще большого округленного числа. Цифровое, количественное наименование сохранялось наряду с патриархальным, так как фактическое родство между членами рода было очень далеким. Роды не могли возникнуть в результате того, что первоначально жившие по соседству семьи в течение столетий образовали крупные роды. Скорее следует считать, что слишком разросшиеся роды должны были разделиться на несколько частей для того, чтобы прокормиться на том месте, где они жили. Таким образом, определенный размер, определенная величина, определенное количество, равное приблизительно 100, являлись образующим элементом объединения наряду с происхождением. И то и другое давало свое название этому союзу. Род и сотня тождественны.

 Род (или сотня), в состав которого входили, как мы можем предположить, от 400 до 1 000, а иногда, может быть, и до 2 000 человек, владел округом площадью, равной одной или нескольким кв. милям, и населял деревню. Германцы строили свои хижины не стена к стене, не фасадом к фасаду, а так, как они это находили удобным, в зависимости от места расположения леса или ручья. Но в то же время это не были и отдельные хутора, подобно тем, которые теперь преобладают во многих частях. Вестфалии. Это были скорее общие поселки с отдельно стоящими и широко разбросанными постройками. Земледелие, которым главным образом занимались женщины и те из мужчин, которые не годились для охоты и для войны, имело очень незначительное распространение. Чтобы иметь возможность обрабатывать нетронутую и плодородную почву, германцы часто переносили свои поселки с одного места на другое внутри своего округа. Даже в более поздние времена германское право относило дом не к недвижимости, а к движимому имуществу. Хотя, как мы это уже видели выше, на 250 человек населения приходилось в среднем 1 кв. миля площади, а на одну деревню с населением в 750 человек2 приблизительно 3 кв. мили, тем не менее не было никакой возможности использовать очень много пахотной земли иначе, как посредством этих переносов. Германцы не были уже кочевниками, но все же они были очень слабо связаны с землей и с почвой.

 Члены рода, являвшиеся в то же время соседями по деревне, образовывали во время войны одну общую группу, одну орду. Поэтому еще теперь на севере называют военный корпус "thorp", а в Швейцарии говорят "деревня" - вместо "отряд", "dorfen" - вместо "созывать собрание", да и теперешнее немецкое слово "войско", "отряд" (Truppe) происходит от этого же самого корня. Перенесенное франками к романским народам, а от них вернувшееся в Германию, оно до сих пор хранит воспоминание об общественном строе наших предков, уходящем в такие древние времена, о которых не свидетельствует ни один письменный источник. Орда, которая шла вместе на войну и которая вместе селилась, была одной и той же ордой. Поэтому из одного и того же слова образовались названия поселения, деревни и солдат, войсковой части3.

 Таким образом, древнегерманская община является: деревней - по типу поселения, округом - по месту расселения, сотней - по своим размерам и родом - по своим внутренним связям. Земля и недра не составляют частной собственности, а принадлежат совокупности этой строго замкнутой общины. Согласно более позднему выражению, она образует областное товарищество (Markgenossenschaft).

 Римляне не имели в своем языке соответствующих слов, которые могли бы целиком выразить все эти понятия, поэтому они были принуждены прибегать к описательным оборотам. Латинское слово "род" (gens), которое ближе всего подошло бы для этой цели, уже превратилось в почти лишенную всякого содержания форму и потому не могло вызвать в римлянах никакого представления. Поэтому германские роды Цезарь называет "роды и родственные союзы людей, совместно обрабатывающих землю", для того чтобы выразить мысль, что в этих поселениях имеется налицо подлинная кровная связь. Тацит говорит, что "семьи и близкие родственники" стояли в поле всегда рядом и что "совокупности" (universi) совместно владели пахотной землей. Равным образом и Павел Диакон еще ясно чувствовал, что это явление германской жизни не может быть точно передано никаким латинским словом. Поэтому он сохранил германское слово "fara" (род, того же корня, что латинский глагол "pario", "peperi" - рождаю) в своей книге, написанной по-латински, причем он прибавил к нему три латинских перевода: "роды", "линии родства", "фамилии" (generationes, lineas, prosapias)4. Также трудно было перевести и германское слово "деревня". Римская деревня была маленькой и замкнутой, построенной наподобие города. Поэтому, для того чтобы дать представление о более разбросанных и более обширных германских поселениях, занимающих большую территорию, Тацит называл их "деревни и сельские округа".