Читать интересную книгу Вне закона - Дональд Уэйстлейк

— Дети?

— Нет. Вообще никаких близких родственников. Несколько кузенов, которых они никогда не видели. Я хочу сказать, не встречались с ними много лет. Зато друзей хоть отбавляй. Они все будут в шоке.

Тол задал еще несколько вопросов, недовольный тем, что приходилось оставлять пустые графы: их он мог заполнить только со слов копа, проводившего осмотр места происшествия. Тол чувствовал, что на данном этапе процесс сбора информации близится к концу, поскольку остался только один вопрос, требующий ответа.

9. Вероятные мотивы случившегося.

— Вы можете предположить, чем вызвано принятое ими решение? — спросил Тол.

— Я точно знаю, — ответил Метцер. — Болезнь Дона.

Тол посмотрел на записку, обратил внимание, что рука у того, кто ее писал, дрожала, а некоторые слова написаны с ошибками. Ла Тур говорил о том, что они выпивали, но Тол помнил о плетеной корзинке с лекарствами, которую заметил на кухне.

— Частичный паралич? Неврологическое заболевание?

— Нет, — покачал головой адвокат, — проблемы с сердцем. Очень серьезные.

В пустую строчку под девятым вопросом Тол вписал: «Болезнь». Потом спросил:

— А его жена?

— Нет, Сай на здоровье не жаловалась. Но они так любили друг друга… До самозабвения. Вот она, должно быть, и решила, что не хочет жить без него.

— У него была смертельная болезнь?

— Если исходить из того, что он мне рассказывал, — нет. Но возможно, до конца жизни он остался бы прикованным к постели. Я сомневаюсь, чтобы Дон смог так жить. Он был таким активным, знаете ли.

Тол подписал вопросник, убрал в карман.

Дородный мужчина тяжело вздохнул:

— Мне следовало догадаться об их намерениях. Они приходили ко мне пару недель назад, внесли кое-какие изменения в завещание, оставили инструкции касательно мемориальной службы. Я думал, все потому, что Дону предстояла операция. Сами знаете, под ножом хирурга всякое может случиться… Но надо было читать между строк. Готов спорить, к тому моменту они уже все спланировали. — Снова вздохнул. — Знаете, какую они задумали мемориальную службу? Верующими они не были, поэтому хотели, чтобы их кремировали, с тем чтобы потом в клубе на большую вечеринку собрались друзья и, как следует выпив, закусив и повеселившись, отправились бы на поле для гольфа и рассеяли их прах на зеленой травке вокруг восемнадцатой лунки. — Адвокат вновь помрачнел. — Я и представить не мог, что они такое задумали. Понимаете, они выглядели счастливыми, пьяными от жизни, что ли… Извините, мне нужно поговорить с тем парнем, что ждет за дверью. Вот моя визитка. Позвоните мне, если возникнут вопросы, детектив.

Тол вновь прошелся по дому. Посмотрел на календарь, прикрепленный к передней панели холодильника двумя магнитами в форме лобстеров. На хвосте каждого красовалась ярко-белая надпись «Ньюпорт, Род-Айленд». В календарной клетке на прошедший день осталась пометка: «Сменить масло в автомобиле». Двумя днями раньше Сай ходила в парикмахерскую.

Сегодняшняя клетка пустовала. И на остальные апрельские дни Бенсоны ничего не запланировали. Тол просмотрел листы с остальными месяцами. Девственная пустота. Ни в одной из комнат первого этажа также не обнаружилось ничего необычного. За исключением мятущихся душ, которые остались от двух человек, живых еще утром, но теперь, увы, покинувших этот мир.

Тола Симмса, математика, ученого-практика, статистика, не отпускала тревога. Тусклые пятна крови лишали дом привычного уюта, справляясь с этим не хуже любого призрака.

Десятью годами раньше, изучая математику в Корнеле, Толбот Симмс мечтал о том, чтобы стать вторым Джоном Нэшем, Пьером Ферма, Эйлером, Бернулли. Но к тому времени, когда пришла пора защищать диплом, он огляделся вокруг, посмотрел на других студентов, которые хотели стать теми же великими математиками, и сделал для себя два вывода: во-первых, его любовь к красоте математики осталась прежней, но, во-вторых, его тошнило от академической жизни.

Какой в ней смысл? Именно так он поставил вопрос. Писать статьи, которые прочитает горстка людей? Стать профессором? Он мог бы выбрать любой из этих путей, потому что учился на «отлично», но такая жизнь напоминала ему кольцо Мебиуса, с единственной поверхностью, которая никогда не заканчивается. Учить новых учителей, чтобы те учили…

Нет, ему хотелось применять свои знания на практике. Вот он и ушел с последнего курса университета. В то время Уолл-стрит испытывала огромную потребность в статистиках и аналитиках, туда Тол и направился. Теоретически работа подходила ему идеально — числа, числа и снова числа, которые приносили практическую пользу. Но скоро выяснилось кое-что еще: математики Уолл-стрит подгоняли результаты. Когда Тол проводил статистический анализ некоторых компаний, чтобы помочь своему банку продать клиентам финансовые инструменты, от него требовали не правильного, а нужного результата. Для Тола число 3 означало 3, и ничего больше. Однако его боссы хотели, чтобы 3 превращалось и в 2,9999, и в 3,12111. В этом не было ничего противозаконного — все расчеты показывались клиентам. Но статистика, по мнению Тола, предназначалась для того, чтобы лучше понимать жизнь. И не подходила на роль дымовой завесы, под прикрытием которой кто-то мог куда-то проскочить или чего-то добиться. Числа были чистыми и непорочными. А внушительная компенсация, которую он получал в виде жалованья и премий, не могла заглушить чувства стыда, которое он испытывал.

В тот самый день, когда Тол хотел уволиться, в его офис пришли агенты ФБР. Нет, банк не совершил ничего предосудительного, ФБР, действовавшее на основе ордера, намеревалось проверить счета одного из клиентов, обвиненного в мошенничестве с акциями. Как выяснилось, один из агентов, который разбирался с цифрами, был математиком и бухгалтером. Он и Тол беседовали на самые разные математические темы, а агент параллельно просматривал документы, вооруженный наручниками, большим автоматическим пистолетом и калькулятором производства компании «Техас инструменте».

Вот тогда Тол понял, как применить на практике его любовь к цифрам. Его всегда интересовала работа полиции. Застенчивый, не выносивший шумных компаний ребенок, он читал не только книги о логарифмах, по тригонометрии и теории вероятностей, но и детективы — Агаты Кристи и Конан Дойля, например. Его аналитический ум зачастую позволял определить убийцу задолго до последней страницы. Он, конечно, огорчился, узнав, что шансы попасть на службу в федеральное ведомство практически равны нулю. Тем не менее не опустил руки и обзвонил полицейские управления как Нью-Йорка, так и примыкающих территорий, в том числе округа Уэстбрук, где прожил несколько лет, до того как его отца, ранее овдовевшего, пригласили преподавать в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса.

Округу Уэстбрук, как выяснилось, требовался человек, который занимался бы расследованием финансовых преступлений. Единственная проблема, как объяснил Толу начальник отдела кадров, этому специалисту нужно было также заниматься сбором и обработкой статистических данных. Но для Тола Симмса числа оставались числами, и он не видел трудности в том, что ему придется работать на два фронта.

Месяцем позже он распрощался с Уолл-стрит и перебрался в Бедфорд-Плейнс, административный центр округа.

Тут его ждал сюрприз, о котором не удосужились упомянуть в отделе кадров; возможно, потому, что считали сие очевидным: чтобы работать в подразделении управления шерифа, которое занималось расследованием финансовых преступлений, он должен был стать копом.

Четырехмесячный курс переподготовки дался ему тяжело. Разумеется, с теорией — уголовное право, процессуальные вопросы и т. д. — он справился легко. Проблемы возникли с физической подготовкой, не отличающейся от курса молодого бойца. Тол Симмс при росте пять футов и девять дюймов весил сто пятьдесят три фунта и после средней школы всячески избегал занятий спортом, за исключением разве что волейбола, тенниса и стендовой стрельбы, а эти дисциплины, понятное дело, имели мало общего с техникой рукопашного боя. Однако он сдал все нормативы и закончил учебу в первых 1,4 процента своей группы. На церемонию присяги пришли его друзья из местных колледжей и отец, который прилетел со Среднего Запада, где преподавал высшую математику в Чикагском университете. Отец не мог понять, почему его сын выбрал такую профессию, но, с давних пор оставив мальчика в мире чисел, Симмс-старший потерял право влиять на карьерные решения Тола.

Едва ли не в первый рабочий день Тол понял, что финансовые преступления в округе Уэстбрук — большая редкость. Точнее, их расследованием обычно занимались федеральные ведомства; местных копов привлекали лишь изредка, да и то для решения незначительных вопросов. Зато со статистикой дел хватало.