Фигура была плотно закутана в плащ. Когда он подошел ближе, она закрыла лицо руками, но он сразу узнал длинные черные волосы.
— Линдвин! — облегченно вздохнув, он опустился на колени.
Она выжила. Он не верил своему счастью! Все снова будет хорошо!
— Я не предала ее, королеву. — Голос Плетущей Заклинания был едва различим, настолько тихо, запинаясь, говорила она.
— Я знаю, — сказал Олловейн. — Прости, что не верил тебе.
Тело Линдвин задрожало; он не мог сказать, плачет она или смеется в отчаянии. Он хотел нежно обнять ее, но она вздрогнула от его прикосновения.
— Прости, я не могу. Теперь я должна покинуть тебя. Моя сила иссякает… Сеть последнего заклинания, которое я сплела, рвется… Я знала, что ты придешь. Я хотела еще раз взглянуть в твои глаза, мой прекрасный белый рыцарь. А теперь иди и спаси королеву. Меня ты уже спас…
Серебряный свет окружил дрожащую фигуру.
— Пожалуйста, нет! Не уходи… Я…
Зеленые глаза сверкнули неестественным светом.
— Я буду ждать тебя… — Ее голос доносился издалека. А затем ее не стало. Линдвин нашла свой путь в лунный свет. Ее судьба в Альвенмарке исполнилась.
На снегу лежало разорванное покрывало. В последний миг он увидел лицо Линдвин. Эльф поглядел на щит. То, что он счел маской, исчезло. Он вспомнил, что давным-давно говорил аркадийке. «Тебе нужно сбросить кожу, чтобы я поверил тебе».
Мастер меча зарылся лицом в разорванный плащ.
Валы Хоннигсвальда
— Дерево настолько прогнило, что можно было бы всунуть в щели палец, если бы оно не обледенело. Тебе нельзя здесь оставаться! — умоляющим тоном произнес паромщик. — За этими валами все мы в опасности!
Асла вздохнула. Два ужасных дня на льду помогла пережить мысль о городе с увенчанными палисадом земляными валами. А теперь, когда они не провели в Хоннигсвальде и половины дня, надежда улетучилась. Кодран, паромщик, пришел к Асле ближе к вечеру. Он объявил себя другом ее мужа и не давал покоя до тех пор, пока она не согласилась вместе с ним подняться на оборонительные сооружения.
Асла бросила взгляд на Кальфа. Его лицо все еще было покрыто корочкой. Тысячи раз благодарила она богов за то, что рыбак выжил после падения с Январского утеса. Это будто чудо!
Кальф вынул из-за голенища нож для разделки рыбы и царапнул дерево. Негромко выругался.
— Кодран прав. Тролли сильны, как медведи. Этот гнилой палисад их не задержит. Нужно уходить!
Асла в ярости пнула столб. Она чувствовала себя в безопасности в большом городе! Словно в насмешку, палисад устоял. Нога болела. Она ведь не тролль.
— Мы не можем идти дальше, — устало произнесла она. — Нам нужно больше саней. — Женщина подняла голову и поглядела на высокого паромщика. — Отведи меня к тому парню, который всучил моему мужу сани.
— Не думаю, что он нам поможет, — нерешительно заметил Кодран. — Нам лучше сразу же покинуть город, а не задерживаться ради болтовни с Зигвальдом. Он дурной делец.
— Тогда с ним поведу дела я! У нас нет выбора. С нами слишком много стариков и детей, да и… — Асла откашлялась. Она едва не рассказала о королеве. Эмерелль лежала в большой повозке. Но об этом в городе не должен знать никто. — Отведи меня к этому Зигвальду. Немедленно!
Кодран повиновался и повел ее по людным улицам к берегу фьорда. Весь город был заполнен беженцами. Далеко был виден дым, поднявшийся над Фирнстайном. Рыбаки и крестьяне вместе со своими семьями и скотом бежали под обманчивую защиту городских стен. Асла выругалась про себя. Нужно предупредить этих людей! Но сначала она поговорит с Зигвальдом.
Каретных дел мастер работал в своем сарае, словно суета в городе его совершенно не касалась. У него были седые волосы, зачесанные назад. Асла заметила, как ремесленник оглядел ее красный плащ и, очевидно, решил, что она богата.
— Чем могу служить?
— Сколько у тебя саней?
Похоже, вопрос застал его несколько врасплох.
— Какого рода сани ты бы хотела, госпожа?
— Я хотела купить все сани, которые у тебя есть.
Мастер откашлялся. Затем посмотрел на Кодрана и Кальфа, сопровождавших Аслу. Никто из них не улыбнулся.
— Это будет очень дорого… — наконец нерешительно произнес Зигвальд.
— На моей повозке стоит сундук, полный золота. Мой муж — герцог Альфадас. Я женщина небедная. Золото будет твоим, если до полуночи ты подготовишь сани. По возможности на большинстве из них должны быть деревянные надстройки для защиты от непогоды. — Асла указала на Кальфа. — Этот человек останется с тобой и подскажет, как перестроить сани. Если ты приготовишь более пяти повозок, за каждую я заплачу тебе тысячу серебряных монет в качестве залога. Когда мы будем в безопасности, ты получишь свои повозки обратно и сможешь оставить сокровища себе. Но мы уезжаем в полночь. Ни в коем случае не позже! Ты будешь сопровождать нас, чтобы по дороге ремонтировать повозки.
— Мои сани крепки! Никаких поломок не будет!
Асла подняла брови.
— А кому же тогда я заплачу деньги за позаимствованные сани? Если ты останешься здесь, то не получишь их обратно. К Хоннигсвальду идет отряд троллей, а валы этого города вряд ли смогут их задержать.
Каретных дел мастер улыбнулся.
— Тролли. Дорогая госпожа, в этой стране нет троллей. Это просто мародеры…
Сегодня над Аслой смеялись добрую дюжину раз. Ей было жаль людей, но…
— Спроси Кальфа, как выглядят твои мародеры. Он с ними встречался. Но, может быть, ты просто поразмыслишь на досуге. Как думаешь, стала бы я отдавать целое состояние и бежать из большого города, если бы по фьорду действительно спускалась всего лишь парочка мародеров? — И с этими словами Асла покинула мастерскую.
Снова на льду
— Поверьте! — Асла умоляюще подняла руки.
Она стояла на бочонке в конце рыбного рынка. Площадь перед ней была заполнена людьми. Несмотря на то что царила глубокая ночь, Хоннигсвальд продолжал жить. По льду спешило все больше и больше беженцев.
Зигвальд отнесся к словам женщины серьезно. К условленному часу он пришел с девятью санями. Они стояли на северной стороне рыночной площади, готовые к отъезду.
— У нас есть повозки, в которых дети будут защищены от холода. Идемте со мной. Я отправляюсь в Гонтабу. Король Хорза сможет защитить нас. В Хоннигсвальде вы погибнете! Тролли разобьют валы города с такой легкостью, словно те сделаны из тонкого пергамента.
Асла напрягла плечи. На ней была кольчуга, в которой умер Гундар. Теперь она давила на ее тело и, похоже, совершенно не помогала. Женщина надеялась, что, может быть, Лут будет немного ближе, если она будет носить его дар священнослужителю. Она молилась Луту, чтобы ее слова убедили людей. Но очень немногие вообще захотели выслушать ее.