Правда, они все извозились в липком иле и промокли. В таком виде было бы трудно выдать себя за мирных путешественников, и мужчины, скрепя сердце, потратили полчаса на то, что бы с помощью девушек привести себя в порядок. Когда грязь была отчищена, мокрая одежда уже не так бросалась в глаза, но всех пробирала противная мелкая дрожь.
Пройдя по ажурному мосту к главному входу в Башню Слоновой кости, беглецы попали в толпу ожидающих чего-то людей. Судя по одежде, тут были в основном приграничные жители — охотники и жители лесных хуторов. Стараясь не обращать на себя внимание, эльфы, гном и волшебница прислушивались к громким разговорам вокруг.
— А потом налетело драконов, как ворон, без счета, тут уж мы живо смекнули, что нужно все бросать и уходить… — неслось с одной стороны.
— А эти нас на землю ссаживают и телегу нашу преспокойненько себе обшаривают… — отзывались с другой.
— Еще, главное, кристаллы все искали почтовые. — жаловался какой-то торговец с облезлым лотком. — и у меня все бусы порвали — думали, что я в них кристаллы эти прячу. Ну не идиоты ли? Бусы красные да синие, а почтовые кристаллы отродясь желтые да белые были…
— Малого мне перепугали до икоты. Мол, признавайся, что ты гном, только бороду сбрил. А пацану всего четыре года, он любому гному по пояс…
— И в храме жреца повязали. Прямо во время обряда какого-то, говорят. Его повязали, а Храм да деревню сжечь хотели, да не смогли. Из Храма как фыхнуло на них, так они и умчались, будто ошпаренные…
— Неладные дела творятся, неладные… — качала головой огромного роста тетка с добродушным, по-детски обиженным лицом. — Все снова врозь, как после Великой битвы.
Гляньте, одни люди к колдунам-то под защиту прибежали. Эльфы — те в замок подались, а гномы в город. Ну и орки, само собой, отдельно куда-то строем промаршировали.
— Да как же это? У нас в поселке половина семей смешанные. И куда им деваться? — подхватила в тон низенькая женщина с явной примесью гномской крови.
— Точно, точно, намедни вон к знахарю Фарфалю племянники должны были приехать, что в городе живут. А братья-то его жен набрали ну всех мастей… и эльфок, и гномок…
— Да ладно тебе, Варисса! Каких там гномок! Сроду у него и было — две эльфки в невестках, черная да белая, да обычная девушка, купца дочка.
— Ну а что ж тогда Фарфаль как услышал, что гномов обыскивают да про эльфов спрашивают, подхватился и в город похромал?
— Да потому, что племянники должны были с гномским караваном прибыть, не знаешь что ли?
Раньше-то надежней гномской охраны только орки были… А теперь, выходит, с гномами рядом ездить опасно!
— Да уж, поди, перехватил Фарфаль племяшей своих, раз не вернулся-от за три дня. Сидит сейчас у них в гостях в городе и горя не знает.
— А гнома-то, слыхали, ищут одноглазого! И чернявого! Отродясь я чернявых ггномов не видала! — продолжала языкастая Варисса.
Беглецы переглянулись. Убитый старик на берегу реки не мог быть никем иным, кроме несчастного Фарфаля, а Торионел перехватил их послание — вот что было яснее солнца в небе. В этот момен Варисса заметила чужаков, притулившихся у стены и ринулась к ним:
— Ой, охонюшки! Да вот же они, племянники Фарфалевы! Черные — это старшого брата детки, белявый — это среднего, и девчонка меньшого! Выросли-то, выросли как, и совсем не изменились!
На миг эльфы растерялись. Все-таки мысль о повсеместных смешанных браках в Приграничье была для них абстракцией. Представить себя сходу племянниками какого-то Фарфаля им было сложно. Но Вивиан смекнула, что дело принимает благоприятный оборот. Дав волю уже сутки стоявшим в горле слезам, они заголосила:
— Ой, да шо же это деется! Убили, убили дядечку дорогого! Убили ни за что ни про что, слова не дали сказать! И на гномов кинулись, как бешенные! А мы-то с кузенами бежать, да чуть ноги не переломали!
— Кхм… — неуверенно вмешался Сэйт. — Ну, не переломали ж, сестричка!
— Дядечку жа-алко-о-о! — совершенно искренне рыдала Вивиан. Когда она замолчала на миг, что бы набрать в грудь воздуха, звук завываний не прекратился. Девушка, чуть не подпрыгнув от удивления, обернулась и увидела рыдающую Лемвен.
— Дя-дя-а-а! — пищала эльфийка не своим голосом, но для Вивиан было очевидно, по ком она плачет. Девушки встретились глазами и как по команде бросились друг к другу.
— Во натерпелись-та девки! — сочувственно покачала головой Варисса. — А вы чаво ж, мужики, тоже по кустам разбежались?
— Дак мы ж того… — с самым простецким видом поскреб в затылке Тиэрон. — Мы ж бою не обучены пока. В лавке мы торговали, стал быть. Потом, оно канешно, пришлось вертаться, дядьку похоронить. А от гномов след простыл — то ли уволокли их, то ли отпустили, а уж они все бросили и нас ждать не стали. Одни телеги порубленные валялись.
— Не обучены, а железками вона как обвешаны! — мрачный детина вывернулся из толпы и подозрительно уставился на всю компанию. — На такую железку год деньги копить нужно, а у вас, гляди-ка, на троих шесть штук. Накой они вам, если вы лавочники?
— Так ведь тут такое дело, понимаешь. — покрутил головой Тиэрон. — Мы ж как раз прощеваться к дядьке ехали. Собрались мы на службу воинскую отправляться, ажно в Инадрильский замок. Подписали бумаги чин по чину, получили казенное вооружение. Там нас и обучать собирались — меня вона с братом на мечников, а девчонок на лекарей.
— А девка что ж при мечах? — продолжал буравить эльфа грозным взором детинушка.
— Ой-ей-ей! — взвыла Лемвен пожалобнее, надеясь отвлечь допросчика, но тот хмуро ждал ответа.
— Да вишь, смех просто. Мы грамотки-то ну совсем одинаковые подписали, две на воинов, а две на лекарей, для девок. А они эльфийские имена-то перепутали, какое мужское, какое женское. Прислали мечей на троих, а лекарского обмундирования только вот на младшую нашу. — и Тиэрон кивнул на плачущую Вивиан.
— Чудно как-то… — покряхтел детина, но народ вокруг сочувственно зашумел, женщины стали утешать девушек, и бдительный тип поневоле угомонился.
— Пойдемте внутрь-ка, чего тут мух кормить. Вы, вона, мокрущие, вам к огню нужно! — возглавила спасательные работы тетка Варисса. — Да не в ворота, куды, тута сбоку дверочка, для нашего брата, там и зала поменьше, и маги эти не заглядывают. А к полудню писарь придет, скажете ему жалобу, он для магов запишет.
Все тронулись плотной толпой к боковой двери, когда за спинами у беглецов раздался звук, словно рухнул наземь сундук с медными тазами внутри. Это Кузьма, ослабший от простуды, да еще дремотно пригревшийся на солнышке, свалился с парапета. Вивиан скоренько сочинила, что, дескать, это гном из каравана, хворый, они его среди сломанных телег нашли, когда возвращались дядьку хоронить. Гнома подхватили двое мужчин и осторожно понесли на лавку к очагу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});