А у Бальмонта получилось:
Тигр, тигр, жгучий страх,Ты горишь в ночных лесах…
Почти:
Чижик, чижик, где ты был?На Фонтанке водку пил.
И читателю непонятно, почему же эти легковесные стишки стали так знамениты, считаются классическими.
Так был упрощен и ограблен в переводе не один великий поэт.
К счастью, мы можем с уверенностью сказать, что лучшие образцы переводов русской школы передают не только душу, но и форму стихов, форму, которая является их плотью, — то, что Гейне называет «материей песни».
Перевод стихов — высокое и трудное искусство. Я выдвинул бы два — на вид парадоксальных, но по существу верных — положения:
Первое. Перевод стихов невозможен.
Второе. Каждый раз это исключение.
Если переводчик именно так относится к своей работе (да, в сущности, не только переводчик, но и всякий поэт), — у него может что-то получиться.
И какое это счастье, когда и в самом деле получается!
Тем более бывает обидно, когда эта нелегкая, но счастливая удача не находит отклика у критики, а еще раньше — у издательств.
А что греха таить! Нередко самая большая художественная удача переводчика остается незамеченной, тонет в массе невыразительных и посредственных переводов.
Поэт-переводчик, помещая стихи в собрании какого-нибудь переводимого автора, в одной из антологий или в каком-нибудь другом сборнике переводов, остается как бы комнатным или даже угловым жильцом.
Пора бы издательствам подумать о том, чтобы дать наконец каждому из достойнейших переводчиков отдельную «квартиру», то есть выпустить отдельно его избранные переводы или издать книгу какого-нибудь национального или зарубежного поэта целиком в его переводе, даже в том случае, если эта книга будет невелика по объему.
Такое же свое отдельное и достойное место должны занимать талантливые поэты-переводчики и в статьях наших критиков. А ведь чаще всего их имена даются в статьях скопом, как и в этом моем письме.
Нечего и говорить о том, какое значение имеют переводы в сближении национальных культур, в развитии и упрочении дружбы между народами.
Критики, издатели, редакторы да и сами переводчики отлично знают это, но часто забывают.
Пусть же нынешнее совещание внятно и громко напомнит всем нам, какое важное, значительное и ответственное дело — наша работа над поэтическим переводом.
Книга для детей должна быть произведением высокого искусства
Тридцать лет тому назад возникло небывалое по характеру и размаху учреждение. Сначала его называли Детиздатом, а потом — Детгизом.
В сущности, Детгиз не одно, а множество издательств под общей крышей. Это и Гослитиздат для детей, и детское научное издательство, и детский госполитиздат, и много других издательств. Книги выпускаются здесь не на одном, а, по крайней мере, на трех языках: на дошкольном, на языке младших школьников и, наконец, на языке старших.
Задача у всех этих издательств одна: познакомить юных, непрестанно растущих людей с большим миром, в котором им предстоит жить и действовать, воспитать из них хороших, честных, отзывчивых и бесконечно любознательных людей, которым по плечу будет продолжать великое дело отцов и дедов.
Сейчас мы все привыкли к тому, что у нас есть Детгиз. Это знакомый нам каменный дом в Малом Черкасском переулке, где находятся редакции, и другое здание на улице Горького — Дом детской книги. Есть отделение издательства и такой же Дом детской книги в Ленинграде.
А было время, когда Детгиз был только идеей, только мечтой его инициатора — большого русского писателя Алексея Максимовича Горького.
Я вспоминаю, как ранней весной 33-го года он пригласил меня к себе в Италию, в Сорренто, чтобы обдумать программу будущего издательства и подготовить письмо — докладную записку в Центральный Комитет партии.
Помню часы, которые мы проводили за работой в горьковском кабинете, из больших окон которого был виден на фоне синего неба — дымящийся Везувий.
В письме было предусмотрено все, без чего не могло бы жить и развиваться большое издательство, — полиграфическая база, бумажные фабрики и т. д.
Но временами, отрываясь от обсуждения моего проекта письма, Горький позволял себе и помечтать вслух о том, какие книги — о замечательных путешествиях и о еще более удивительных путях человеческой мысли — даст будущее издательство детям нашей страны. Вероятно, Алексей Максимович ни на минуту не забывал при этом, как трудно доставалась книга Алеше Пешкову в товремя, когда он служил поваренком на пароходе или работал в казанской пекарне. Всем, чего ему недодала жизнь, хотел он одарить наших ребят.
Мы и не думали тогда, что эта идея осуществится так скоро, что в этом же году решением партии будет создано Издательство детской литературы.
Мне хотелось бы, чтобы нынешние и будущие сотрудники Детгиза и работающие в нем писатели навсегда запомнили, с каким молодым волнением обдумывал в уже преклонные годы своей жизни Горький нужды нового издательства и его читателей.
Пусть каждый из нас, приступая к работе, сохраняет тот же сердечный жар, с каким относился к делу издания книжек для детей Алексей Максимович в те весенние дни 33-го года.
Мы помним, что все это время было полно значительными в истории детской литературы событиями: появление статьи Алексея Максимовича в «Правде» «Литературу — детям», а потом его письмо в той же газете «Пионерам» — о том, какие книги ребята читают и о чем еще хотели бы почитать.
Отвечая на тысячи писем со всех концов Советского Союза, Горький писал:
«Теперь „Детиздат“ знает, что нужно ему делать, и, наверное, вы скоро получите интересные книги.
О ваших требованиях будет сделан доклад на съезде писателей, а сейчас для осведомления писателей и родителей о ваших желаниях друг мой, Маршак, печатает часть обработанного им материала, данного вами».[328]
И вот Детгиз родился на свет. Сегодня я хочу от всей души поздравить весь экипаж Детгиза во главе с его опытным капитаном Константином Федотовичем Пискуновым, а также и всех писателей — в том числе и себя самого — с этим замечательным днем рождения.
Но и в день праздника мы не должны забывать, что нами сделана только малая часть великого дела, что запросы и потребности младших поколений читателей гораздо шире и глубже того, что уже охвачено вышедшими книгами.
По-настоящему воспитывает юного человека только подлинно художественная, поэтическая книга — в прозе и в стихах. Каждая книга, выходящая для детей, должна быть событием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});