А чего ещё ожидать? Её буквально выкинули с лодки в воду. «Плыви или утонешь». Сейчас в руках Рыковой наши жизни, причём буквально. Я-то ещё могу перехватить управление и заставить «прыгун» лететь. Но ведь мелкая об этом не знает.
Я осторожно отнял правую руку от ладошки Юльки и несильно, стараясь не пугать, закрыл ей глаза.
– Ни о чём не думай, – прошептал я уже едва слышно. – Вокруг ничего нет. Только ты и корабль. Откройся ему. Возьми его. Он твой. Ты его. Вы принадлежите друг другу. Кроме вас двоих больше никого. Никто не может вмешаться в вашу связь. Открой сознание. Расслабься…
Бессвязный на первый взгляд поток слов, не имеющий ровным счётом ничего общего с инструктажем, на деле был нужен лишь для одного. Чтобы успокоить разошедшуюся Юльку. Ожидая чрезмерно бурной реакции от подростка, я подозревал, что она не сразу может совладать со своими эмоциями. Не каждый день тебя сажают за штурвал падающего кирпича, который ты даже от земли никогда не отрывала. Юлька должна услышать, что мой спокойной умиротворённый голос не оповещает об опасности, а напротив, тихо внушает об её отсутствии. Всё нормально и под контролем, всё идёт по плану. Не надо переживать и бояться. Всё хорошо. Тут важны даже не столько слова, сколько интонация, с которой они произносятся. А близкий физический контакт довершает картину, подсознательно внушая, что я прав. Более крупный и сильный обнимает более слабого и маленького: такое на подсознательном уровне воспринимается как защита и поддержка. А, раз так, то нет причин для беспокойства. К тому же, я закрыл Рыковой обзор: она не видит цифр на приборной панели. Не видит, как замедляется набор высоты. Ещё немного – и мы начнём её терять. Но этого она не видит. Значит, она не сможет нервно отреагировать на это. С другой стороны, Юлька – не дура, и прекрасно знает физику полётов. Подброшенное всегда падает на землю. А вот с этим я и пытаюсь работать.
Одна из строк на приборной панели, оповещающая о статусе подключения к невральному интерфейсу, сменила статус. Методом научного тыка слепой котёнок научился важному делу. Юный гений вклинилась в управление корабликом.
– Инерционные демпферы, – тихо проронил я. – Гасители инерции отключены. Коротко подай команду на активацию. Подай питание на них. Не заморачивайся с устройством, схемами подключения и математикой расчётов. Просто подай команду… остальное машина сделает за тебя…
Ещё одна строка обновила статус.
– А теперь…, – прошептал я. – Газ в пол…!
«Прыгун» резко дёрнулся, несмотря на активированные гасители инерции. Стотонное зубило, стремительно теряющее набранный разгонный потенциал, зелёной молнией пронзило небеса планеты и опрометью ринулось ввысь, оставляя под собой километр за километром.
– Держи ровнее, – шептал я. – Мысли прямолинейно. Твой поток мыслей должен быть прямым, как натянутая струна. Не отклоняйся ни на йоту. Прямо и только прямо. Вперёд и только вперёд. Вверх и только вверх!
Ожидаемо, кораблик вёл себя непослушно в руках пилота-новичка. Но ведь вёл! Летел! Мы стрелою мчались в бескрайние небесные моря, уверенно взбираясь выше неба.
Атмосфера уже давно осталась позади. Небо вокруг почернело. Фактически, мы вышли в космос. Но только, когда мы набрали скорость в одиннадцать километров в секунду, я позволил Юльке расслабиться и отпустил мелкую.
Обошёл её кресло и встал рядом с наборным устройством, тусклой подсветкой рисующим на своих клавишах символы глифов звёздных врат.
– Хапни мои поздравления, мой юный падаван, – улыбнулся я. – Твой первый сольный выход из атмосферы. Птенчик вылетел из гнезда. Согласись, кататься на «прыгуне» не так беспонтово, как на роликах и велосипеде?
В глазах Рыковой читалась адская мешанина чувств. Растерянность, шок, детский страх, интерес, радость, гордость, паника, и… да. Вот оно! Вот этот тот самый взгляд, который спутать невозможно ни с чем больше, нигде и никогда! Этот взгляд, которым наездник с лошадью смотрит на бескрайние поля! Взгляд, которым гонщик смотрит на трассу! Взгляд, которым лётчик смотрит на бесконечные просторы! Это Начало.
Отныне жизнь маленького гения прочнее легированного сплава скреплена с полётами и космосом. Этот взор оперённого молодого птенца я никогда ни с чем не спутаю. Она буквально с первого взгляда влюбилась. В космос, в полёт, в «прыгун». Только что я дал ей то, чего больше нет ни у одного её сверстника. Она поистине может гордиться собой как самый молодой пилот Земли, управлявший техникой Древних.
Говорить громких, пылких и пафосных фраз о том, что я наблюдал рождение звезды космической авиации, не стану. Будущее не предопределено. Никто не знает, как оно повернётся и что настанет завтра. Но одно берусь утверждать наверняка с высоты своего опыта. Тот, кто однажды вкусил прелесть полёта и причастился к таинству покорения космоса, всегда будет стремиться к этому опять.
Я же сам такой же.
На глазках Юльки сделалось мокро. От переполнявших её чувств юный гений роняла градины слёз, даже не пытаясь их скрыть или утереть. Её самообладания хватило лишь на то, чтобы с детской радостью во взгляде поднять на меня свой взор, преисполненный безграничной немой благодарностью.
Вот уж не думал, что смогу настолько растрогать нашего гения.
– Поздравляю, – улыбнулся я и хлопнул юную покорительницу по плечу. – Теперь весь космос принадлежит тебе.
Глава 68. Согласно фен-шуя...
5 марта
Великая Стена Слоуна
Борт крейсера Древних «Аврора»
Моя паранойя в этот раз перестраховалась. Убывая с оставшегося на геостационарной орбите крейсера, я на нервах думал, что найдётся какой-нибудь смертник, желающий затрофеить наш (теперь уже точно наш) корабль. К превеликому счастью, мы обломались. Если верить логам систем безопасности корабля, то через транспортный шлюз или ангар на борт никто не поднимался. Что, впрочем, не исключает на корню, что на корабле не может быть посторонних. Тот же абордаж через прочный корпус никто не отменял.
Я ещё могу дать себе отвлечься от дел на некоторое время и развлечь ближайших ко мне соратников. Вон, Юльку, к примеру, пустил за пульт «прыгуна» покататься. «Научил управлять» – чрезвычайно громкая формулировка. Из всего положенного нам курса обучения Рыкова-младшая не прошла даже одного процента. Но, тем не менее, сумела, пусть и с моими подсказками, вывести кораблик на высоту в тридцать пять тысяч километров от поверхности планеты, где и обитала наша «Аврора».
Но вот когда дело касается действительно важного, тут уж, извините, не до игр. Дал покататься – и хватит. Добраться из плотных слоёв атмосферы до геостационарной орбиты – сравнительно простая задача, особенно при условии наличия на руках исправного корабля Древних. А вот выход на параллельный курс, сближение, маневрирование, посадка… Тут уже начинается история, где необходимо приложить специализированные знания, которые на ходу не осваиваются. Заводить кораблик в узкость типа ангара крейсера Юльке светит ещё нескоро. Сажать наш транспорт пришлось уже мне.
Не скажу, что юный гений была невероятно удручена последним фактом. Лучезарно сияя искренней и неподдельной радостью от покатушек, девчонка и думать забыла о чём-то другом. Глядя на её фонтанирующую подлинными эмоциями мордашку, могло показаться, будто полетать самой на маленьком многоцелевом кораблике и была её сама цель прибытия в эту галактику.
А уже потом, когда приступили к разгрузке «прыгуна», Юлька быстро включилась в рабочий режим и оставила позади всякое ребячество. Юный гений умела быстро переключаться между задачами и менять своё настроение под окружающую рабочую обстановку. Мне бы так…
Я помог Рыковой выгрузить оборудование из транспортно-десантного отсека. Учитывая, что грузить нас помогало чуть ли не полнокровное отделение, а разгружал кораблик я один, времени на это ушло порядочно. Надо было не только высыпать россыпь ящиков и рюкзаки в ангар. Всё это требовалось перетащить в основной объём крейсера, минуя воздушный шлюз, разделяющий ангар и помещения палубы. Юлька пыталась помочь с чем-то легковесным, но где она, а где забитые до отказу ящики с жёсткими дисками весом в десяток-другой кило с гаком?