Читать интересную книгу Гражданская война. 1918-1921 - Николай Какурин

{209} Этот документ вполне объясняет последующие действия Шептицкого и является прямым обвинением против Пилсудского, который в своей книге «1920 год» резко критиковал последующее маневрирование Шептицкого, им же самим предложенное.

{210} По этому поводу Шептицкий имел личную беседу с Пилсудским 1 июля в Варшаве: Пилсудский в книге «1920 год» довольно ясно намекал на трусость Шептицкого. Ее он видел в заявлении Шептицкого о необходимости заключить мир с большевиками. Не отрицая этого предложения, Шептицкий говорил, что оно было сделано в форме указания использовать ближайший подходящий случай для заключения мира. Последующие события показали, что силой вещей польское правительство вынуждено было пойти по пути, предложенному Шептицким. С объективной точки зрения оценивая этот эпизод, мы не склонны считать обвинение Пилсудского основательным, так как Шептицкий сумел настоять на принятии сражения на Ауте и Березине.

{211} Ген. Сикорский также подтверждал данную нами оценку событий дня 4 июля: «Под давлением столь старательно подготовленного перевеса сил, как под налетом урагана, рухнуло левое крыло Северо-Восточного фронта. Мы не в состоянии были оказать достаточно сильного сопротивления как хорошо задуманному плану удара, так и разумно использованным силам и средствам при его проведении, несмотря на то, что еще до начала сражения мы догадывались о намерениях противника» (Над Вислой и Вкрой, с. 19).

{212} Это решение Пилсудского подтверждено им в его «инструкции» от 9 июля 1920 г., хотя он в книге «1920 год» и утверждал, что «инструкция» эта не получила его одобрения. Согласно этой инструкции, противник предполагал задержать продвижение красных войск на линии Вильно — старые германские окопы — Лунинец и далее линии р. Стыри и Збруч. Ген. Сикорский называл эту инструкцию «нереальной» и «невыполнимой». («Над Вислой и Вкрой», с. 20). Последующие события подтвердили это мнение ген. Сикорского.

{213} Интересно отметить при этом ту утечку сил, которой сопровождалось польское отступление. 1-я польская армия за неделю уменьшилась на 19 000 штыков, т. е. на 57 %.

{214} Лишь в этот день, т. е. 14 июля, последовало согласие Пилсудского на передачу Вильно литовцам, но оно уже явилось запоздалым.

{215} Выполняя этот маневр, Шептицкий предполагал вытянуть 14-ю пехотную дивизию из Полесской группы в свой резерв в Волковыск, но вскоре отменил это решение, распорядившись перебросить в Гродно только 41-й пехотный полк.

{216} Гродненская крепость была разоружена поляками еще летом 1919 г. Ко времени захвата ее конным корпусом Гая гарнизон ее состоял из 3000 штыков, преимущественно этапных и запасных частей, 300 сабель и 14 легких и тяжелых орудий. Эта бригада спешно переброшена по железной дороге из Полесской группы в Белосток согласно указаниям Пилсудского от 17 июля. Сомневаясь в возможности удержаться на линии старых германских окопов, он надеялся еще организовать оборону на линии pp. Шары и Немана.

{217} Отойдя за Неман и Шару, Шептицкий предпринял значительное усиление своей 1-й армии за счет Полесской группы и 4-й армии. Из первой на Белостокское направление перебрасывались еще 1 бригада 9-й пехотной дивизии — 17-я, но она запоздала к бою 20–21 июля, 41-й пехотный полк из м. Черемха в Кузницу, сводная бригада пехоты в Брест по распоряжению Пилсудского. Из 4-й армии Шептицкий убирал в свой фронтовой резерв в г. Соколку 2-ю пехотную дивизию легионеров. Этой дивизией также предполагалось усилить 1-ю польскую армию. Рокировка сил справа в сторону левого фланга была предпринята со значительным запозданием во времени, почему и не могла повлиять на устойчивость положения поляков на Немане и Шаре. По обстановке к ней надлежало и было возможно приступить ранее.

{218} Необходимо при оценке этого отказа иметь в виду, что английское правительство уже вело переговоры такого же рода относительно армии Врангеля. Эти переговоры имели только тот непосредственный результат, что Врангель успел подготовиться к продолжению борьбы с Советской Россией. Советское правительство вправе было рассчитывать, что предложения английского правительства в отношении Польши преследуют ту же цель. Тем более что польское правительство в момент обращения Керзона не сделало еще никаких конкретных предложений со своей стороны.

{219} Еще 21 июля Пилсудский в своей директиве Шептицкому указывал, что «удержание линии Немана и Шары имеет основное значение для общего хода войны».

{220} По-видимому, основная мысль об использовании линии р. Зап. Буг с крепостью Брест как исходной линии для будущего контрманевра зародилась уже давно у главы французской военной миссии в Польше — генерала Анри. Об этом можно судить по косвенным намекам в книге «Над Вислой и Вкрой». На с. 21 Сикорский связывает письмо Анри к начальнику польского Генерального штаба ген. Розвадовскому от 3 июля 1920 г. с директивой Пилсудского 27 июля 1920 г. Согласно этой директиве предполагалось, упорно обороняясь на линии р. Зап. Буг — Остров — Граево, а в крайности на линии р. Зап. Буг — Остроленка — Омулев, перейти в наступление двумя группами резервов: одной из района Бреста, другой из района Острова (с. 22).

{221} Решение об отходе на линию р. Вислы сложилось не сразу после падения Бреста. Сикорский писал, что ген. Розвадовский, несмотря на падение Бреста, на то, что 4-я польская армия отступала уже в полном беспорядке, а 1-я армия была отброшена под Брянском и Тыкоцином, продолжал упорствовать в намерении перейти в общую контратаку из района Седлеца в целях обратного овладения Брестом и стремился организовать такое же наступление на левом фланге Северо-Восточного польского фронта (с. 28). Поскольку ген. Розвадовский не был главнокомандующим, а лишь начальником Генерального штаба, мы считаем, что эта мысль принадлежала не ему, а Пилсудскому. Сикорский же в силу каких-то своих соображений решил фигуру Пилсудского замаскировать Розвадовским.

{222} Пилсудский Ю. 1920 год, с. 100.

{223} Сикорский. Над Вислой и Вкрой, с. 237–239.

{224} ЛенинВ. И. Собр. соч., т. XVIII. М.,Госиздат, 1925, ч. I, с. 108.

{225} Какурин В., Меликов В. Война с белополяками, с. 288.

{226} Ленин В. И., Собр. соч., т. XVII, с. 205.

{227} Какурин Я, Меликов В. Война с белополяками, с. 206.

{228} Линия-граница, предложенная Керзоном, проходила примерно по меридиану Бреста.

{229} Какурин И., Меликов В. Война с белополяками, с. 475.

{230} Ленин В. И. Собр. соч., т. XVII, с. 331.

{231} Там же.

{232} Там же, с. 349.

{233} Ленин В. И. Собр. соч., т. XVII, с. 335.

{234} Там же, с. 308.

{235} Там же, с. 336.

{236} Там же, с. 337.

{237} Какурин Н., Меликов В. Война с белополяками, с. 210.

{238} Какурин Н., Меликов В. Война с белополяками, с. 210.

{239} Вопрос о директивах главкома, отданных в Минске, требует специального освещения в связи с утверждениями А. И. Егорова в книге «Львов — Варшава» (М., Госиздат, 1929, с. 33), что директива № 4343/оп отдана в Минске 21 июля, а директива № 4434/оп — там же 22 июля.

При тщательной проверке всего имеющегося материала и воспоминаний участников выясняется следующее: 20 июля 1920 г. поездом главкома взяты из исходящего журнала полевого штаба № 4343, 4344, 4345, 4346 (остался не использован см. дело АКА № 1507 исходящий журнал полевого штаба, л. 151).

22 июля 1920 г. после полудня главком отбыл из Смоленска в Минск, где пробыл до утра 23 июля. В ночь с 22 на 23 июля и утром 23 июля главкомом и были отданы обе директивы. Первой последовала директива № 4344/оп, на которой действительно стоит пометка 0 ч 30 мин. 22 июля, что является явной опиской, ибо показывает время отдачи директивы как бы в ночь с 21 на 22 июля. В эту же ночь, как мы теперь знаем, главком был не в Минске, а еще в Смоленске. Что касается директивы № 4343/оп, адресованной командюзу, то мы лично еще раз проверили дату ее отдачи и убедились, что она действительно отдана 23 июля, а не 21 июля, в чем и может убедиться каждый желающий, обратившись к делу № 1742 АКА, л. 159. На основании этих данных мы категорически настаиваем на наших датах: ночь с 22 на 23 июля и утро 23 июля.

{240} Полный текст этой директивы см. в книге А. И. Егорова «Львов — Варшава», 1929 г., с. 32. Поэтому мы ограничиваемся здесь приведением ее основного содержания. Она расходилась с предположениями командюза, изложенными им в телеграмме № 609 (сек.) 4095/оп от 22 июля на имя главкома. В этой телеграмме А. И. Егоров предлагал ввиду сильного сопротивления, встреченного со стороны противника на Львовском направлении, «центр тяжести главного удара своих армий перенести в пределы Галиции, нацелив 12-ю армию после взятия Ковеля на Холм, Люблин, а 1-ю конную армию направить в обход Львова, нанося ею главный удар в общем направлении Берестечко — Рава — Русская — Ярослав. 14-я армия должна была наступать в общем направлении Тарнополь — Миколаев(с. 27).