не груби тогда. Кстати… Парнишку тут не видела? Невысокого роста, в очках…
— Взгляд, как у ребёнка?
— Да!
— Он внутри. — барышня свернула веер и указала им на узенький проход, а затем вновь вошла в образ: — Но я тебя не пропущу, ибо Госпожа Морэнго не открывает дверь незнакомцам!
— Владимир Демидов. Приятно познакомиться. — произнёс я, бесцеремонно подняв актрису за талию, и переставив в сторону от входа.
— Эй! Так нечестно! — обиженно нахохлилась она.
— Бывает. — я распахнул занавески и увидел ужасающую картину… Даже моё, повидавшее сотню тысяч миров сердце, затрепетало от кошмара.
Толика облепили «кошко-жены», и буквально пригвоздили бедолагу к стулу не давая пошевелиться. Некоторые из них ещё и с развратным хихиканьем щекотали пацана кончиками хвостов. Какое зверство!
А прямо перед всей этой вакханалией на старом табурете сидел статный блондин с модельной стрижкой. Явно старшекурсник, да ещё и с идеальными чертами лица. Только вот, одет он был в очень странную военную форму. Темно-синий мундир со вшитыми белыми лямками и красным воротником. Бежевые штаны и высокие сапоги. Из символики я заметил странные кресты с расширяющимися от центра линиями. А под воротничком висел чёрный орёл. Кажется… это старая форма прусской армии, если я правильно помню. Толик показывал про них документальный фильм за пару дней до отъезда. Ну… вернее, не про них, а про то, как самая первая демидовская техника разносила их в фарш в начале 20го века.
-…вы, видимо, не понимаете, Господин Демидофф… насколько далеко я могу зайти. — спокойным голосом произнёс блондин: — Что вам стоит подписать билет о вступлении в театральный кружок?
— Нет! — уверенно заявил Толик.
— Да вы хоть понимаете, от чего отказываетесь? Никто не предложит условия лучше, чем здесь! А ещё… поскольку вы очень весомый человек — я договорюсь о том, чтобы вам дали сразу ДВЕ ключевые роли в готовящихся постановках. Гамлет, Ромео, Король Лир… я дам вам всё, что вы захотите! Я сделаю вас… знаменитым. — произнёс блондин, сделав мощный акцент на последнее слово.
— Говорю же… я хочу настольные игры.
— Вы сильнее, чем я думал… Но мои агенты повсюду. Разведка наше всё! — хитро произнёс местный Глава и вытащил из небольшой коробки плакат с кошко-женой: — Я буду рвать их, пока вы не подпишите билет.
— О, нет… Это же Чидори-сан! — запаниковал очкарик.
— Верно. И у меня их… двадцать штук.
— Чудовище! — зарычал Толик не своим голосом.
— Джентльмены… — я устал наблюдать за всей этой буффонадой и решил вмешаться: — А что здесь, собственно, происходит?
— О! — блондин тут же подскочил и заинтересованно посмотрел на меня: — Спешу представиться. Меня зовут — Артемий Шаляпин! И я Глава кружка театралов. Иначе мы зовёмся «Запрещёнными драматургами»… Так нас именовали за слишком смелые интерпретации театральной классики. Но искусство — это пожар! Искусство — это яркое пламя, которое полыхает в душе человека. Мы горим и распаляем огонь в наших зрителях!
— Это всё прекрасно, но брата отдайте.
— Нет. Зачем? Мы и вас привлечём. Вы же у нас… — блондин сузил глаза темно-металлического оттенка и щелкнул пальцами: — Владимир Демидов! Точно. Вы же буквально тридцать минут назад довели Госпожу Слуцкую до слёз… Ах! Это было очень смело с вашей стороны.
— Никого я не доводил, а просто указал на проблемы данного кружка. Такое случается, когда условная королева не понимает своих подданных.
— Слёзы девушек — удобрение для искусства! — словно проигнорировав мой ответ, наигранно важно произнёс Шаляпин: — Если ваши слова бьют в самое сердце и вызывают у женщин эмоции… возможно, судьбой вам определено стать великим актёром? Высок, хорош собой, и этот жуткий взгляд, как у серийного убийцы… ЛЮБА!!! НЕСИ КОСТЮМЫ!!! Сейчас мы подберём для вас идеальную роль…
— Я забираю своего брата, и мы уходим. — строго произнёс я.
— Делать то, что любишь — свобода! Любить то, что делаешь — счастье! Актёрское мастерство — одно из самых высокооплачиваемых хобби… Серьезно — его даже работой не назовёшь! — Артемий продолжал нагло игнорировать мои слова. Аж захотелось наотмашь втащить по его идеальному личику.
— Эй! Артемон! — шатёр качнулся, и с другой стороны зашёл подкаченный паренёк в окружении ребят с миниатюрными ракетками: — До нас тут дошла молва, что ты, дровосек валежный, переманиваешь к себе наших потенциальных последователей! Как и в прошлом году! Ничего не меняется…
— Да кто вам такое сказал?! Серик, ты что?! — возмутился блондин.
— Я, что? Это ты — клоп сосновый! Мы сейчас тебя отделаем по полной программе! И плевать на выговор. Главное, что тебя отлупасим! Мочи Шаляпина!!! — воинственно воскликнул качок.
Как только началась потасовка, богини тут же встали на защиту Главы кружка театралов, а мы с Толиком под шумок вылезли обратно на улицу. Как говорил Опцион Фенкиль: «В борьбе со злыми слепцами, лучше всего — отойти в сторону».
И всё же, несмотря на отвратительный характер — Алиса иногда могла быть полезной. Вот прямо молодец! Уверен, что данная стычка — её рук дело.
— Вот же… — с грустью вздохнул Толик, взглянув на часы: — Завтрак профукали…
— Тебя сейчас это волнует? — строго произнёс я, нахмурив брови: — Какого чёрта тебя опять похитили?
— Да я не специально… — пацан вновь виновато опустил взгляд: — Там богиня подманивала меня редкой фигуркой с Чидори-тян! Я не смог устоять…
— И был похищен. Слушай… Ты уж извини за грубость, но мне весь этот цирк уже надоел. Если получишь билет, то они отстанут, верно?
— Естественно. Сменить кружок можно раз в месяц, и то если отпустят. Говорят, что Главы могут шантажировать и даже подкупать…
— Вообще не удивлён, после рассказа Алисы. — вздохнул я, глядя на то, как переодетые эльфийками девчонки несут связанного парня: — Это война… Самая настоящая. Со всеми грязными вытекающими. Интересно, куда смотрит студенческий совет и преподаватели?
— Думаю, что им просто не до этого. — Толик указал на главный корпус Университета: — Там и без того проблем хватает…
— Слушай, раз уж они сходят с ума, то может получишь уже билет и дело с концом?
— А, какой?
— Ну, так… с твоими «Подземельями». Разве тут нет такого кружка? — удивился я.
— Хм… На указателях он присутствовал. Но стрелка вела в сторону концертного зала… Я ничего не понял, и решил разобраться попозже. Вступать ведь не обязательно именно сегодня.
— Для тебя — обязательно! — строго произнёс я: — В общем, идём к концертному залу. Запишем тебя в кружок