– И еще орбита перехвата, – добавил Геннадий. – Он летел из глубокого космоса по траектории, которая невозможна для запуска с Земли…
Но его, в свою очередь, перебил Хайхон Мин:
– Опровержение еще проще, друзья мои. Камни, которые взрываются под землей, привлекая к себе внимание. Вспышки в поясе астероидов. Они делают его концепцию такой нелепой, что диву даешься, как это кто-то принимает Брукмана всерьез.
О да. Джеральд моргнул и сухо улыбнулся агенту китайского правительства. Иногда самое очевидное не сразу приходит в голову. И все же…
– Эти разбитые камни и далекие вспышки практически неощутимы, – сказал Джеральд. – А все мы знаем, что большая часть населения просто не способна к логическим абстракциям. Все обернулось бы иначе, будь у нас второй работающий камень. Он был бы осязаем, и никто не стал бы слушать этого типа.
Конечно, иметь второй артефакт хочется и по другой причине. У этого второго история может быть иной.
– И тем не менее, – продолжал Хайхон Мин, – я не пойму: что заставило мистера Брукмана сделать это?
Акана пожала плечами:
– Его цель не в том, чтобы убедить всех. Определенно не ученых и не интеллигенцию. Вероятно, даже не большинство. Просто (как мы узнали здесь, в Америке, в начале двадцать первого века) легче увлечь существенное меньшинство населения алогичными теориями заговора. Брукман дока в манипулировании тем, что движет большинством людей, – желанием, из которого проистекает вера.
– Но… – Эмили осеклась. – Но признаться в преступлении…
– Как уже сказал Бен, это повысило доверие к нему. Кто признается в преступлении, грозящем тюрьмой, если им не движет искреннее сознание вины? Но подумайте! Если все ученые и юристы говорят, что это не розыгрыш, за что сажать Брукмана? За то, что он – не под присягой – публично солгал? Ежегодно мы сталкиваемся с аналогичными безумными и ложными публичными заявлениями, безвкусной ложью, и никто никого не обвиняет в клевете.
– Нет, – покачала головой Акана. – В этой истории на меня наибольшее впечатление произвел встроенный в нее защитный механизм. Подумайте, что будет, если его подвергнут проверке на детекторе лжи и спросят: «Вы устроили розыгрыш?» Он может вполне правдиво ответить: «Да, я!»
– Подождите, – сказала Эмили, ущипнув себя за переносицу. – Имеется в виду розыгрыш, связанный с изготовлением поддельного артефакта, или утверждение, что кто-то подделал артефакт?
– Вот именно, – сказала Акана, видя, что Эмили с трудом удается логически развить мысль. – Если он помогал – пусть даже совсем немного – представить всю историю как розыгрыш, тогда в его личном представлении это заговор. Правда и ложь здесь так близки, что умный человек всегда может заставить гореть на полиграфе зеленые или янтарные огоньки!
Невольное восхищение в ее голосе заставило остальных членов комиссии призадуматься. Наконец Джеральд спросил:
– Но что ему нужно?
Акана на мгновение закрыла глаза.
– Этого я не знаю. Конечно, дополнительная известность – всегда лакомый кусок для таких людей. И что бы он ни сказал завтра, к этому прислушается треть населения планеты. К тому же он, несомненно, отвлек планету от страха, порожденного рассказом артиленов[27] о том, что все разумные расы ждет неизбежная гибель. И какое бы «решение» на будущие десятилетия ни предложил Брукман, можно не сомневаться, что у него найдутся слушатели и последователи.
Конечно, Джеральд сердился: ведь известный автор романов и киносценариев публично обвинил его во лжи, – но в то же время чувствовал отчужденность от этой истории и даже слегка забавлялся.
Если Хэмиш Брукман хочет стать известней меня, пусть его.
Но вот насчет «перегоревшего» и «легко одураченного»… это мы еще посмотрим.
Вслух он просто сказал:
– В таком случае нам лучше вернуться к работе. И будем надеяться, что произойдет что-нибудь способное изменить ход этой игры.
А когда через час действительно произошло событие, изменившее ход игры, Джеральд напомнил себе: «Осторожнее с желаниями».
СКАНАЛИЗАТОРДобро пожаловать назад, к нашему непрерывному рассказу об отклике мирового сообщества на появление Гаванского артефакта. На прошлой неделе Комиссия по контактам сделала мудрый и своевременный шаг: потребовала выслушать всех чужаков из артефакта – артиленов – по отдельности.
Девяносто два смоделированных существа, представляющих девяносто две инопланетные расы, которые когда-то смотрели с планет, подобных нашей, на звезды и задавались вопросом, одиноки ли они. Пока не стали прислушиваться к камням, падающим с неба. Пока их не убедили вложить в этот грандиозный проект желание и драгоценные ресурсы.
Делать больше хрустальных посланцев и отправлять их в небо, продолжая цепь. Как одуванчик рассыпает летучие семена. Действительно, с точки зрения одуванчика это замечательный выход. Если каждый цветок обречен на короткую жизнь от весны до осени, почему бы не рассылать тысячи семян? Новые ставки? Небольшие вложения в возможность продолжиться и возродиться? По крайней мере таково решение, принятое примерно сотней разумных рас.
Во всем мире слышали согласованное всеми этими существами рекламное выступление Особо Мудрого, или Ома. Угнетающий рассказ о ничтожных шансах на успех. Все против выживания развитой, передовой цивилизации. Это сообщение сопровождалось обещанием помощи. Инструкциями для строительства многих миллионов семян – спасательных шлюпок, воплощающих шанс на бесконечное распространение. Для избранных. Для счастливчиков.
Но Комиссия по контактам настояла на разнообразии – на том, чтобы выслушать отдельно каждого представителя. И вот это разнообразие немного оживило разговор. Мы встретились с индивидами, похожими на нетопырей, на журавлей, на гигантских богомолов… на моллюсков и инфузорий туфелек с гигантским мозгом… которые показывали нам виды своих родных планет. Плюс координаты, чтобы мы смотрели на эти планеты в гигантские телескопы, подтверждая их наличие в зоне потенциальной жизни. Хотя…
…во всех этих зонах астрономы не смогли уловить ни следов излучений, ни других признаков промышленной цивилизации. Очевидно, подтверждая печальный рассказ Ома. Но подробнее об этом позже.
Сопоставляя рассказы всех обитателей Артефакта (тех, кто согласился с нами поговорить), мы увидели различия и сходство всех видов разумной, использующей орудия жизни. Полученные данные досадно скромны – объемом всего с общую энциклопедию. (Эти существа утверждают, что основная часть информационной памяти Артефакта предназначена «для более важных вещей».) Тем не менее мы узнали о различных ветвях жизни. Узнали о других культурах и образах мышления. О других способах процветать… и терпеть поражение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});