Третий раз в жизни Айяр — вернувшийся в жизнь ифт — стоял на скале, нависающей над Зеркалом Танта. И каждый раз озеро было для него иным. Когда он и Иллиль впервые прошли Сторожевым Путем, Зеркало вызвало у него благоговейный трепет, желание отползти назад и не смущать себя созерцанием того, что не умещалось в воображении человека или ифта. Во второй раз, когда все они искали у Танта прибежища от враждебного мира, оно было чашей нарастающей силы, ярость которой и пугала, и поддерживала. Сейчас он видел внизу мятущийся, кипящий туман, некую субстанцию, не существующую ни на Янусе, ни в каком-либо другом мире. В ней не было ни радушия, ни спокойствия, говорящего о безопасности, а лишь непрерывные метания и… нет, не страх, но смятение, напряжение — как перед битвой. Даже Иллиль, легко поднявшаяся сюда, чтобы вступить в общение с Зеркалом, стояла, забыв обо всем. Джервис не оглянулся, когда они вышли на скалу. Он был неподвижен, как статуя. Опущенные руки, вся его поза выражали ожидание. Наконец Иллиль подошла к нему и встала рядом. Может быть, она вспомнила, а может, интуиция подсказывает ей, что надо делать. думал Айяр, когда она вытянула руки ладонями вверх. И вот Иллиль запела. Некоторые слова Айяр понимал, остальные принадлежали Тайной Речи, на которой обращались к Высшим Силам. Туман, поднявшись до краев котловины, превратился в студенистый язык, готовый слизать смельчаков, которые решились потребовать ответа у Зеркала Танта. Ни разу за две свои жизни Айяр не испытывал такого страха. Не смерть страшна воину — страшно, когда могучая и последняя защита обращается против тебя самого. Однако никто из них не отступил и никто не был унесен. Теперь пел и Джервис, будто голос Иллиль пробудил в нем былого Мастера Зеркала. И страшный язык тумана не слизнул их с камня. Руки Иллиль пришли в движение — она как будто сеяла невидимые семена, и язык тумана качался в том же ритме. Страх Айяра исчез, пришло благоговейное сознание того, что их приняли. Великий и неумирающий гнев, неизмеримая сила, средоточием которой был Тант, приняла и признала их. Туман опустился, оставив холод. Иллиль вздрогнула и, по-прежнему глядя вниз, проговорила:
— Я сказала Зеркалу, что мы готовы. Теперь нужно ждать, какую миссию возложат на нас.
В человеческой жизни время — это число восходов и закатов солнца — дней; число годов — сезонов роста и зрелости. Жизнь требует от человека все более точного счета времени, он делит секунды на доли и доли долей. Нейл Ренфо родился в космосе, время для него было более абстрактным, чем для земных людей. Когда он стал Айяром, время стало считаться по сезонам — росту и зимнему сну. Теперь же он оказался во времени ожидания, в котором его тело ничего не значило. Как долго длилось оно, это время, он не знал, а потом, когда пытался вспомнить, какое оно, — не смог. Но пришел момент, когда туман внизу смешался с водой. Теперь на самом Зеркале появилась рябь голубых и зеленых полос, потом цвета побледнели, и полосы превратились в серебряные линии, сложились в рисунок. Если Зеркало Танта и было когда-то просто водой, теперь оно совсем не походило на озеро. Иллиль и Джервис запели новую песню, смысл которой был не в словах, а в звуках, слагающих мелодию. Серебряные нити вычерчивали фантастические узоры, в них мерцало откровение, но сознание не успевало понять его. Вода поднялась над стенами кратера, как в день, когда гроза и ливень бросили вызов ТОМУ-ЧТО-ЖДЕТ. Из воды поднялся второй язык тумана, более плотный, чем первый. Поднимаясь все выше, он вытягивался, подобно лиане, и оплетал стену. В лиану вплелись серебряные нити, она заблестела, но этот гибкий блеск не ослеплял глаза ифтов. Вот она приблизилась к выступу. Яркая звезда на ее верхушке кружилась над головами. Потом она закачалась, задерживаясь над каждым ифтом. Над одними — на мгновение, над другими — чуть дольше. Она искала. Вот Иллиль окуталась серебряной пеленой; вот лиана нагнулась над Айяром, коснулась его. Это не прикосновение воды — он почувствовал легкое покалывание в костях и в крови, как будто серебряный поток прошел сквозь его тело. И вдруг все исчезло. Язык вернулся в Зеркало. Волнение внизу улеглось. Они снова видели гладкую поверхность. Айяр понял, что дверь закрылась. Руки и плечи Айяра, по которым пробежала серебряная река, ощущали тепло, голод и жажда отступили, он был полон энергии и желания излить ее. Но куда? Что он должен делать? Он знал, что ответ теперь в нем самом — и в памяти о случившемся у Зеркала. Подошла Иллиль.
— Мы избраны. Прежде был Кимон, теперь — мы. Мы пойдем туда, где скрывается ТО-ЧТО-ЖДЕТ, и, быть может, станем сосудами, из которых гнев Танта выплеснется на Врага.
«Но ведь это не мой выбор, — подумал было Нейл, но тут же понял. — Нет, мой. Я пришел сюда и, значит, предложил себя для битвы. Предложение принято, и уже нельзя отказаться. Но почему я? Я же не Мастер Зеркала. Я только воин, который однажды уже сражался с Врагом. Хотя… Кимон тоже был воином. Если он действительно был. Если это не легенда. И он не возражал, когда был выбран». Айяр повернулся к Иллиль:
— Мы идем сейчас?
— Да.
— Возьми, — Килмарк снял перевязь с мечом и протянул Айяру.
Джервис запахнул плащ.
— Все, что нужно было сделать здесь, — сделано. Значит, пора уходить.
— Но куда? — спросила Иллиль.
— К бухте, если вам суждено добраться туда. Если братья из-за моря придут, мы их встретим, — Джервис помолчал. — Мы были бы рады идти с вами, но поможет ли это вам, защитит ли? — он пожал плечами. — Я знаю, что вы столкнетесь со многими опасностями, но никому из нас не дано взять на себя хоть часть из них. Ты выбран для этого дела, значит, никто не сделает его лучше.
Айяр и Иллиль направились в сторону Пустоши, остановились там, где стены Пути доходили им до пояса. Затянутое облаками небо не слепило глаза, идти было легко, но куда идти? Наугад в цитадель ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ?
— Куда — я догадываюсь. Но что мы будем делать, когда дойдем?
— Узнаем, когда настанет время.
Уверенность Иллиль не рассеяла его сомнений.
— Слепо идти против ЖДУЩЕГО, не скрываясь? Но ведь это значит отказаться даже от той защиты, которая у нас есть.
— Защита? Разве была она у вечного воина, Капитана Первого Круга Ифткана? Бороться можно не только мечом…
— Да, — ответил он, — бластером и лучеметом! Ты же видела армию, которую ТО-ЧТО-ЖДЕТ втянуло сюда. Я знаю, что в нас вложена сила, которая проявится при встрече с Врагом, но для этого надо встретиться с ним. Нужно встать лицом к лицу с ТЕМ-ЧТО-ЖДЕТ, как в песне о Кимоне. А для этого нужно пройти мимо Защиты. Помнишь, как легко захватил нас ходячий скафандр, а ведь он мог быть наименьшей из опасностей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});