Читать интересную книгу Время дня: ночь - Александр Беатов

— Ничего у нас не выйдет, — сказала Юля. — Саша прав. Слайды слишком разные. Лучше придумать что-нибудь другое.

— Другое? — удивилась Маша. — А что другое?

— А давайте поедим кататься на лыжах! — вдруг предложил Сашка. — Посмотрите в окно — какой снег! Завтра будет ещё больше!

— Ты что? — Маша надела очки. Вместо одного глаза у неё теперь была трещина. — Ведь, это же совсем не то!

— Почему "не то"? — Юля, наконец, осилила запеканку, проглотив последний кусок. — Как раз то! Я — "за"!

— Тем более, у меня уже и рассказ есть готовый, — поддержал Юлю Саша. — Ведь одно другому не мешает… Завтра или после завтра я всё равно пойду на лыжах в Зюзино!

— Ой! — вспомнила Маша. — А у меня лыж-то нет…

— И у меня… — печально сказала Юля.

— Но я куплю… — Маша поправила очки.

— А я, пожалуй, не буду. — Юля обвела всех взглядом.

— Почему? — удивился Саша.

— Потому что я кататься на них не умею. У меня в школе двойка была по физкультуре за прогулы.

— А я завтра куплю лыжи… — будто про себя сказала Маша.

— Ну, что ж… — сказал Саша после паузы, тогда я подожду…

— Уже темно… — Юля поднялась из-за стола.

— Спасибо, что пришли! — Маша не знала, что ответить, но чувствовала себя неловко и, как Кролик, из мультфильма про Вини-Пуха, была рада, что мероприятие подошло, наконец, к концу.

— Спасибо за ужин! — Саша отошёл от окна.

— Это — бабушке. Не мне!

Вместе с Юлей Саша дошёл до метро. Она большей частью молчала. Саша тоже оказался не словоохотлив. Он него снова болела голова — как остаточное явление после напряжения от роли гостя.

— И зачем она нас так накормила? — сказал он, когда они вошли в поезд метро. — У меня почему-то голова разболелась…

— У меня тоже, — согласилась Юля. — Одиноко ей, Машке-то, в Москве одной. Кроме бабки никого нет…

— А у тебя?

— И у меня нет… Но я не пропаду…

Поезд стал тормозить. Двери открылись. Саша шагнул на перрон.

— Пока!

В ответ Юля грустно улыбнулась.

Поезд тронулся, стал медленно отъезжать. В окно Саша увидел, как девушка быстро шагнула от двери и опустилась на ближайшее сидение.

19. Статуя

В пятницу вечером Саша должен был сторожить новый "объект" — "Бюро по Туризму". Встретившись с начальником на старом своём посту, вместе с ним он пошёл на новый, где Вишневский представил его другому сторожу — пожилому мужику по имени Сергей Иванович. Пост был ответственный, и на нём полагалось держать двух сторожей. Время от времени Вишневский переставлял сторожей с одного "объекта" на другой. И получавшаяся неразбериха позволяла ему держать несколько "мёртвых душ", зарплата которых шла ему в карман. Сергей Иванович был старым матёрым вохровцем сталинской закалки. Он сразу раскусил махинации Вишневского и потребовал либо выплаты двойной ставки, либо — второго сторожа.

— Противный мужик! — пояснил Алексей Николаевич своему родственнику, когда направился с ним по зданию, показывать, какие двери и окна являются "слабым звеном в охране здания". — Ты с ним будь начеку!"

— А что он? — поинтересовался Саша.

— Да ничего… Суёт нос не в свои дела! Надо от него избавляться… Ты мне найди кого-нибудь из молодых, надёжных ребят.

— Хорошо. Я попробую…

Вернувшись на проходную, где занимал своё место за столом сторож, Вишневский сказал: — Ну вот, Сергей Иваныч! Я показал… молодому человеку (он скрывал о том, кем являлся ему Сашка) весь объект… Так что, желаю, как говорится, отдежурить смену без происшествий, не ударить в грязь лицом и сохранить объект в полном порядке!

— Хорошо-хорошо, Лексей Николаич! Всё будет в полном порядке, как всегда! — прохрипел старик. — Тепериче нас тут двое! Удержим пост, как надо, как, значит, полагается! Ничего не произойдёт! Воробышек не пролетит! Ворон ворону глаз не выклюет! — И он засмеялся сиплым смехом.

— Будьте начеку! Возможна проверка! — напутствовал Вишневский своей обычной фразой подчинённых и ушёл.

Старик, не обращая внимания на Сашку, сразу же вкрутил погромче трансляцию, развернул газету, вытащил ломоть сала, стал резать перочинным ножом по кусочку и медленно жевать.

Юноша зашёл в маленькую комнатку, без окон, где стояла медицинская кушетка, электрообогреватель, вешалка, с пальто охранника, какие-то коробки, ведро со шваброй, метла.

"Как тут ночь коротать вдвоём?!" — подумал он. — "Придётся идти в какой-нибудь кабинет, на втором этаже…"

Он сел на кушетку, вытащил из кармана Новый Завет, но, покосившись на дверь, спрятал книгу обратно. Вместо неё он вынул чистую тетрадь, в клеточку, и карандаш. В последнее время он вёл некий "дневник", куда записывал самые различные мысли, большей частью религиозно-философского и психологического характера. Иногда туда попадали наброски или сюжеты к рассказам. Но сейчас, в этой непривычный обстановке ничего в голову не шло. Посидев с минуту, он оторвал взгляд от тетради, огляделся по сторонам и обратил внимание на дверь в стене. Эта дверь как-то чрезвычайно его заинтересовала, потому что Вишневский, хотя и провёл его почти по всему зданию, тем не менее, не удовлетворил "профессиональное" любопытство сторожа, упустив из внимания такую, возможно, даже важную часть "объекта".

Он подошёл к двери, открыл её и обнаружил ступени, шедшие вниз, по которым и стал спускаться.

Откуда-то снизу поступал слабый свет. Оказавшись в просторном подвале, Саша понял, что свет проникал из окон, выходивших наружу через ниши, расположенные ниже уровня земли, метра на полтора.

Что-то Сашке напомнило Завод. Он взглянул на стену и ему показалась чья-то тень, похожая на профиль ПТУ-шника Машки.

— А где же сам Машка? — спросил Саша будто бы Игоря. — Тень есть, а Машки нет!

— Это — не тень, это — память, — ответил Игорь. — Заводские Стены, едрёна вошь, помнят каждого и даже тех, кого уже нет в живых… Например, дядю Колю…

— А где же твоя тень?

— Это и есть моя тень! — ответил Игорь. — Посмотри внимательнее…

Саша присмотрелся к рисунку на стене и действительно узнал в этой тени Игоря.

Приглядевшись ещё внимательнее, он вдруг увидел на стене выключатель и зажёг свет.

В подвале оказалась мастерская, где располагались станки, верстаки и стеллажи с различными материалами. Одновременно тут работали: художник-оформитель, слесарь, он же, по всей вероятности, и токарь и плотник; так же тут был стол с электрооборудованием, принадлежавшим, наверное, электрику.

"И зачем это всё нужно какому-то "Бюро по Туризму"? — недоумевал Саша, проходя по подвалу и осматриваясь.

На столе электромонтёра лежал распределительный щит с рубильниками. У слесаря — какие-то вентили. В тисках — зажата короткая полдюймовая труба, с резьбой на одном конце. На огромном столе художника — стоял деревянный позолоченный Ленин-карлик, с вытянутой вперёд, указующий куда-то в "светлое будущее", рукой; лежала небольшая свеже-изготовленная деревянная рамка.

"Неплох!" — подумал Сашка, приближаясь к статуе идола. — "Видно, художник, он же и столяр, вырезал и разукрасил его для души, а не по обязанности"…

Карлик стоял на углу стола, прислонённый спиной к одной из металлических опор, поддерживавшей потолок подвала. Его лысую башку покрывал небольшой слой пыли.

"Наверное, скульптор — в запое или на больничном," — подумал Волгин. — "А электрик и слесарь его не любят, потому что оба, в отличие от него, — беспартийные. Поэтому и зарплата у них меньше, и столы — в тёмных углах…"

Пройдя немного дальше, Саша обратил внимание на необычный станок. Это было автоматизированное устройство для перепиливания металла. В тисках, расположенных под полотном пилы, была зажата стальная чурка, диаметром сантиметров в десять.

"Эка штука!" — сказал Сашка вслух, вспоминая Завод и жалея, что рядом нет Игоря, который бы мог оценить обнаруженный аппарат с надлежащим юмором. — "Небось руку-то может враз отпилить!" — продолжал он разговаривать с собою, воображая, будто, рядом находится Игорь.

"Это дядя Коля изобрёл такой во время войны… Смотри! Тут даже обозначено аж сорок четвёртым годом!.."

На приклёпанной металлической бирке значился год выпуска: "1944". А на другой бирке, большего размера стояло загадочное слово: "СМАСКА".

"Что бы это значило?" — подумал Саша. — "Если имеется в виду, что надо регулярно смазывать, то почему "С" — вместо "З"? Или в сорок четвёртом была другая грамматика, или изобретатель был неграмотным?.."

— Это ж был дядя Коля! — сказал Игорь.

— А ведь верно! — согласился Сашка. — Как же я не догадался?

— Потому как на родном Заводе не бываешь… Забыл, поди, откудова вышел в люди…

— Откуда?..

— А слова песни помнишь: "И заводская проходная, что в люди вывела меня…"