Но не стоит забывать, что наша действительность делала общество весьма податливым к восприятию зарубежного воздействия. Существовало как бы два мира. Один — официально пропагандистский, где все шло в строгом соответствии с доктриной и, например, Москва становилась образцовым социалистическим городом. Другой — мир реальностей, мир дефицита. Не может человек не искать правды. Не находя ее на родной земле, он вольно или невольно начинает с завистью поглядывать на чужие примеры, сомневаться в мудрости и честности своих вождей, в разумности отечественных порядков.
А.П. В каких же направлениях развивалось и развивается воздействие на страну, сталкивающее нас на обочину? Я не верю в гармонию мира. Картина сегодняшнего мира — это иерархия сильных и слабых. Сильные увеличивают свой отрыв от слабых, держат их на удалении, управляют ими, отнимают у них ресурсы, интеллект, самостоятельную историю, а если те не согласны, то бомбят их. Мир, в котором нам предстоит развиваться, есть мучительный, противоречивый мир, чьи противоречия и конфликты тщательно скрываются от общества. Создается иллюзия, за которую мы расплачиваемся самым дорогим — свободой и суверенностью. Как воздействует на нас наш соперник?
Л.Ш. До гармонии в мире еще далековато хотя бы потому, что мир не ограничивается двумя-тремя десятками государств, интенсивно ищущих взаимопонимания. Его противоречия и конфликты можно скрыть лишь от тех, кто сознательно не хочет их видеть.
Думаю, что самое тяжелое воздействие на страну оказало наше участие в гонке вооружений. Мы были втянуты в нее. Гитлеровское вторжение подтвердило реальность исторических опасений, показало шаткость расчетов на политические маневры в вооруженном мире. С чем же мы столкнулись сразу после войны? С объявлением «холодной войны» и началом лихорадочной подготовки к новому раунду войны настоящей. Не мы начали эту подготовку. Не Советский Союз создал и испытал на людях первую атомную бомбу. Нашу страну окружили плотным кольцом военных баз. флотов, военных блоков. Шла реальная смертельно опасная подготовка к уничтожению нашей страны. Можно ли было реагировать на это лишь призывами к сокращению вооружений, упованиями на общечеловеческие ценности, на движение сторонников мира? Страна была вынуждена отвечать на угрозу единственно возможным способом — готовиться к ее отражению.
Эскалация военных приготовлений наносит ущерб экономике любой страны, не исключая США. Для нас же она становилась разорительной, и Запад это быстро понял. Была сформулирована стратегия конкуренции, рассчитанная на то, чтобы втягивать советскую сторону в расходы на малоэффективных направлениях, изматывать нашу неуклюжую экономическую систему.
Второе направление воздействия — пропаганда, психологический компонент «холодной войны». Десятки лет круглосуточно на всех основных языках Советского Союза десятки радиостанций наносили и наносят удары по нашим уязвимым местам, которых, к сожалению, у нас немало. Нынешней вспышкой межнациональной розни, например, мы во многом обязаны «Радио Свобода» и стоящему за ней Центральному разведывательному управлению США.
Что мы противопоставляли пропагандистскому напору, в котором сливаются огромный опыт рекламы, западной социальной и психологической науки, интеллект политиков, экономистов, публицистов, культура тонкой обработки умов? Суконную, неумелую, казенную политучебу? Западная пропаганда выиграла потому, что на нее не жалели ни интеллекта, ни денег. Наша же система исчерпывала возможности и основания для самозащиты, а следовательно, и для защиты государства. Третье направление — экономическое. Нас отсекали от мирового научно-технического прогресса, сознательно обрекая СССР на разорительную автаркию в тех областях, где западный мир совместными усилиями двигался вперед. Делалось все, чтобы законсервировать нашу страну в качестве энергетически сырьевого придатка Запада, потребителя устаревших технологий, экологически вредных производств. Неудивительно, что мы отстали от Запада. Удивительно то, что в самых невыгодных условиях, которые не выдержала бы никакая другая держава мира, отечественные ученые, конструкторы, инженеры, организаторы производства могли создать и поддерживать научно-промышленный потенциал страны. И самое действенное, самое коварное направление воздействия — это создание лобби, прослойки людей, рассматривающих интересы своей страны с позиций другого государства, другой культуры. Я не имею в виду только тех, кого на профессиональном языке и мы, и американцы называем «агентами влияния», хотя именно с их помощью плетется осязаемая сеть лоббизма. «Агент влияния» — эта категория столь же стара, как сама политика. Талейран, например, получал вознаграждение от Александра I и имел псевдоним Анна Ивановна.
Сейчас практикуются выплаты высоких гонораров за не очень примечательные книги, оплата за лекции и публичные выступления, бесплатные поездки за рубеж и т. п. Такие люди появляются и исчезают, но лобби создаются медленно, от поколения к поколению, «намываются», как дамбы. Можно припомнить роль прогерманского лобби при дворе последнего царя, когда Россия воевала с Германией, — шпионаж, предательство, политическое давление. У практичных людей — американцев — законом установлено, что американский гражданин может представлять интересы иностранного государства, зарегистрировавшись в этом качестве. Главная же преграда на пути безудержного лоббизма, помимо закона, — патриотическое общественное мнение. Нет страшнее обличения для политического деятеля, чем то, что он поставил интересы ЧУЖОЙ страны выше интересов собственного народа. Здесь ни честная ошибка, ни давление обстоятельств не будут восприняты как оправдание даже при полном бескорыстии провинившегося. К сожалению, у нас грани допустимого оказались размытыми, нашему больному обществу грозит опасность впасть в идеологическую, культурную, экономическую зависимость от иностранцев.
А.П. Ну что ж, Леонид Владимирович, сначала вы сказали, что отрицаете наличие организационного оружия, а потом произнесли все это. (Шеф разведки в гостях у «Дня». Беседуют начальник Первого главного управления КГБ СССР Леонид Владимирович Шебаршин и главный редактор газеты «День» Александр Проханов. //День. 1991, август. № 16).
196
Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. N.-Y.: Liberty Publishing House. 1989. С. 216–218.
197
Караулов A.B. Частушки. «Плохой мальчик». Новый вариант известной книги. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 1997. Т. 1. С. 425.
198
Алмазов С.Н. Налоговая полиция: Создать и действовать. Воспоминания первого Директора Налоговой Полиции России. М.: Вече, 2000. С. 45.
199
Даллес А. Искусство разведки. / Сокр. пер. с англ. / Предисл. Р. В. Горева. М.: Международные отношения, МП «Улисс», 1992. С. 174.
200
Марион П. в беседе с Долгополовым Н.М. В технике ЦРУ сильнее, но в промышленном шпионаже у КГБ равных нет. // Комсомольская правда. 1991,17 августа. № 188–189. С. 4.
201
Степанов С.А. Для понимания союзников и врагов. // Военно-промышленный курьер. 2008, 6–12 августа. № 31. С. 5.
202
Красная Звезда. 2006,20 апреля. № 67. С. 2.
22. Одному из руководителей 6-го (аналитического) отдела 5-го управления задают вопрос: «Как вы вообще анализируете обстановку, как докладываете „наверх“»? — «Да очень просто, методика отработана, сбоев не дает. Регулярно, перед каждым серьезным праздником или мероприятием правительства рассылаем по всем „пятым“ подразделениям страны (их 58) циркуляр с указанием повысить бдительность, усилить работу с агентурой (…). Каждый раз получаем от них точную толковую информацию. (…) Потом обобщаем, что получим, не меняя ничего, готовим записку в ЦК или руководству Комитета — и на стол (далее называется прозвище одного из заместителей начальника 5-го управления КГБ СССР. — А. Ш.) От него она возвращается причесанной, выхолощенной, розово-голубой. Предполагать, что (опять о замначальника. — А. Ш.) вводил в заблуждение высокое начальство с какими-то загадочными целями, не стоит. Скорее всего, просто боялись докладывать правду и услышать неприятный вопрос: „А вы-то где были? Вы-то чем занимаетесь?“» (Григ Е., 1997. С. 474–475). Вывод: интересы противника, таким образом, четко совпадали с частным интересом генералов ГБ. Называется такое явление термином из спецслужбистской деятельности: дезинформация. Иногда внешний враг прилагает огромные усилия, чтобы внести ее в информационно-управленческие центры, а тут Лубянка сама гонит «дезу»!