не найдут в таверне, не беспокоятся, – и она заулыбалась всеми своими клыками.
Ну да… В гоблинском данже со мною они заработали первые приличные деньги, с хакаридами урвали первый куш, со змеями каждый из них добил первую тысячу золотых, а теперь я куда-то собираюсь без них?..
– Да какие из них воины будут после ночи глубокого загула? – попробовал попротиворечить ей я.
– Орка-воина девки в ночь не укатают! – отмахнулась орчанка. А потом хмыкнула: – Да и порция зелья полного восстановления стоит всего две серебрушки.
Не укатали. Даже Креттег был вполне боеспособен. Глаза, конечно, у него был и абсолютно шалыми, на его трезвомыслие полагаться не стоило, но когда я на него в этом полагался?
Но ещё в обеденном зале, когда мы с Таррой поздоровались с ними, нарисовался и преподаватель магии Земли местного университета, местной к Академии, то есть, самолично мэтр Гаррот.
– Я, конечно, согласен, что две первые ступени следующего данжа вы и без меня одолеете. А какс боссом?
Я уже думал об этом. Без мастера-подземщика оба прошлых раза мы проскочили на тоненького. Да, второй без него тоже довели бы до конца, но… Но запросто могли бы и напортачить.
Но лут… Делить на пятерых проще, чем на шестерых, а оркам золото могло уже ударить в голову. Ну, и была ещё одна проблема… Впрочем, вполне тоже решаемая. В общем, как ни крути, пятьдесят на пятьдесят получается…
– Отряд, – повернулся я к своим. – Голосуем.
Я опасался, что идею голосования в отряде орки не поймут. Нет, Чи-сан тут же прошелестела, что воинская демократия у орков присутствует – как у земных викингов. В общем, орки только переглянулись – когнитивный диссонанс от моих слов отсутствовал.
– Креттег?
– Сами управимся. Я не согласен.
– Ветогг?
– Подземелья для него – дом. Подземелья Диверхауна – тем более. Когда гадюк добивали, мне даже без тебя, командир с ним спокойно было. Да.
– Оггтей?
– Всё, что он в подземельях может, ты, командир, можешь тоже. А почти сотня лишних золотых лишними не бывают, – он, прерывая себя, потряс башкой: – Сдуреть можно: я золото сотнями считать начал! Да даже две-три золотых монеты – это… Нет!
– Тарра?
– Нам уже три данжа подряд сильно везёт. Мы расслабились. Нужна свежая голова, или все мы улетим в перерождение. Я уже это испробовала – там плохо. И… – она извиняюще улыбнулась мне: – Всего, что может мастер Гаррот, мы не знаем. А на нового босса опыта командира, только что сделавшего одиннадцатый уровень, может не хватить. Да!
– Добавлю, – кивнул я: – Я уверен, что знаю, в какой коридор катакомб надо войти, чтобы выйти на очередной данж. Я знаю, какая улица Диверхауна над ним. Но как перейти оттуда, – выделил тоном последнее слово и большим пальцем указал вверх: – туда, – перевернул кулак и ткнул тем же пальцем вниз, – я не знаю. Но, думаю, в конце концов найдём и без него. Вот только… – и повернулся к гному: – Мэтр, откуда, от кого Вы узнали, что мы идём в новый квест?
Он пожевал губами.
– От кого, не скажу – не дождётесь. А откуда… Из «Весёлой лилии», разумеется.
« – Дорогой публичный дом, господин. На 95% наши орки сейчас оттуда.
Орчанка возвела очи горе, а орки зачесали в крутых затылках.
– Они ж там на три голоса орали, что позавчера сделали почти по сотне золотых, вчера – по тысяче, а с утра пойдут, вернутся и… И у них гальюны золотыми будут!
– И что?! Ну, и будут! – вызверился Оггтей.
Значит, цитата.
– А то, – хмыкнул я, – что, когда мы посреди той улицы будем искать спуск в катакомбы, вокруг нас соберётся, набиваясь в провожатые, полгорода.А ещё четверть – будут толкаться с нашим уважаемым мэтром локтями в инвизе, – мэтр довольно осклабился. Я повернулся к Оггтею: – Итак?
– Убедил, – после минуты отчаянной борьбы со своей жабой буркнул он.
– А меня – нет! – выкрикнул мальчишка.
– Решение принято квалифицированным большинством голосов. Мэтр, с Вас клятва о добрых намерениях и о неразглашении.
– Клятва временная. Срок – год. С вас – тоже. Ваша экспа мне без надобности, а доля в луте – 1/6.
– За вычетом командирской доли.
– Принято.
– Принято.
Неприятности пришли, откуда не ждали. Когда я показал гному улицу, откуда ближе всего к ветви с третьим данжем, – он покачал головой и сказал:
– Давай этот оставим напоследок.
Следующий участок города, ведущий к четвёртому данжу, находился на краю города. Гном опять тяжко вздохнул:
– Этот ещё хуже.
– Чем?
– Я даже объяснить толком не могу: системная клятва у меня. Ну-у-у… – и он решился: – Это-то всем горожанам известно – военные. Их постройки. А уж что в них... Даже местных не подпускают, а уж залётных орков…
– Предыдущий?
– Людской аристократический квартал. Вход в него только для своих или по приглашениям. У вас есть к кому напроситься в гости?
– А у тебя нет?
– Есть. Но если я приду и попрошусь, скажем, к ним в подвал, они потребуют объяснений. А получив – доли. И, так как проситься к ним будем мы, то ставить условия – они. Почти все мои знакомые аристократы – хорошо пожившие, суровые люди. Условия у них будут тоже – суровые.
– То есть, – усмехнулся я, – требуется мало поживший, простодушный аристократ , – и взглянул на Тарру.
Она поняла влёт:
– Оннатаэлла или Стрриг…
– Вы и с Теккабскими успели знакомство свести?! – удивился мэтр преподаватель.
– Скорее они с нами, – буркнул я.
– И связаться можете?
Я выложил на столик свиток связи. Дорогой, собака – полтора золотых!
– Со Стрригом.
Тарра вздохнула – наверняка о том же – и выложила ещё один:
– С Оннатаэллой.
– С кем будем разговаривать? Но предупреждаю, Стрриг… Его очень сложно назвать “простодушным”.
– Я то же самое хотела сказать о его сестре.
– Теккабские… – пожал широченными плечами Гаррот, – древний правящий род. Воспитательный процесс давно отработан.