Мужчины, толпившиеся, чтобы понаблюдать за представлением или дождаться своей очереди, услышали. Задрав головы, они увидели мчащуюся на них лошадь Смерти. Римляне взвыли и бросились врассыпную. Тот, что был на девушке, оторвался от нее, и, стоя на коленях, выхватил нож. Может быть, он собирался убить ее, может, это был лишь защитный рефлекс. Неважно. Ярко-синий энергетический луч ударил ему в лицо. Насильник скорчился в ногах Эдх.
Флорис развернула темпороллер. С высоты человеческого роста она выстрелила в следующего насильника. Сраженный, он вскрикнул и задергался на траве, словно перевернутый жук — так показалось Эверарду. Флорис догнала третьего и чисто срезала его. Потом с минуту неподвижно сидела в седле. По ее лицу стекал смешанный со слезами пот, такой же холодный, как и руки. Она судорожно вздохнула, спрятала оружие и тихо опустилась возле Эдх.
«Что сделано, то сделано», — билась мысль в голове Эверарда. Он быстро принял решение. До смерти перепуганные оставшиеся в живых моряки убегали кто вдоль берега, кто к лесу. Двое, сохранившие каплю рассудка, плыли в сторону корабля, где тоже вскипела паника. Патрульный прикусил губу, потекла кровь.
— Ладно, — произнес он вслух бесцветным тоном. Перескакивая на роллере туда-сюда над местом трагедии и тщательно прицеливаясь, он убил всех, кто высадился на берег. Затем избавил от страданий раненого. «Не думаю, что Флорис оставила его специально. Просто забыла». Эверард вернулся на высоту в пятьдесят футов и остался ждать там, наблюдая с помощью сканера и усилителя за происходящим внизу.
Эдх села. Взгляд ее был затуманен, но она схватилась за юбку и одернула ее, закрыв окровавленные бедра. Связанный Хайдхин, извиваясь, полз к ней.
— Эдх, Эдх… — стонал он, но замер, когда между ними опустился темпороллер. — О, богиня-мстительница…
Флорис соскочила с седла и, встав на колени рядом с Эдх, обняла девушку.
— Все кончилось, милая, — всхлипнула она. — Все будет хорошо. Такое никогда не повторится. Ты теперь свободна.
— Найэрда, — услышала она. — Матерь Всех, ты пришла.
— Бесполезно отрицать сейчас твою божественную сущность, — буркнул Эверард в приемник Флорис — Выбирайся оттуда к чертовой матери, пока не наделала еще худших ошибок.
— Нет, — ответила женщина. — Ты не понимаешь. Я должна ее хоть немного успокоить.
Эверард онемел. Команда корабля торопливо ставила парус и поднимала якорь.
— Развяжите меня, — попросил Хайдхин. — Пустите к ней.
— Да нет, я понимаю, — произнес Эверард. — Но, ради бога, давай побыстрей, хорошо?
Эдх приходила в себя, но в карих глазах застыло изумление.
— Чего ты хочешь от меня, Найэрда? — прошептала она. — Я принадлежу тебе. И всегда принадлежала.
— Покарай римлян, всех римлян! — выкрикнул Хайдхин. — Я заплачу тебе за это своей жизнью, если пожелаешь.
«Бедный парень, — думал Эверард. — Мы можем отнять у тебя жизнь в любой момент, если сочтем нужным. Но от тебя сейчас вряд ли можно ожидать, что ты правильно все воспримешь. И потом тоже. Без научной подготовки постхристианской Западной Европы… Для тебя боги реальны, и твой высший долг — это месть за причиненное зло».
Флорис гладила спутанные волосы Эдх. Свободной рукой она прижимала к себе дрожащую, пропахшую потом, слабую девушку.
— Я хочу тебе только добра, хочу, чтобы ты была счастлива, — говорила она. — Я люблю тебя.
— Ты спасла меня, — запинаясь, говорила Эдх, — потому… потому что я должна… Что я должна сделать?
— Послушай меня, Флорис, ради бога, — проговорил Эверард сквозь зубы. — Время расстыковалось, и сегодня его уже не поправить. Ты не сможешь. Промедлишь еще немного, и клянусь, не будет ни книг Тацита «первого», ни, может статься, Тацита «второго». Мы не вписываемся в эти события, вот почему будущее в опасности. Оставь их!
Его партнерша окаменела.
— У тебя горе, Найэрда? — спросила Эдх с непосредственностью ребенка. — Что может тревожить тебя, богиню? Эти римляне осквернили твой мир?
Флорис закрыла глаза, открыла их и отстранилась от девушки.
— Это… из-за… твоей беды, моя ты милая, — произнесла она, поднимаясь. — Желаю тебе добра. Будь храброй, свободной от страха и горестей. Мы еще встретимся.
Затем Эверарду:
— Развязать Хайдхина?
— Не надо. Эдх возьмет нож и разрежет веревки. Он поможет ей вернуться в деревню.
— Правильно. Видимо, так будет лучше для них обоих. Насколько тут может быть что-то лучше.
Флорис оседлала темпороллер.
— Полагаю, нам следует просто подняться, а не исчезать из виду, — предложил Эверард. — Двинулись.
Он бросил последний взгляд вниз, чувствуя на себе неотрывные взгляды тех двоих. Корабль с раздутым парусом уже двигался на запад. Недосчитываясь нескольких моряков и, несомненно, двоих-троих офицеров, он может и не добраться до дома. Если все-таки доберется, команда, возможно, не захочет делиться увиденным. Вряд ли в такой рассказ поверят. С их стороны будет умнее придумать что-нибудь более достоверное. Конечно, любую историю могут принять за выдумку, за попытку скрыть мятеж. И если возникнет такое подозрение, их ждет неприятная смерть. Может, они решат не возвращаться домой и попытать счастья у германцев. Зная, что их судьба на ход истории не повлияет, Эверард решил, что ему абсолютно все равно, какова она.
Глава 15
70 год от Рождества Христова.
Солнце снова клонилось к закату, облака на западном краю стали золотисто-красного цвета. С востока небо становилось все глубже по мере того, как, словно прилив, накатывала на пустынные луга ночь. На безлесной вершине холма в Центральной Германии день еще держался, но трава была уже полна теней, а из неподвижного воздуха медленно уходило тепло.
Проверив лошадей, Джейн Флорис посидела возле выгоревшего пятна перед двумя палатками и принялась подготавливать дрова для костра. Они еще оставались, расколотые и сложенные с того раза, когда агенты Патруля пользовались этой стоянкой несколько дней тому назад, если за основу отсчета брать вращение планеты. Гудение и стук заставили ее вскочить на ноги. Эверард спрыгнул со своего роллера.
— Почему ты… Я ждала тебя раньше, — почти робко произнесла она.
Эверард пожал широкими плечами.
— Я решил, что ты займешься делами по лагерю, пока я занимаюсь своими, — ответил он. — К тому же наступление ночи — самый удобный момент для возвращения. Есть я много не буду, но спать хочу ужасно. С ног валюсь. А ты?
Она отвела взгляд.
— Нет, рано еще. Я слишком возбуждена. — Проглотив комок в горле, она продолжала допытываться: — Где ты был? Приказал мне ждать, как только мы прибыли сюда, и пропал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});