Читать интересную книгу На грани фола - Чингиз Абдуллаев

– А со своим боссом? Какие у нее отношения с Львом Евгеньевичем?

– Теплые. Более чем теплые, – усмехнулся Юхнин, – если можно так выразиться.

– Что вы имеете в виду под этими словами?

– Дружеские отношения, – пояснил врач, – очень близкие и дружеские. Но об этом лучше спрашивайте у них самих. Я не люблю подглядывать в замочную скважину.

– А супруга Бочкарева знает об этих более близких и теплых отношениях?

– Полагаю, что догадывается. Это в Америке или Израиле судят за сексуальные домогательства на работе. А в нашей стране это в порядке вещей. Даже обидно, если президент не пользуется своим правом и не спит со своими секретарями или помощниками. Причем так считают не только мужчины, но и женщины.

– У вас целая философия на эту тему, – заметил Дронго.

– Просто я говорю о реальных вещах. Знаете, когда живешь там и здесь подолгу, то имеешь возможность сравнивать. Я ведь провел в Германии больше шести лет, а потом снова вернулся сюда. Другой менталитет, другие отношения, другие нравы. Веземан иногда поражается, когда сталкивается с вымогательством гаишников или недобросовестной работой кого-то из работников стадиона. Он не понимает, как такое вообще возможно. Хотя уже должен был привыкнуть.

– Значит, вы никого не подозреваете? Но ведь кто-то сознательно дважды травил вашего вратаря.

– Я об этом тоже думал. Любой из наших ребят мог сделать нечто подобное. И не потому, что он такой негодяй. За хорошие деньги можно сделать все, что угодно. Тем более если ты все время сидишь на скамейке запасных. Понимаете? Епифанцев жив и здоров, все нормально. А наши два проигрыша – это всего лишь досадный сбой в игре команды.

– По крайней мере, честно и откровенно. – Дронго поднялся. – Спасибо, что согласились со мной побеседовать. У Эмилии Максимовны часто бывают приступы мигрени?

– В последнее время часто. Но она больше внушает себе эту мигрень, хотя я думаю, что определенные симптомы у нее есть. Я предложил провести комплексное обследование, когда мы вернемся в Санкт-Петербург, но она пока не дала согласие.

– Сегодня вы с ней виделись?

– Да, я принес ей таблетки от мигрени. Но она не самый дисциплинированный пациент, о котором может мечтать врач, и не всегда меня слушает. Хотя я понимаю, что она часто нервничает, срывается, волнуется.

– Почему?

– Мне кажется, у нее определенные проблемы в общении с разными людьми.

– В том числе и с Львом Евгеньевичем?

– Я не стану отвечать на этот вопрос. Считайте, что это врачебная тайна.

– Тогда конечно. – Дронго кивнул на прощание и пошел к выходу. – Я могу спросить вас, почему вы вернулись из Германии? Не понравилось?

– Вы знаете многих людей, которым не нравится в Германии? – саркастически осведомился Юхнин. – Конечно, нет. У меня была неплохая работа и семья. Но я развелся, а деньги, которые я вложил в бизнес, прогорели. Как раз три года назад, когда начался этот мировой финансовый кризис. Кто мог подумать, что все так неожиданно рухнет? Вот и я этого не ожидал. Потерял практически все свои сбережения. А здесь мне предложили неплохой оклад и нормальные условия. Поэтому я решил вернуться. Возможно, ненадолго. Пока для себя не решил. Вы удовлетворены моим ответом?

– Более чем. Спокойной ночи. И еще раз извините меня за поздний визит.

– Ничего, – ответил Юхнин, – только не задавайте больше никому подобных вопросов. Вы балансируете на грани фола, как говорят в подобных случаях футбольные комментаторы. И, боюсь, что не всем может понравиться подобная балансировка.

– Я учту ваши пожелания, – сказал Дронго, выходя из номера. Он еще не знал, что уже завтра утром все переменится и здесь произойдет первое убийство.

Глава 8

Ночью он смотрел футбольный матч. Летом обычно сражались команды, которые проходили сквозь отборочные матчи к участию в групповых турнирах Лиги чемпионов. Футбольный матч закончился в третьем часу ночи, и он пошел принимать душ. Вернувшись, сел за свой ноутбук, чтобы еще раз просмотреть диск, который передал ему Веземан. Игроки команды, тренеры, начальник, врач, массажисты. Кто из них мог оказаться отравителем и, главное, зачем? Врач Юхнин вернулся из Германии, потеряв свои деньги. Если ему пообещали хорошо заплатить, он мог бы решиться на подобный трюк. Но кто? Марина считает, что супруга Бочкарева могла пойти на подобный шаг из ревности. Ревность – чувство достаточно сильное. И объяснение вполне правдоподобное.

Кто еще? За питание отвечает Григурко. Все в один голос утверждают, что он прекрасный человек. Бывший шеф-повар. Денис Петрович даже обиделся, когда кто-то произнес эти слова. Кажется, в жизни трудно найти бывшего шеф-повара, который мог стать отравителем. Это для него почти святое. Травить человека повар не будет. Хотя и здесь все под вопросом. Как правило, преступление совершает именно тот человек, который абсолютно вне всяких подозрений.

Может, Марина нарочно пришла к нему в номер, чтобы отвести от себя подозрение? Хотя Веземан говорил, что она почти не заходит в раздевалку. Но она могла с кем-то договориться. Ведь у нее приличная, очень приличная зарплата. И Бочкарева она немного презирает. Может, ей тоже надоела роль помощницы президента при этом футбольном клубе и она хочет перебраться в другой офис? Или каким-то образом просто насолить своему шефу, зная его любовь к футболу?

Два раза травили вратаря. Конечно, здесь нужно подозревать и двоих других вратарей. Третьяков и Гумаров. Гумаров, кажется, из Нальчика. Северный Кавказ. И второй тренер Айдамиров тоже с Северного Кавказа, из Дагестана. Ну и что? Если в команде двое выходцев оттуда, значит, они обязательно договорились и связаны между собой криминальными связями? Навряд ли. Но такая версия может иметь место. Тренер Айдамиров решил протолкнуть Гумарова на место Епифанцева. Возможно, они были знакомы до того, как Гумаров перешел в команду из Нальчика. Нужно уточнить, кто именно рекомендовал Гумарова в «Динамо». Хотя версия все равно похабная, националистическая и очень некрасивая. Но проверять нужно все возможные варианты, даже такие.

Кто еще? Два вратаря, врач, повар, помощница президента. Список короткий и не полный. Может, кто-то еще? Но самое главное даже не исполнитель, а возможный заказчик. Эмилия Максимовна, сама Марина, возможно, Наим Айдамиров. Кто еще? И никаких доказательств.

Дронго снова и снова вглядывался в фотографии футболистов, словно пытаясь по их лицам вычислить возможного отравителя, прекрасно понимая, что таким образом вычислить нужного человека практически невозможно. Необходимо побеседовать с каждым из них, возможно, удастся понять общую атмосферу в команде.

Спать он лег только в четвертом часу утра. По утрам он часто не ходил на завтраки или умудрялся попасть туда ближе к десяти часам, в самый последний момент. В это утро он проснулся без двадцати десять. Побрился, почистил зубы, умылся, оделся и спустился вниз. И сразу увидел сидевших за крайним столиком Рэчел и Милована. Они о чем-то спокойно беседовали, и это неприятно поразило Дронго. Глядя на эту парочку, он прошел к свободному столику уже в испорченном настроении. Уселся за стол, попросив принести ему чай, и обратил внимание, что столы, за которыми обычно завтракали футболисты, стоят пустые. Официант принес ему чай.

Милован о чем-то говорил, и было заметно, как меняется настроение Рэчел, которая почему-то не соглашалась со своим другом. Он продолжал настойчиво уговаривать ее, а она все решительнее и решительнее ему отказывала. Наконец он не выдержал и едва не сорвался на крик, даже попробовал замахнуться. Она гневно взглянула на него, и он, пробормотав какое-то ругательство, поднялся и быстрым шагом вышел из ресторана.

Рэчел осталась одна. Было заметно, как она переживает. Женщина попыталась выпить свой остывший кофе и расплескала его, не сумев поднять чашку. Предупредительный официант быстро принес другую чашку. Дронго решительно поднялся и подошел к ее столу. Он понимал, что ему нужно сначала дождаться звонка Эдгара Вейдеманиса и только потом рискнуть подходить к молодой женщине. Но поведение ее друга не оставляло времени.

– Простите, что я подошел к вам, не представившись, – сказал Дронго. – Я хотел бы с вами поговорить.

– Только не сейчас, – попросила она, не поднимая глаз и даже не глядя на него.

– Мисс Блэксли, мне действительно нужно с вами переговорить, – настойчиво повторил Дронго.

Она удивленно взглянула на него, и он в который раз поразился ее сходству с Натали.

– Разве мы знакомы? – спросила Рэчел.

– Нет, – ответил он, – но мне крайне необходимо побеседовать с вами, поэтому я и рискнул к вам подойти.

– Я сейчас не в настроении с вами беседовать, – ответила она, – извините. Давайте в другой раз.

Настаивать было глупо, не настаивать – невозможно. Но Дронго согласно кивнул и отошел в сторону. Она даже не посмотрела ему вслед. Он подумал, что нужно будет еще раз позвонить Эдгару и попросить ускорить проверку биографии ее друга. Оставаться в ресторане после подобного конфуза было неловко, и он, выйдя из зала, поднялся в просторный холл, обычно пустовавший в эти утренние часы. Заказал себе еще чашку чая. Рядом с баром была небольшая библиотека, где можно выбрать любую книгу – в основном на русском и английском языках. Прибывшие гости из стран бывшего Союза брали книги на русском, остальные – на английском.