— Как дела с «загадкой».
— Алексей Петрович за последние десять минут звонил уже два раза, — ответил секретарь. — Справлялся, приехали вы или нет.
— Вызовите его немедленно ко мне. Если, конечно, он не занят, — прибавил Казарин. — Если занят, пусть позвонит.
Подойдя к своему столу, профессор взял сводку работ обсерватории за истёкшие сутки и внимательно просмотрел её. Против фамилии «Субботин» стояло: «5. 30 — 7. 00. Наблюдение за движением «загадки». Большой рефрактор».
— Так, так! — сказал Казарин. По привычке он думал вслух. — Три ночи наблюдений. Когда же выводы? Что же это такое, в конце концов!
Не поддающаяся пока объяснению, «загадка» волновала не одного только Казарина. Все сотрудники обсерватории и многие люди за её стенами, которым было известно о появлении на небе загадочного тела, ломали себе голову, стараясь понять, что это могло быть. Первоначальное предположение о появлении новой кометы рухнуло очень скоро. Неизвестный астероид — это также не выдерживала критики. Обнаруженное три дня тому назад небесное тело вело себя так, что предположение о «комете» и «астероиде» сразу отпали. Оставалось… но беда была именно в том, что не оставалось ничего. Ни одного разумного объяснения. В Солнечной системе появилось что-то постороннее и пока необъяснимое.
Горячие головы додумались до космического корабля с другой солнечной системы, но и это фантастическое предположение не соответствовало данным наблюдений. Тело вело себя неразумно. Оно металось в различных направлениях, без всякого видимого смысла, где-то между Венерой и Солнцем. Звездолёт, управляемый разумным существом, не мог вести себя таким образом. Но и физическими законами его движение нельзя было объяснить. Таинственное тело, казалось, не подчинялось законам небесной механики, игнорировало притяжение Солнца и Венеры, возле которой было впервые замечено, двигалось то к Солнцу, то от него. Получалось что-то несообразное.
— Если это космический корабль, — сказал кто-то из сотрудников обсерватории, — то им управляют безумцы.
Доцент Субботин, обнаруживший «загадку», отложил в сторону все текущие дела и вот уже третье утро наблюдал за своей находкой.
В окуляре рефрактора и на фотоснимках «загадка» выглядела блестящей точкой. Настолько блестящей, что ничего другого, как предположить, что она металлическая, не оставалось. Но это не решало вопроса, а делало его ещё более загадочным.
Сегодня ночью, вернее утром, так как «загадку» можно было наблюдать только перед восходом Солнца и немного после него (потом она терялась в солнечных лучах), Субботин решил во что бы то ни стало выяснить форму таинственного тела. Результатов его работы и ждал с таким нетерпением Казарин.
— Разрешите!
Погружённый в свои мысли, профессор ответил не сразу.
— Да, конечно, — сказал он. — Входите, Алексей Петрович! Я вас жду.
Субботин подошёл к столу. Это был совсем ещё молодой человек лет двадцати пяти, высокий, худой, но, по-видимому, очень здоровый. Хотя он провёл бессонную ночь, это нисколько на нём не отразилось.
Пожав руку директора, Субботин сел в кресло.
— Диск, — сказал он. — Идеально круглый плоский диск с какими-то пустотами в середине.
— Его размеры?
— Метров двести пятьдесят, а может быть и триста в диаметре. Точно определить невозможно.
— Куда он сейчас движется?
— Двигался от Солнца в сторону Земли, но вдруг на моих глазах повернул к Венере. Повернул резко. По крайней мере, мне так показалось.
— Где же он сейчас?
— Примерно в пятнадцати миллионах километров от Венеры, позади неё. Он движется быстро.
— Точнее.
— Пятьдесят километров в секунду.
— Значит, — сказал Казарин, — примерно через триста часов наша «загадка» упадёт на Венеру.
— Если снова не изменит своего направления. За это время она меняла его шесть раз. Это только в период наблюдения за ней, а они, как вы знаете, кратковременны. Можно с уверенностью сказать, что и тогда, когда мы не можем её видеть, «загадка» движется в разные стороны. Поэтому нет оснований думать, что она упадёт на Венеру. Сделать это она могла уже много раз.
— Однако она не падает ни на Венеру, ни на Солнце… — задумчиво сказал Казарин. — Движется куда хочет. Вам не кажется, Алексей Петрович, что эта штука имеет двигатели?
Субботин развёл руками.
— Небесные тела, — ответил он, — двигателей не имеют. Они движутся по законам физики.
— По каким же законам движется это?
— Ни по каким, это верно. Но двигатели… Значит, разум…
— Сегодня ночью, — зачем-то понизив голос, сказал Казарин, — мне пришла в голову мысль, что это звездолёт Белопольского. Но ваше утверждение о форме диска разбивает…
— Позвольте, — перебил Субботин. — Предположим, что вы правы и загадка — это «СССР-КСЗ». По каким-либо причинам они вылетели с Венеры не 27 сентября, а 8 августа. Предположим, что я ошибся в форме. Но как вы объясните поведение корабля? Зачем он мечется в разные стороны?
Казарин встал и заходил по кабинету.
— В том-то и дело, — сказал он. — Поведение наблюдаемого нами тела бессмысленно. Но мы не знаем, что пришлось пережить им на Венере.
— Разве можно предположить, что весь экипаж звездолёта сошёл с ума?
— Зачем весь? Достаточно только Белопольского и Мельникова. Только они могут управлять кораблём. Но могло случиться и другое. Представьте себе, что Белопольский и Мельников погибли. Звездолётом управляет, например, Пайчадзе или Баландин. Не кажется ли вам, что корабль под их неумелым управлением должен или, во всяком случае, может вести себя именно так?
— Сомнительно. По этому вопросу лучше всего запросить Камова. Он лучше всех разберётся. Но я уверен, что форма тела — правильный диск. Значит, это не «КС3». Сейчас вам принесут проявленные негативы моих снимков и спектрограммы. Вы сможете сами проверить мои выводы.
— Я в них не сомневаюсь, — сказал Казарин. — Я просто рассказал вам о моих ночных мыслях. Форма тела не оставляет сомнений — это не звездолёт Белопольского. Но что же это?
Молодой астроном пожал плечами.
— Будем наблюдать, — сказал он.
Вошедший секретарь подал телеграмму.
— Из Крыма, — сказал он.
Казарин прочёл текст и молча протянул листок Субботину.
Астрофизическая обсерватория, расположенная в районе Бахчисарая, сообщала, что прошедшей ночью её сотрудниками была проведена работа по определению формы неизвестного тела, появившегося в Солнечной системе. Выводы совпадали.
— Теперь уже несомненно, — сказал Казарин, — это плоский диск. Но что же это? — повторил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});