Оккупационный режим на обширной территории СССР, занятой германскими войсками к концу 1942 г., первоначально находился под контролем военной администрации, которая по мере дальнейшего продвижения линии фронта передавала управление представителям Министерства восточных территорий. Именно военная администрация, состоявшая из офицеров Вермахта, нередко благожелательно настроенных к перспективе религиозного возрождения на оккупированных территориях, оказывала наибольшее содействие стихийно и широко проявлявшемуся среди населения стремлению восстанавливать церковную жизнь, прежде всего посредством открытия приходских храмов. Так, например, в июле 1941 г., через две недели после взятия германскими войсками Смоленска, был ликвидирован атеистический музей, располагавшийся в Смоленском Успенском соборе, а 10 августа в возвращенном Русской Православной Церкви соборе в день памяти Смоленской иконы Божией Матери был отслужен молебен перед найденным накануне немецкими солдатами и установленным в соборе чудотворным списком этой иконы. В июле 1941 г. в Пскове после ликвидации немецкими властями антирелигиозного музея, находившегося в Троицком соборе Псковского кремля, этот древний храм был передан Русской Православной Церкви, а 22 марта 1942 г. в соборе была торжественно установлена привезенная немецкими солдатами из закрытого и оскверненного коммунистами Тихвинского монастыря чудотворная Тихвинская икона Божьей матери.
Всего на территории, занятой германскими войсками, за период оккупации было открыто около 9000 храмов. В том числе на территории Ленинградской, Новгородской и Псковской областей было открыто 470 храмов, Курской области – 332 храма, Ростовской области – 243 храма, Краснодарского края – 229 храмов, на территории Украины в целом было открыто около 5400 храмов. При этом военная администрация разрешала русскому православному духовенству такие формы просветительско-миссионерского и социального служения, как преподавание Закона Божия в приходских и общеобразовательных школах, создание церковных детских садов, катехизация взрослых, просветительская работа духовенства с учителями, предоставление духовенству возможности осуществлять свою миссионерскую деятельность на радио и в газетах. Было открыто и несколько монастырей, например в 40 км от Ленинграда, в Вырицах – женский Успенский монастырь, а в восьми км от него – Иоанно-Предтеченский мужской, где игуменом был выбран иеромонах Серафим (Проценко).
Свидетельство очевидца
Письмо в газету «Северное слово» № 41. (Ревель, 27 августа 1942 г.) из «советской Ингерманландии» (т. е. из Ингерманландского района Ленинградской области, прилегающего к Эстонии под Ивангородом): «Мы, жители деревни Куровицы, Манновка и Орлы приносим свою глубокую благодарность священнику-миссионеру о. Михаилу Рауд за те отрадные богослужения, которые он совершает безвозмездно в наших деревнях. Никогда никому не отказывая в совершении треб, много отрады вносит он в сердца наши своими простыми, ясными проповедями, призывая заблудших и отпавших от веры православной вернуться к Богу. Много света, веры, теплоты и любви внес он в сердца наши и многих привел он снова в лоно церкви православной. Очень много наших детей благодаря о. М.Рауду получили святое крещение и имена святых. Спасибо сердечное о. Михаилу за то просвещение и великий свет апостольства, что несет он своим служением нашей, освобожденной от большевизма, бывшей советской Ингерманландии».
Письмо в газету «За Родину» (Псков, 21 сентября 1943 г.):
«При поселке Елизаветино в имении княгини Трубецкой до революции была церковь, которую большевики закрыли и превратили в колхозный склад. За несколько дней до занятия поселка германскими войсками начальство совхоза приказало совершенно разрушить здание церкви. Теперь население по собственной инициативе собрало 9000 рублей и обратилось к окружному старшине с просьбой отвести помещение под церковь. Окружной старшина Н.А. Алексеев отвел специальный дом и выделил из средств округа дополнительно 2000 рублей для этой цели. Верующие приступили к оборудованию храма. Храм украшен иконами, пожертвованными самими верующими».
На протяжении всего периода Второй мировой войны Русская Православная Церковь являлась единственным общественным институтом, пытавшимся последовательно и бескорыстно оказывать моральную и материальную помощь советским военнопленным. Несмотря на не прекращавшиеся попытки придать этой помощи организованный и систематический характер за счет соглашения с высшим германским военным руководством, русское православное духовенство было обречено ограничивать эту помощь лишь частными мероприятиями, масштаб и продолжительность которых зависели от отдельных представителей лагерной администрации. Из-за того, что большинство лагерей для военнопленных находились на территории, где осуществляли свою деятельность приходы Русской Православной Церкви Заграницей, именно ее духовенству суждено было сыграть наиболее заметную роль в пастырском окормлении и гуманитарной помощи советским военнопленным. Предпринимавшиеся на основе договоренностей с отдельными представителями лагерной администрации попытки православного духовенства осуществлять церковную деятельность среди военнопленных подчас приводили к весьма значительным результатам. Например, в лагере для военнопленных в Луккенвальде 2 августа 1943 г. в специально отведенном для этого бараке епископом Потсдамским Филиппом было совершено освящение храма во имя св. равноапостольного князя Владимира. Еженедельные воскресные богослужения в этом храме стали совершаться узником лагеря священником Михаилом Поповым.
Наряду с представителями духовенства Русской Православной Церкви Заграницей осуществлять пастырскую деятельность среди советских военнопленных, находившихся в лагерях европейских стран, стремились и находившиеся под особым подозрением у немецких властей священнослужители Западно-Европейского Экзархата Вселенской Патриархии.
Свидетельство очевидца
Архимандрит Иоанн (Шаховской) впоследствии так описывал свое посещение в 1942 г. офицерского лагеря в окрестностях Бад-Киссингена. «В нем содержалось около 3 тыс. советских командиров, главным образом молодых лейтенантов; но были и штаб-офицеры – в особом здании… Можно представить мое удивление, когда среди этих советских офицеров, родившихся после Октября, сразу же организовался церковный хор, спевший без нот всю литургию. Приблизительно половина пленных захотели принять участие в церковной службе, общей исповеди и причастились Святых Таин. В этой поездке меня сопровождал о. Александр Киселев… Мы остались под огромным впечатлением от этой встречи с несчастными, раздавленными и войной, и лишениями, и унижениями русскими людьми». – Архиепископ Иоанн (Шаховской). Избранное. Петрозаводск, 1992. С. 367.
Своеобразным продолжением этой деятельности стало возрождение православными священнослужителями Зарубежной Церкви института русского военного духовенства в вооруженных формированиях, которые создавались немецкими властями из советских военнопленных для участия в боевых действиях на стороне Германии. Так, например, благодаря пастырским трудам протопресвитера Александра Киселева и протоиерея Дмитрия Константинова созданные в ноябре 1944 г. Вооруженные силы Комитета освобождения народов России восстановили на двадцать лет прерванную большевиками традицию пастырского окормления православными священниками русских солдат.
Определявшаяся директивами Министерства восточных территорий и Имперской службы безопасности религиозная политика гражданской администрации предполагала, по крайней мере, временное продолжение деятельности открывавшихся храмов, хотя и оказывалась более сдержанной по сравнению с политикой военной администрации.
Документ
«Несомненно то, что стремящимся к религии массам оккупированных бывших советских областей надлежит снова дать какую-то форму религии, – писал начальник имперской службы безопасности Р. Гейдрих в оперативном приказе № 20 от 31 октября 1941 г. – Крайне необходимо воспретить всем попам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии…толковать народу свободную от еврейского влияния религию. Ясно, что заключение «избранного Богом народа» в гетто и искоренение этого народа… не должно нарушаться духовенством, которое, исходя из установки православной церкви, проповедует, будто исцеление мира ведет свое начало от еврейства». – М.В. Шкаровский. Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов: Сборник документов. М.,2003. С. 192.