Миссис Томпсон за забором говорила что‑то возбужденным голосом — но закутанная в толстый шарф молодая ведьма не разобрала слов, да и не прислушивалась. Она была раздосадована тем, что люди нарушили ее единение с природой, с этим белым снегом, с этой неопороченной чистотой.
— Гермиона! — раздался удивленный и радостный мужской голос из‑за соседского забора. — Ты ли это?!
Женщина стряхнула оцепенение и повернула голову. Из‑за невысокой ограды, разделявшей дома, ей радостно улыбался старый приятель детства Робби Томпсон, повзрослевший и возмужавший, но, в сущности, как это ни странно, не слишком‑то изменившийся за те шесть или семь лет, которые прошли с момента их последней встречи.
— Робби! — с неподдельной радостью воскликнула Гермиона, поднимаясь и стряхивая снег. — Мерлин, сколько же мы не виделись?!
Молодой человек добродушно и задорно рассмеялся, окидывая ее оценивающим взглядом.
— Лет шесть! — заметил он, успокаиваясь. — А я приехал к родителям, поживу тут какое‑то время. Получил работу в Лондоне. Ты что? Вспомнила родных, перелетная птичка? Надолго здесь?
— Пока живу тут, — сияя, ответила молодая женщина, облокачиваясь на столбики крыльца. — Так, немедленно всё бросай и дуй в гости! — деловито распорядилась она.
— А ты всё так же мною помыкаешь, — усмехнулся парень. — Мать будет ворчать.
— Бери миссис Томпсон с собой — моя мама будет ей рада.
— А, черт с тобой: сейчас, только забегу за бутылочкой коньяка. Ты, я надеюсь, пьешь коньяк? Хоть немножко‑то?
— Я всё пью, — добродушно сообщила Гермиона.
— Да ну? — недоверчиво прищурился старый приятель. — Сложно в это поверить. Ты, кстати, одна тут? Я слышал, ты замуж вышла. — Последнее было сказано почти с недоверием.
— Одна, — внезапно помрачнела женщина и несколько раз быстро моргнула. Потом, будто опомнившись, снова улыбнулась парню. — Не переживай, никто нам пить не помешает.
Приятель расхохотался и пообещал прийти через полчаса, а молодая ведьма с меланхоличной улыбкой скрылась в заснеженном доме.
* * *
Робби явился только через час в сопровождении сияющей матери. Миссис Томпсон была вне себя от радости из‑за неожиданного приезда сына, который к тому же обещал временно поселиться с ней. Пожилая дама еще несколько дней назад не смела и мечтать о подобном счастье.
Оставив родителей сплетничать на кухне, Гермиона и Робби устроились на диванах в большой гостиной. Сейчас молодая ведьма видела, что товарищ ее детства очень даже изменился. Он стал выше, аккуратнее, как‑то серьезнее. Что‑то неуловимое смешивалось с давно знакомыми и родными чертами. Шесть лет — не шутка. В последний раз они виделись на Рождественских каникулах, когда Гермиона училась на шестом курсе. Да и виделись как‑то не долго и не близко — став волшебницей, она вообще отдалилась от своих старых друзей–магглов, и с каждым годом разрыв становился всё ощутимее.
Но сейчас ведьма была искренне рада видеть старого приятеля. От него так и веяло очарованием давно утраченного, счастливого детства.
— Ты невероятно изменилась! — сообщил Робби, разливая в низкие пузатые бокалы янтарный коньяк. — С трудом узнал. Где же ты пропадала столько лет?
— Где я только не пропадала, — улыбнулась женщина. И это была чистая правда.
— Ты действительно вышла замуж? — опять спросил Робби. — Мне мать говорила сто лет назад, но я как‑то даже не поверил. Как ты нынче зовешься?
— Миссис Саузвильт, — странным голосом проговорила его собеседница.
— А где же мистер Саузвильт? — ухмыльнулся Робби. — Хотелось бы мне посмотреть на человека, который… В общем, я с трудом представляю тебя чьей‑то женой. Хотя ты изменилась…
— Больше, чем ты думаешь, — тяжело вздохнула Гермиона, снимая со столика наполненный бокал. — Я вдова, — понизив голос, сообщила она.
— Матерь Божья! — выдохнул парень, вздрагивая. — Прости, пожалуйста…
— Ничего. Моим родителям и миссис Томпсон не говори, ведь я и сюда‑то сбежала от уныния, потому они не знают. Как видишь, выдержать меня женой может не каждый.
— Ты шутишь, это хорошо, — осторожно сказал Робби. — Давно случилось?
— Летом. Давай поговорим на эту тему попозже, — попросила Гермиона. — Расскажи о себе.
— Да что тут рассказывать: всё прозаично и скучно, — пожал плечами ее старый приятель. — Окончил школу, умудрился поступить в Оксфорд; через два года бросил его к чертям и уехал с приятелем в Шотландию. У него там папаша, который устроил нас риэлторами при своей фирме. Работа непыльная, в чем‑то увлекательная. Видел парочку замков с привидениями, — хохотнул парень. — Заработал неплохо, да надоело. Вот вернулся — устроился в Лондоне в адвокатскую контору. Мелкую, правда, — куда мне с моим неоконченным юридическим образованием. — Он на минутку умолк. — Предупреждая твою речь о необходимости знаний и вузовских дипломов, горы упреков и увещеваний, предлагаю тост за будущее, светлое и прекрасное, несмотря ни на что.
— Принимаю тост, — подняла стакан Гермиона. — Между прочим, я вовсе не собиралась ругаться.
— Неужто?
— Ты удивишься, но я после школы занималась только самоучением и тоже ничего не окончила. Предупреждая твои вопросы, — усмехнулась женщина, — и праведное возмущение, скажу, что ситуация не оставляла мне шанса продолжить официальное образование. Впрочем, она уже разрешилась, — Гермиона бросила взгляд на большие часы. — Я тебя ненадолго оставлю, — добавила она. — Хотя… Хотя пойдём‑ка со мной. Кое‑что покажу.
— Заинтригован, — признался молодой человек и послушно пошел за ней на второй этаж.
Велев соблюдать тишину, Гермиона открыла дверь своей спальни и подвела старого приятеля к сиреневой детской кроватке. В ней сладким сном спал очень маленький ребенок.
— Кто это? — пораженно прошептал Робби, когда Гермиона осторожно вынула из кроватки младенца.
— Етта, — ответила женщина. — Генриетта Энн Вирджиния. Моя дочь.
— О Господи, Гермиона! — пробормотал потрясенный Робби. — Вот чего я не ждал…
— В роли матери я для тебя еще более неприемлема, чем в роли жены? — шепотом спросила она. — Так, мне нужно двадцать минут, чтобы покормить Етту. Потом я к тебе спущусь. Договорились?
— Договорились, — почти простонал Робби. — Ухожу бояться новых сюрпризов.
— Давай–давай. Их еще может быть немало…
* * *
Через полчаса они с Робби вышли на застекленную террасу дома.
— Ты еще и куришь? — почти без удивления спросил парень, когда женщина щелкнула маггловской зажигалкой.
Эту вредную привычку Гермиона переняла у одной австралийской колдуньи, вместе с которой почти месяц пролежала в особой палате родильного отделения больницы святого Мунго вследствие нелегкого рождения Генриетты. Вообще после смерти супруга у Гермионы появилось много странностей и вредных привычек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});