Коварный Харди заманил Хэварда в ловушку и, окружив его небольшой отряд сотней своих элитных латников, потребовал подписать договор на его условиях, иначе Хэварда и его малочисленную дружину ждала неминуемая и страшная смерть. Но Харди не учел лишь одного. Настоящего викинга смертью не испугать, наоборот, такой подвиг может прославить его в веках и обеспечить почетное место за столом в Вальхалле, а туда, как известно, стремились все хирдманы Хэварда без исключения. Хэвард дал команду своим воинам выстроить круговой скьялборг и ждать его команды.
Чтобы ты понял, о чём говорю, я поясню, что это такое скьялборг! Скьялборг — это такое построение у викингов, где они становятся плечом к плечу, прикрываясь своими щитами, образуют плотный строй.
Дождавшись понимающего кивка от Хата, я продолжил:
— Затем Хэвард вышел вперед и обратился к Харди с такими словами: «Харди, если ты мужчина и не носишь женские платья, выходи, сразись со мною любым оружием и, если ты победишь меня, то клянусь Одином — все мои земли будут принадлежать тебе, все мои богатства станут твоими, а все мои воины будут служить тебе! Ты станешь правителем двух королевств по обоим берегам этого моря! Ну же, Харди, решайся!»
Стоит заметить, что король Харди был тоже не робкого десятка и, прикинув свои шансы на победу, он заинтересованно выкрикнул из-за спин своих воинов: «А если я проиграю! Мое королевство станет твоим?»
«Нет! — ответил ему Хэвард Высокий. — Твои воины просто дадут нам спокойно уйти, и твой сын останется править. Мое слово!» — «Я согласен!»
Раздвинув передние ряды, к Хэварду вышел рослый, крепкий воин, облаченный в очень дорогие и на вид прочные доспехи. В руках он держал топор с широким крепким лезвием и острым трехгранным шипом вместо обуха. Отбросив свой щит в сторону, Хэвард вытащил из петли свою секиру, ту самую, которой ты сегодня убил кармина, и приготовился к смертельному поединку.
Как описывал потом сам Хэвард, Харди был бойцом опытным и умелым. Это было видно по его повадкам, как он держал топор, как передвигался, как поворачивал корпус и как ставил ступни. Из прорезей шлема на Хэварда смотрели спокойные глаза хладнокровного убийцы, привыкшего побеждать всегда и везде, чего бы это ему не стоило.
Первым начал Харди. Сделав обманное движение, он ловко перекинул свой топор в другую руку и нанес резкий и, как ему тогда казалось, сокрушающий удар по ногам Хэварда. Мой родич легко разгадал этот маневр, и вместо того, чтобы отпрыгивать или подпрыгивать, уклоняясь от топора, он резко сократил с ним дистанцию и вогнал вот этот шип... — я поудобнее уселся на своей ветке, вытащил из петли секиру и показал Хату многогранный острый шип в навершии секиры, — прямо под незащищенный подбородок воинственного короля! Воины с обеих сторон замерли в оцепенении.
Поединок продлился не больше пары-тройки секунд, а в итоге поверженный английский король стоял на коленях, захлебываясь кровью.
«Убить их всех! Убить! — из-за спин латников прозвучал полный гнева и боли молодой голос сына Харди. — Принесите мне голову этого ублюдка, убившего моего отца! Убить...» Оцепенение с воинов мгновенно слетело, и они с криком бросились в атаку на Хэварда Высокого и его малочисленный отряд.
Я замолчал и посмотрел на Хата. Он слушал меня, прикрыв глаза и затаив дыхание.
— А что было дальше? — тихо спросил он. — Двадцать против сотни, это не совсем равноценно!
Я кивнул, соглашаясь, и продолжил рассказ:
— В той битве с обеих сторон выжил всего двадцать один человек. Пятеро викингов и шестнадцать английских латников, взятых ими в плен. Среди латников был израненный юный принц Арни, сын Харди, нарушивший слово отца и отдавший команду на атаку. Взяв его в заложники, Хэвард Высокий погрузил богатую добычу в виде доспехов и оружия на свой корабль, посадил пленников на весла и отправился к себе домой, к берегам Норвегии.
— А что стало с принцем Арни? Хэвард убил его потом?
— Нет, что ты, зачем! Через какое-то время он вернулся с ним в Англию, помог ему стать королем и до конца его дней получал с него очень богатую дань. Вот так вот!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я посмотрел на Хата.
— Эта секира — память о моём предке Хэварде Высоком, и я не могу ее тебе подарить, но могу дать тебе это оружие, чтобы ты защищал себя и нас с Мором до конца этого похода. Я думаю, что ты будешь управляться с нею лучше, чем я! А у меня останется копье, пистолет и...
— Это копье, оно тоже принадлежало твоему предку?
Я потрогал кончиками пальцев лежавшее рядом копье и кивнул.
— Да и я обязательно как-нибудь расскажу тебе о нём, а сейчас я бы хотел попросить тебя принять от меня Крушителя и пользоваться им до тех пор, пока ты сам не посчитаешь нужным вернуть мне его обратно.
Я протянул Хату секиру.
— Прими его от меня, пусть это оружие послужит нам и тебе, пока мы все вместе преследуем одну цель — создание противоядия от яда жрецов Митхар.
Хат принял у меня из рук секиру и, благодарно кивнул с белозубой улыбкой.
Не говоря больше ни слова, он ловко соскользнул на соседнюю ветку пониже, затем на другую — еще ниже, и исчез в кромешной темноте среди густой листвы.
Появился он минут через пять, довольный и с секирой на поясе. Я присмотрелся и увидел, что сейчас его опоясывала тонкая и, наверное, очень прочная веревка, сплетенная из жестких волос гривы кармина, а секира была продета в специальную петлю на этом импровизированном поясе наподобие той, как и у меня.
— Шархи готовы, давайте их есть уже! — донесся до нас сверху голос Мора, истосковавшегося по местным фруктам.
Густая листва сверху раздвинулась, и нам показался сам Мор, несущий в подоле пончо с десяток крупных плодов, похожих на наши земные груши.
Он сорвал их еще до наступления темноты с тех самых низкорослых деревьев, что заприметил сразу после боя с карминами. Но сразу есть их не разрешил, сославшись на то, что они должны еще немного, как он выразился — дойти. Мор со знанием дела пояснил нам, что через час, максимум два они станут мягкими, очень вкусными и сочными.
И действительно на вкус эти шархи оказались очень даже ничего! Они были с небольшой кислинкой, прямо таяли во рту и по вкусу больше напоминали земное авокадо с легким привкусом зелёных яблок.
Сумев осилить всего три плода (настолько они были сытными и питательными), я откинулся на свой полупустой рюкзак и блаженно сложил руки на животе.
Сыто поглядывая на уплетавших фрукты за обе щеки Мора и Хата, я подумал о том, что сейчас мой наставник выглядел, если не полностью счастливым, то где-то близко к этому. Он даже внешне немного преобразился, его движения стали более быстрыми и четкими, бесследно исчезла присущая всем Хогам ленца, а во всех трех глазах появился живой блеск.
— А что удалось выяснить у того кармина с перебитым хребтом? — спросил я у наставника давно волнующий меня вопрос.
Мор кивнул, быстро доел свой шарх и, облизав пальцы, остро посмотрел на меня.
— Многое!
Он уселся напротив нас с Хатом и, сложив руки на коленях, начал рассказывать нам о том, что удалось ему выудить из головы полумертвого зверя.
Слушали мы открыв рты, не потому что Мор говорил нам какие-то странные и удивительные вещи, а больше оттого, как он их нам говорил!
В один миг из его речи куда-то исчезла смешная и иногда несуразная расстановка слов в предложениях, она стала не отличимой от речи любого зотэрианца, постоянно слышимая мной в Ковчеге. Может быть, так местный воздух повлиял на него, а может, и мы с Хатом стали воспринимать его речь совсем по-другому, но содержание того, о чём он нам сейчас говорил, от этого никак не изменилось.
— Кармины уже далеко не те, что были тогда, когда их пробудили коварные гемурианцы. Они стали умнее, организованнее, у них появились семьи, внутри которых они активно размножались. С одной из таких семей мы сегодня столкнулись.
Мор оглядел нас своим центральным глазом и, грустно улыбнувшись, продолжил:
— Вожака звали Сикрел! Да-да, не удивляйтесь, кармины эволюционировали настолько, что внутри их семей выстроилась определенная иерархия, и они стали друг другу давать имена! Раньше я помнил их бесчисленными стадами злобных и вечно голодных кровожадных существ, а сейчас из-за произошедшего за эти тысячелетия естественного отбора, их стало намного меньше, и они поделили сушу на Нарихе между собой. Как я выяснил — каждая семья контролировала определенную территорию, например эта, — Мор указал пальцем вниз и в сторону, где лежали трупы карминов, — держала часть леса до реки и до той самой горы, на которую мы высадились, а...