Читать интересную книгу Изгнанники - Михаил Михеев

   Однако храбрость храбростью, а сила - силой. Теоретически, действуя совместно с орбитальными крепостями и основными силами флота, боты могли оказать влияние на ход боя, как минимум проредив силы десанта, в идеале сорвав его а при удаче и крупные корабли пощипать. Однако сейчас не было уже ни крепостей, ни флота - обстановка менялась быстрее, чем успевали реагировать на нее люди. А раз пошла такая пьянка, то и шансов у легких кораблей не было. Более того, еще прежде, чем они взлетели, на орбиту планеты уже вышли эсминцы Соломина, и принялись сбивать не успевшие набрать высоту боты. Тех немногих, которые ухитрялись каким-то чудом прорваться сквозь их сокрушительный огонь, безжалостно жгли поднятые с авианосцев истребители русской постройки, наваливаясь вдесятером на одного. Со стороны это выглядело не слишком честно, но адмирал не собирался терять своих пилотов. Потренировать - да, с удовольствием, а вот терять - ни в коем случае. Война, как он считал, оставляет слишком мало места для взаимных раскланиваний, в ней или выжил, или нет. Поэтому если есть возможность играть в одни ворота, то не стоит играть в благородство - все равно не оценят, а людей положить можно запросто.

   Совершенно неожиданно ожила одна из планетарных батарей, и попавший под ее удар эсминец вздрогнул, как боксер после хука. Вихляясь не хуже алкаша в день получки, он начал быстро отходить, но второго залпа, который мог бы добить лишившийся защитного поля корабль, батарея сделать не успела. Линкор, находящийся поблизости, смачно плюнул в батарею из штурмового орудия, и пучок мезонов, круша по пути экологию планеты, огненной стрелой проткнул атмосферу. Там, где он ударил в поверхность, вспух огненный купол, по поверхности которого побежали ветвящиеся сиреневые молнии. С технической точки зрения это был промах на пару километров, а с практической... С практической было все равно. Образовавшаяся на месте удара воронка имела радиус километров в десять, и батарея перестала существовать раньше, чем кто-либо на ней понял, что произошло. На этом всякие попытки организованного сопротивления прекратились и, хотя с орбиты было обнаружено еще не меньше десятка таких батарей, ни одна их них не открыла огонь.

   По всем законам тактики, на планету уже должны были огненным дождем сыпались капсулы с десантом, однако этого не происходило. Соломин не видел нужды штурмовать планету, оборона которой уже подавлена, таким затратным методом. С американцами или там финнами, случись потрошить их, может, и стоило бы поостеречься, но французы... Ну, не помнил адмирал ни одного примера в истории, когда французы прославились бы, как партизаны. А раз так, то и опасаться сейчас было уже особенно нечего. В результате вместо того, чтобы спускаться в одноразовых капсулах, испытывая жестокие перегрузки, десантники высадились с ботов. Как и ожидалось, сопротивления им оказано не было, и на том сражение за Большой Марсель закончилось.

   А дальше пошел уже давно отработанный до автоматизма процесс грабежа. Разве что приходилось торопиться - очень скоро французы поднимут тревогу, и, несмотря на свойственное им разгильдяйство, начнут спешно выяснять, что же случилось. Для скоростного разведчика, а пошлют скорее всего именно такой корабль, от ближайшей планеты двое суток ходу.

   Итак, двое суток для разведчика, потом еще пять-шесть дней на сбор эскадры, достаточно мощной, чтобы изгнать нахалов, и переброску ее к Большому Марселю. То есть минимум неделя в запасе, но за это время надо было сделать дело и убраться подальше отсюда. Впрочем, возможны были и другие варианты. К примеру, если разведчика удастся обнаружить (шансы были - аппаратура на "Эскалибуре" и "поморниках" была на несколько поколений моложе, чем на любом из французских кораблей, а значит, спрятаться от нее было сложно) и уничтожить до того, как он передаст информацию о составе флота агрессоров, то могут послать другого... или сразу эскадру, собранную из того, что попадется под руку. Она, естественно, прибудет раньше, но зато ее по стенкам размажут. А возможно, французы еще что-то изобретут - они сволочи, но не дураки, так что лучше было поторопиться.

   Пока трофейные команды занимались, будем называть вещи своими именами, грабежом захваченной планеты, с пристрастием допрашивая ее руководство, Соломин отправился на захваченную базу, чтобы оценить трофеи. Не то чтобы они впечатляли, но были, тем не менее, более чем солидные. Два линкора и два авианосца были захвачены целехонькими, плюс тяжелый крейсер и три эсминца. Еще один крейсер и один эсминец получили незначительные повреждения, которые не препятствовали их перегону на Новый Амстердам. Два крейсера и два эсминца были захвачены, но, по зрелому размышлению, их было решено подорвать - тащить этот металлолом к себе было непростительным риском. Корабли были изрешечены снарядами, их восстановление в разумные сроки не представлялось возможным, а скорость из-за повреждений снизилась до опасно малой величины. Словом, не стоило возиться.

   А вот еще линкор и два авианосца, хотя и были основательно повреждены, могли пригодиться. Правда, после тщательного изучения трофеев, линкор решено было подорвать - хотя он и был поврежден незначительно, однако это было связано с тем, что на момент атаки корабль этот стоял в доке с демонтированными двигателями. На то, чтобы восстановить его, требовались как минимум пара недель, а их у Соломина не было. Так что, скрепя сердце, пришлось корабль приговорить, а вот авианосцы были в состоянии дать полный ход, и потому, несмотря на огромные дыры в бортах, призовые команды начали немедленно готовить их к старту.

   Даже без учета того, что еще предстояло взять на планете, эти трофеи полностью окупали поход, а ведь процесс только начинался. Амстердамцы, имея богатый опыт грабежей, набивали трофеями свои и захваченные здесь же транспортные корабли, спешно выводили на орбиту и цепляя к ним гигантские контейнеры. В первую очередь, естественно, победителей интересовало оборудование для заводов, а также специалисты, умеющие с этим оборудованием работать. Они, конечно, не особенно жаждали ехать, вот только кто же их спрашивать-то будет? Хотя, разумеется, и другими трофеями победители не брезговали, и последующие дни запомнились марсельцам, как один из самых страшных моментов их жизни. Конечно, особых грабежей, убийств и насилия победители не допускали, но и не церемонились зря, гребя под себя все, что шевелится. Издержки любой войны, и как бы ни была высока цивилизация, в отношении победителей к побежденным, по большому счету, так ничего и не изменилось.

   За колоссальные трофеи была заплачена относительно небольшая цена. Помимо двух незначительно поврежденных линкоров и всерьез покалеченного эсминца, атакующие потеряли три истребителя, сбитых в бою, и два десантных бота, из-за сбоя в системе наведения неудачно зашедших на посадку и столкнувшихся в каком-то десятке метров надо поверхностью планеты. На линкорах никто не пострадал, на эсминце погибло пятеро. Из трех пилотов истребителей погиб один - снаряд попал ему прямо в колпак кабины, буквально испарив хрупкое человеческое тело. Второй успел катапультироваться из разваливающейся на куски машины и провел несколько очень неприятных минут, болтаясь на орбите в одном скафандре, прежде чем был подобран эсминцем. Однако же он не запаниковал, и вообще отнесся к случившемуся с юмором - крепкий парень с устойчивой психикой, впрочем, других в пилоты и не берут.

   Третьему пилоту не потребовалось даже катапультироваться. Как только поврежденный двигатель пошел вразнос, он последним импульсом поднял свою машину на более высокую орбиту, чтобы не скатиться в атмосферу и не сгореть, а потом отстрелил взбесившийся агрегат. Двигатель рванул в десятке километров за кормой истребителя, а обездвиженная машина провисела до прибытия спасательного бота, который отбуксировал ее на авианосец. Повреждения были серьезные, но восстановлению истребитель подлежал, и пилот требовал, что так хорошо послужившую ему машину надо восстановить обязательно. Ну что же, логичная просьба. Пилоты часто настолько сживаются со своими корабликами, что воспринимают их, как продолжение самих себя, или же, что бывает еще чаще, как друга, обладающего собственной волей и сознанием. Именно поэтому поврежденные истребители почти всегда восстанавливали, и этот случай не был исключением.

   А вот десантным ботам повезло меньше. Оба они при столкновении покалечились настолько, что превратились в одну большую груду искореженного металла и пластика. Правда, десантники, которых прикрывала еще и собственная броня, отделались, в основном, переломами - погибли только пилоты одного из ботов, кабина которых буквально размазалось о борт второго бота. Однако двое погибших из-за программного сбоя - это уж слишком, и Соломин рвал и метал, обещая, что в случае, если что-нибудь подобное повторится, он лично расстреляет виновных. Адмиралу верили, но погибших все равно было не вернуть.