И вдруг я вспомнил!
- Это тымне скажи, гаденыш, чтов четверг ночью с братом творил? – так же прошептал, и Ян хмыкнул, хватаясь за баночку колы, потянув через трубочку пару глотков.
- Я? Да ну, вот еще, – облизав верхнюю губу, - ничего такого... Совершенно.
- Ага... За жопу кто его кусал, я? – улыбаясь, забрал колу, склонив голову, пытался заглянуть ему в бесстыжие глазки, с такими дикими плясками чертят в них, что сердце удары пропускало.
- Подумаешь... Я же не толькокусал...
И до спазмов мышц на животе, такойбудоражащий все то, что ниже пояса, смысл сказанных им слов...
- ... я же и зализывал.
А я после этого со всей дури вцепился зубами в свою губу изнутри, прекрасно ощущая, как становится тесно и жарко в джинсах.
А этот маленький сексуальный подонок, не переставая, так жарко шептал о том, что в первый же вечер, когда выпадет возможность, он окажется со мной, и уж тогда...
Тогда он такоесо мной сотворит...
Ууух…Блин...
Нет, про сам секс он не говорил, сводя меня с ума уже только описаниями ласк, которыми замучает до смерти, до изнеможения. Даже не представляя, (а может и да?), насколько для меня сейчас это ощущается по-другому, после всех разговоров про садо-мазо.
- Я-я-ян... заткни-и-ись... слышишь? – это уже я проскулил, не выдержав больше, глотая слюну, съезжая по сидению вниз и закидывая ногу на ногу, чувствуя, что еще несколько минут таких издевательств - и что-нибудь в штанах точно случится.
А Януся хмыкнул:
- Слышу, родной! – убрал волосы с моего уха, прикусил поверху так, что я, взвизгнул от боли:
- Садюга! – уж как-то поверил самому себе, увидев хищную улыбку Мозаика, который тут же показал средний палец шикнувшему на нас братику.
И вот тут я уже сам его обматюкал сквозь смех, пихнув в плечо, под подозрительный взгляд Игорька, который громко спросил после этого у Свята, по-своему переварив сказанное Яном:
- А Дин, что ли, тоже наш братик? Да?
- Ну да! Бра-а-атик наш, и не сомневайся даже... Молочный, – ответил Зверь, жуя попкорн, тоже съезжая по сидению, давясь смехом и кукурузой, закашливаясь, поглядывая в нашу с Яном сторону.
- Вот же дрянь! Ян, можно я убью твоего брата? – покачал я головой возмущенно, а Свят только подмигнул на это, не переставая жевать.
- Да, пожалуйста, – без эмоций в голосе разрешило разноглазое любимое существо, крепко, но бережно сжимая мои пальцы в ладони.
После кинотеатра провели пару часов в водном парке.
Сначала катались на лодке, пока были заняты катамараны. Во шуму-то от нас было!
Оказалось, что наш Януся не умеет плавать, да и вообще, воды боится как огня!
Вот где прикол!
Короче, они оба с Игорьком вопили, когда Свят начинал раскачивать лодку, а мы со Зверем ржали над ними.
Картина еще та: такие тихие лодочки вокруг нас и парочки влюбленные, семьи, кто тоже с мелкими, кто без, но все как нормальные адекватные люди, без воплей.
А тут мы, блин. Со своим ультразвуком, диким смехом и волнами цунами вокруг нас.
Зато было весело!
И Игорек мокрый, сопливый, но счастливый, дальше некуда - тепло же было, так что не боялись брызгаться.
Оторвались, как хотели, на лодке, затем и на двух катамаранах, где шуму от нас было не меньше. Таранились, так же поливали друг друга водой, в общем, от души повеселились!
Я еще вот на что обратил внимание: ну, то, что Игорек больше лип к Святу, это я сразу заметил и вообще все время умилялся, насколько внимательно и нежно Зверь относится к этому ребенку. То пуговички застегивал, то нос вытирал, штаны подтягивал, а когда в кафешке сидели в обед, он его чуть сам из ложки не кормил.
В туалет Игорек только с Монстром и соглашался идти, вернее, он просто брал его за руку и тянул, куда ему было нужно.
И было видно, что Святу подобная забота не в тягость, хоть он немного и смущался, когда мы хохмили с Яном над ним по этому поводу.
Папочка из него будет действительно замечательный.
Мелкий-то вырубился, когда мы под вечер сидели в парке и пили энергетик.
И Зверь его до самой остановки трамвая на руках нес.
Это было что-то.
Игорек, уставший и вымотанный, обхватил своего старшего братика руками и ногами, как маленькая панда свою мамашу, положив голову на его плечо.
Мы шли, тихо разговаривая, а на нас глазели все, кто на пути попадался.
С удивлением, умилением, восхищением.
И я их понимал – высокий, красивый, совсем молодой парень, с выбритыми висками и затылком, с цветными прядями в челке, такой весь из себя... ну, которому впору обнимать девушку, развязно себя вести, держать в руках бутылку пива, сигарету, i-pod... Да что угодно!
Держал.
На руках.
Ребенка.
Нежно поддерживая его под попку и спину.
Да и в трамвае, где Святу уступили место, так же оглядывались, смотрели и шептались.
А я млел, дурея оттого, что этот невероятный Зверь - мой.
Глядя на него, видя теперь еще и с этой стороны, понимал, какСвят относился к Мозаику, когда у того была депрессия.
На своей остановке я вышел раньше моих парней. И, тут же закурив, поймал себя на том, что не очень-то весело улыбаюсь.
Грудь разламывала нежность. А еще я чувствовал явную грусть.
Почему грусть?
Да потому...
Уже сейчас я не мог не понимать, что когда-нибудь моему Зверю захочется иметь вот такое белобрысое маленькое существо.
Только для этого ему буду нужен совсем НЕ Я...
***
В воскресенье после пяти дня, когда я уже и не надеялся увидеться с клонами, зная, что Игорька оставили на полное попечение братьев до самого понедельника, неожиданно позвонил Ян. У меня и дыхалку сперло. Не знаю, наверное, все-таки чувствовал - не смотря ни на что, этот звонок мне предвещает нескучный вечер.
- Дин! Я хочу тебя... видеть. Один на один.
Ого... Даже так?
- Только видеть, котенок? – процедил сквозь зубы, закрыв глаза, ощущая, как предвкушение накрывает с головой.
- Не только, Ангел.
- Ну... Замечательно... Я приеду.
И после этого я собирался на «свидание» так, с таким чувством восторга и внутреннего трепета, как будто оно у нас было впервые.
К радости, что это будет (или должно быть) нормальнымсвиданием за долгое время, примешивалось еще и то, что у меня творилось в душе после нашего с Яном разговоре о его активной роли в сексе и новости, связанной с его интересом к садо-мазо.
Я ведь так и не заговаривал с ним больше на эту тему. Даже про наручники не спрашивал, так и не знал, откуда они у него.
Не понимаю я, почему так сильно меня на этом заклинило?
Хотя, слова - словами, да? Но в том-то и дело, что были не только слова: я перемены в Яне ощущал физически. Именно от этого меня больше всего и типало.
***
Дверь мне открыл Свят, чему я удивился, действительно ожидая, что Ян про «один на один» говорил не зря.
- Опа!
- Заходи уже, блонд, – меня затянули в квартиру, обняли за шею, придавливая к стене всем телом и пристально всматриваясь в глаза. – Да, знаю я... Ты не меня ожидал увидеть, да, милый?