Читать интересную книгу "Фантастика 2023-125". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Бер Саша

– Привет, – Виктор обрадовался ее появлению, – а я вот… случайно в городе оказался, думаю, дай в гости заскочу….

Пока она снимала пальто, Виктор рассмотрел свою случайную знакомую получше. При свете дня Нина показалась ему не такой красивой, как в ночном тамбуре, но она все равно оказалась весьма хорошенькой. Невысокая, изящная, с выразительными карими глазами и тонкими, словно у музыканта, пальцами. Ему показалось, что ее фигуру немного портит некрасивое зеленое платье, впрочем, тут нужно было более детальное изучение. Он мечтательно улыбнулся. Нина перехватила его взгляд и в свою очередь оценивающе осмотрела Виктора, немного задержавшись на лице.

– Хорошо, что зашел. Может, чаю? – предложила она.

В комнате повисло неловкое молчание. Девушки переглянулись, и молчание превратилось в какую-то звенящую напряженность. Виктор подумал, что в гости ему идти, наверное, не стоило.

– Только у нас, кроме чая, угостить нечем, – отчаянно покраснев, добавила Нина.

– Вот я олух, – Виктор хлопнул себя по лбу и принялся развязывать вещевой мешок, – я тут прикупил… по случаю.

Напряженность в комнате моментально испарилась, а уж когда он достал кулечек с конфетами, даже превратилась в энтузиазм. Их радость при виде конфет или той же банки тушенки показывала, что жизнь в тылу явно не сахар.

– Может, ты все же снимешь свою… куртку? – Нина неловко улыбнулась.

Когда он стянул свой комбинезон, в комнате снова повисла тишина, только на этот раз восторженная. Виктор успел перехватить завистливый взгляд Вики на Нину. В глазах этой девушки золотой блеск наград уже затмил ожоги.

– Ого, – сказала она, – а расскажите, за что вас наградили?

– Летал, стрелял, – махнул он рукой, но, увидев у них в глазах огонек разочарования, принялся рассказывать. Девушки чистили картошку, а он разливался соловьем, вспоминая о проведенных боях, о сбитых немцах, безбожно привирая и рассказывая только веселые или позитивные моменты. Выступление его имело оглушительный успех, они не сводили с него восхищенных взглядов, первоначальный ледок настороженности и недоверия растаял.

– А ты на фронт больше не полетишь? – спросила Нина.

– Ну почему же, скорее всего полечу, и довольно скоро. Я тут… как бы это объяснить… возвращаю летные навыки. После долгого перерыва в полетах необходимо восстановление, наработка моторики. А поскольку я уже почти в форме, то, значит, скоро обратно. – Он им подмигнул.

– А невеста у вас есть? – спросила вдруг Вика. Нина на нее покосилась, но ничего не сказала.

– Невеста. – Виктор машинально потер щеку, настроение подпортилось. – Раньше я думал, что у меня есть невеста. Только потом потерялась куда-то, а когда я ее уже через полгода увидел, с женихом… вернее, это она меня увидела… вот таким вот, как сейчас, то заплакала и убежала. Поэтому я не могу сказать, что у меня есть невеста.

– Значит, она вас не любила! – безапелляционно заявила Вика. Нина посмотрела на нее неприязненно, но ответа Виктора ждала с любопытством.

– Не знаю, не хочу ее судить. Сложно все получилось. Возможно, для нее это я пропал… в общем, непонятно все, не хочу я об этом говорить.

Вика пошла жарить картошку, и они остались в комнате вдвоем. Нина сразу засмущалась, сложила руки на коленях, словно отделилась.

– А куда Тома подевалась? – чтобы хоть как-то поддержать беседу, спросил Виктор.

– Она в госпитале, меня подменяет, – коротко ответила девушка. Ее былая веселость и общительность, проявленные ранее, в поезде, куда-то подевалась. Пауза в разговоре затягивалась.

– Наверное, я зря пришел, – вздохнул Виктор.

– Нет, нет, – вскинулась Нина, – не зря. Просто я подумала… мы не сможем часто видеться. У меня работа в госпитале и в институте лекции еще, я просто не смогу. Я тут-то ночую раз в неделю, больше на работе все… Тебе, наверное, не нужна такая…

Виктор увидел, как ее лицо заливает бледность, а широко открытые глаза смотрят куда-то сквозь него, в пустоту. «Отмазывается, – подумал он, – не хочет. Вот блин, ну почему мне так не везет?» Настроение испортилось окончательно.

– Разумеется, не сможем, – ответил он. – Я в Саратов, можно сказать, случайно попал. Может, еще буду приезжать, а может, и нет. Когда на фронт пошлют, тогда уж точно не увидимся. А какая мне нужна девушка, то это только мне решать. – Виктор немного помолчал, и добавил: – Ты если не хочешь, то так и скажи. Я уйду безо всяких обид. Мне обижаться не на что.

Нина молчала. Виктор подумал, что в летное общежитие лучше идти сейчас, пока окончательно не стемнело. Он тяжело поднялся с жалко заскрипевшего стула, нога привычно заныла.

– Нет, не уходи, – Нина схватила его за руку, – пожалуйста.

Пальцы у нее оказались горячие, обида моментально пропала, желание уходить тоже.

– Я просто… не знаю… останься, – глаза у нее были испуганные.

«Да ей меня просто жалко, – вдруг пришло ему в голову, – из жалости привечает, поэтому и оставила». Мысль эта была неприятна, но, поразмыслив, он смирился. Из жалости, не из жалости – какая разница. Война идет, надо жить сегодня и сейчас, потому что завтра может и не быть. Он накрыл ее ладонь своей, чуть сжал. Нина слабо улыбнулась.

– Тебя до которого часа отпустили? – спросила она.

– Завтра в семь улетаю. – Он неопределенно пожал плечами. – Так что на сегодня я птица вольная.

Ужин поспел аккурат к приходу Томы. Письменный стол освободили от учебников и чуть подвинули из угла, чтобы всем хватило места. Главным украшением его служила большая сковорода жареной картошки и бутерброды из перемешанной с луком, измельченной тушенки. Когда уже хотели садиться, девушки пошептались, и Вика поставила на стол маленькую бутылочку.

– Вот, для вас, – сказала она, – мы слышали, что летчики любят водку пить. – Она по-прежнему называла Виктора на «вы».

– А я слышал, – удивился Виктор, – что студенты, в частности медики, любят пить не меньше, особенно спирт.

– Это спирт и есть, – рассмеялась Нина, – разбавленный немного. Только мы не пьем.

– Не пьет одна сова, – в свою очередь улыбнулся Виктор, – я думаю, вы поддержите мой тост! За победу!

«Непьющие» тост поддержали. Спирт оказался действительно слабо разбавленным, градусов в шестьдесят, и лихо ударил в голову. Девушки сразу раскраснелись и принялись уплетать картошку за обе щеки, Виктор не отставал. Такой вкуснятины он не ел давно. Подогретый спиртом ужин проходил очень весело. Очень скоро он общался с девушками так, словно был их старым другом и знал их сто лет.

После ужина, пока заваривался чай, он пошел курить. Нина увязалась следом. На коммунальной кухне какая-то старушка варила на примусе кашу, другая мыла в тазике посуду. Виктор стал предметом их самого пристального изучения, поглядывали в его сторону скорее одобрительно. Он легонько подтянул к себе Нину за руку и тихонько приобнял, как бы заявляя на нее свои права. Она не сопротивлялась и, довольно улыбаясь, запрокинула вверх голову. Глаза у нее были чуточку пьяные, и, если бы не посторонние, Виктор давно бы ее целовал.

Бабка у примуса чуть кашлянула и неожиданно сильным голосом спросила:

– А сколько же тебе лет, сынок?

– Двадцать два, бабуля. – Он сильнее прижал к себе девушку, отчего та возмущенно пискнула и поспешно освободилась.

– Вот же война проклятая, – закачала головой бабка, – а я уж думала, глаза подводят. Лицо молодое, а сам, как мой старик. – Бабка широко закрестилась, отчего Нина презрительно сжала губы.

Курить Виктору сразу расхотелось, и он потянул Нину обратно. Едва они вышли из кухни, в узенький безлюдный коридорчик, он остановил ее и, подхватив на руки, принялся целовать. Она откликнулась охотно, довольно умело и с нешуточной страстью. Он даже в первые несколько секунд растерялся.

В комнату они ввалились минут через пять, ошалевшие, с покрасневшими от поцелуев губами. Не сговариваясь, спешно оделись и пошли на улицу. За окном давно уже было темно, периодически срывался редкий мелкий снег, а они все гуляли вдвоем по нечищеным заснеженным тротуарам, целуясь и разговаривая.