– Я отправил в преследование всю кавалерию, – сказал он мне. – Гардейцы удирают без оглядки, но их еще раза в три больше, чем нас и надо бить, пока они не опомнились. А с этими что будем делать?
– Безнадежных добить, – сделав над собой усилие, сказал я. – Остальных разоружить и оказать посильную помощь.
Он кивнул и пошел исполнять приказ. А я стоял в трех шагах от мечника, который рукой с оторванными пальцами пытался засунуть в разорванный живот вывалившиеся оттуда синие кишки, перепачканные в земле и саже, и думал, что я сделаю с теми, кто начал эту войну. Впервые с того самого момента, как я очутился в чужом мире, на улицах Расвела, мне отчаянно захотелось проснуться в своей кровати в нашем городке, и забыть все случившееся, как страшный сон. Минутная слабость прошла, я вынул меч и милосердным ударом оборвал жизнь мучившегося у моих ног человека. Вокруг ходили наши солдаты с оружием в руках и делали то же самое. Изредка они поднимали раненного, который пострадал не слишком сильно, и несли к холму, где ему оказывали первую помощь. Как потом оказалось, при взрывах у неприятеля погибло около тысячи человек, и в два раза больше порубили наши конники при преследовании бегущих.
– Людям надо хоть немного отдохнуть, – сказал мне Маркус. – И нам надо дождаться конницу. Что будем делать потом? Сразу двинемся захватывать баллисты или сначала вернемся в лагерь?
– Думаю, в лагерь, – ответил я. – Надо отнести туда раненных, и своих, и чужих. Здесь для их содержания нет никаких условий. Оставим часть сил охранять требюше и снаряды, и пусть побыстрее закапывают останки. В такую жару уже к утру здесь будет трудно дышать. Сегодня, Маркус, я получил хороший щелчок по носу. Я все время живу чужим книжным опытом, своего собственного у меня до обидного мало. Я вроде все правильно и красиво распланировал. Но я не был ни в одной битве, и многое стало для меня откровением. Тем более что не все у вас делается так, как делали на Земле. Из-за этого была пара моментов, когда все висело на волоске, и мы вывернулись буквально чудом. Я не хочу больше так рисковать. Давай в лагере сядем вдвоем и еще раз все обдумаем. Как у нас говорили, один ум – хорошо, а два – лучше.
Через пару часов вернулись конники Гласа и наши братья, все забрызганные кровью.
– Я был во многих заварушках, – сказал нам с Маркусом старший брат, руководивший погоней. – Но за два десятка лет службы я убил раз в пять меньше народу, чем за один сегодняшний рейд. Это сродни работе мясника. Мы их гнали и рубили всю дорогу вплоть до поля, где стоят их машины. Из пеших не ушел никто, разве что где-нибудь спрятался в роще. А вот сотни две конных мы так и не догнали, не рискнули туда сунуться.
– Вы все сделали правильно, Славий, – сказал я. – Понятно, что твои люди устали, но к вам будет еще одно поручение, последнее на сегодня. Сейчас выезжайте в наш лагерь и все там хорошенько осмотрите. Если все в порядке, дайте нам знать и можете отдыхать.
– А метатели? – спросил он.
– Это мы уж как-нибудь сами, – ответил ему Маркус. – И не сейчас, а ближе к вечеру, как стемнеет. Если грамотно сработаем, может быть, вообще обойдемся без потерь.
Конница ушла к лагерю, и вскоре нам навстречу выслали гонца с сообщением, что с лагерем все в порядке. Более того, в нем собрались чуть больше двух сотен уцелевших бойцов Дарна.
– А он сам? – спросил я.
– Говорят, погиб, когда пытался организовать отход своего корпуса. После этого отступление превратилось в паническое бегство. Спаслись лишь те, кто вспомнил сказанные вами слова и не поддался панике.
– Это очень кстати, что они уцелели и сейчас в нашем лагере, – сказал Маркус, когда гонец отправился обратно в лагерь. – Две сотни отличных солдат, которые мечтают отомстить за гибель своих друзей.
– Скажи, Маркус, – спросил я его. – Почему у каждого лучника был только один колчан? И у наших, и у гардейских? Это что, традиция или одно из правил Гахта, о котором я ничего не знаю? У нас в ордене, да и у гвардейцев, в ходу все больше арбалеты, так что я с этим раньше как-то не сталкивался.
– Ну и вопросы ты задаешь, – потер лоб рукой маг. – Даже не знаю, что на это ответить. Традиция, наверное. Просто все знают правило – один человек – один меч, один лучник – лук и колчан. Это же очевидно.
– Не для меня, – покачал я головой. – Если бы у них сегодня было, скажем, по три колчана, мы бы легко удерживали погоню на расстоянии и не понесли бы таких потерь. Тридцать два человека, убитых в спину! А мечей, если хочешь знать, может быть и два. Только сложно учиться работать двумя, мало у кого получается. И ответь мне, пожалуйста, пока мы еще не добрались до лагеря на один вопрос. Почему я такой дурак?
– Ты в этом точно уверен? – усмехнулся Маркус. – И что же послужило основанием для такого вывода?
– Моя слепота. Что я предложил сделать после уничтожения основных сил противника?
– Штурмовать позиции метателей, захватить их и уничтожить. По-моему, правильный план.
– А, по-моему, совершенно дурной. Ну подумай сам, зачем нам их штурмовать? Идти атакой по пристрелянной площадке, рискуя своими жизнями, и жизнями своих людей? Не проще ли просто войти в лес парой лиг левее, обойти их позиции и захватить их с тыла? Вот почему я вам говорил глупость, а никто из вас мне не возразил ни слова?
– Мне такое просто не пришло в голову, – медленно ответил Маркус. – Есть укрепленные позиции, их нужно штурмовать. Обходы и окружения у нас, конечно, применяются, но не в таких случаях. Если бы дело касалось обычной осады, такой обход мало что дал бы, поскольку все подходы к машинам тщательно охраняются. А вот в нашем случае основная опасность исходит не от охранения, а от самих машин. А их при всем желании не развернешь, по крайней мере, быстро. Только там где-то должно быть еще тысячи две их солдат, как бы ни нарваться.
– Не должно их там быть, – сказал я. – Если бы они там были, ничего у нас сегодня, скорее всего, не вышло бы. Я рассчитывал, что против жалкого по численности корпуса Гласа никто не будет использовать все силы – это просто не нужно. Если бы не наша ловушка, они бы нас в порошок стерли. Поэтому выгодно после уничтожения Макроя отправить часть сил захватить порт с суши. Обычно половина моряков пьянствует по кабакам или валяют девчонок в веселом доме. На это и расчет. Но я им там накрутил хвосты, так что морячки сидели в полной боевой готовности. Думаю, это было для гардейцев неприятным сюрпризом. А мы сделаем им еще один такой сюрприз, захватив сегодня ночью их лагерь. Пойдут только братья, для которых темнота – не препятствие. А остальные подождут перед позициями метателей, нервируя прислугу и отвлекая на себя внимание. Как тебе план?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});