В этом не было нужды; Маррон не собирался торговаться, да и не о чем было. Вот только...
- Я... я не хотел бы покидать свой отряд, сьер... - Конечно, в первую очередь ему не хотелось покидать Олдо; в этом огромном мрачном замке, в здешней мрачной жизни ему нужен был хотя бы один друг. И потом, между Марроном и остальными братьями тоже существовала незримая связь, рвать которую юноше не хотелось.
- Ты его и не покинешь. Как правило, ты будешь нужен мне два-три часа в сутки. Ты останешься монахом и будешь нести все обязанности монаха. Звание оруженосца только наложит на тебя дополнительные обязательства. Скажи да или нет, Маррон, но сделай это быстро.
- Тогда да, сьер. И благодарю вас...
Сьер Антон насмешливо покачал головой.
- Я рассек ему руку до кости, потом задал ему добавочную работу - и он же благодарит меня за эту честь. Вот оно, дворянство, Маррон; даже наше прикосновение благословляет. Иди сюда. Нет, сюда. - Он встал и, взяв Маррона за плечо, подвел его к окну.
- Вон, видишь? - показал сьер Антон.
- Вижу. Башня.
Окно выходило на один из замковых дворов, совсем крошечный, гораздо меньше того, где проходили учения, наверное, самый маленький двор в замке. Угол двора занимала приземистая башня, огороженная стенами почти на всю свою высоту. Стены замка, окружавшие двор, к ней не подходили. Башня стояла на самом краю гранитного утеса, служившего основанием крепости, и за ней наверняка скрывалась глубокая пропасть.
- Это самая старая часть крепости, - пояснил сьер Антон. Его рука переместилась на шею Маррона, не позволяя ему отвернуться. - Первыми здесь построили стену шарайцы. Вообще-то они почти ничего не строят, но эти стены воздвигли и удерживали башню, пока мы ее не взяли. Все остальное - и стены, и крепость - мы построили сами. А сама башня была возведена еще до шарайцев; они построили свою крепость вокруг нее. Зачем? Чтобы владеть башней? Чтобы защищать ее? Если кто-то и знает ответ на эти вопросы, мне его слышать не доводилось. Знаешь, как называется эта башня?
- Нет, сьер.
- Я не знаю, как звали ее шарайцы, но мы называем ее Башней Королевской Дочери.
- Простите, сьер?
- Да, Маррон?
- Наш король... у него нет дочери, сьер.
- Ты прав. Но говорят, что он сам дал имя башне. По легенде, он был здесь однажды, уже после падения Аскариэля, но еще до Конклава. Конечно, до Конклава, как же иначе. Король осмотрел башню и приказал Ордену хорошенько охранять ее. Говорят, что после этого он засмеялся и нарек ее Башней Королевской Дочери.
Что ж, здесь было над чем смеяться - если бы кто-нибудь осмелился. Не было дочерей у владыки Чужеземья, как не было и лица, которое видел бы за пределами дворца хоть кто-нибудь за последние сорок лет. Он правил страной в полном уединении, не допуская исключений и не объясняя своего желания.
Имя было странным, но казалось, что не в нем дело. Сьер Антон не отпускал Маррона.
- Смотри... - только и прошептал он. Наконец Маррон понял.
- Сьер! Я не вижу двери...
Ни на одной из двух видимых из окна стен не было ни дверей, ни окон только серая поверхность зализанного непогодой камня. Стена же, окружавшая башню, была построена вплотную к ней, и за ней не могло быть двери.
- Да, Маррон. Двери там нет. И некоторые мои собратья считают меня подобным этой башне - одиноким и замкнутым. Без окон и дверей. Быть может, ты обнаружишь, что они внушили то же самое своим слугам, и это будет еще одно благословение тебе от моего прикосновения. Ты умеешь точить меч?
- Простите, сьер?
- Умеешь обращаться с точильным камнем? - Рука исчезла с шеи Маррона, а сам сьер Антон сделал шаг назад. Когда Маррон оглянулся, рыцарь уже стоял у постели, взвешивая на руке меч с портупеей.
- Да, сьер. - Первой наукой, которую преподал ему дядя, была именно заточка меча. Только после овладения ею ему было позволено учиться фехтовать.
- Прекрасно. - Сьер Антон кинул Маррону меч вместе с ножнами и портупеей, и Маррон поймал его. - Имя клинка - "Джозетта". Я зазубрил лезвие - по-моему, о кольчугу Раффела. Спустись вниз, к конюшне. Там тебе покажут, где точило. Когда закончишь, принеси меч обратно. Да смотри, обращайся с ним уважительно, его род куда древнее твоего. После этого можешь отыскать свой отряд. К тому времени служба закончится, и они пойдут на обед.
- Сьер...
- Да?
- Я ведь должен принести вам ваш обед? - Оруженосец или слуга, Маррон знал свои обязанности. Сьер Антон издал короткий смешок.
- Нет. Я не ем в середине дня. Утром и вечером это также не будет твоей обязанностью. Я ем вместе с некоторыми своими собратьями, которым - как тебе скажут - безразлично, с кем есть. Раффелу, например. На учениях ты видел всех рыцарей, сколько их есть. Оруженосцев остальных хватает, чтобы прислуживать нам всем. Впрочем, благодарю тебя за предложение. Займись-ка лучше мечом, Маррон, - иначе ты можешь обнаружить, что я весьма придирчив во всем, что касается оружия.
Рыцарь закинул ноги в чулках на кровать, откинулся на подушку, заложил руки за голову и закрыл глаза.
Маррон выбежал из комнаты.
На бегу он подумал, что башня без окон и дверей кое-кого ему напоминала. Нет, не сьера Антона - хотя и не понятно, почему, - но что-то неясное, копошащееся где-то в глубине сознания.
Пытаясь понять, что же ему вспомнилось, Маррон, не глядя, пробегал по коридорам и поворачивал то направо, то налево и заблудился, конечно; может быть, он с самого начала бежал не в ту сторону. Вокруг не было ни души, никто не мог указать Маррону верный путь - ни брат, ни рыцарь, ни слуга: полдень был наисвященнейшим часом даже для мирян. Заслышав полуденный колокол, крестьяне бросали работу на полях и преклоняли колена, вознося молитву; порядочные горожане спешили в церковь, в монастыре все стекались к часовне. А замок Ордена немногим отличался от монастыря. Все спускались в зал.
Все, кроме сьера Антона...
Маррону пришлось самому искать путь, петляя по дворикам и переходам, попадая в неожиданные изгибы коридоров, поднимаясь по неудобным ступенькам как раз тогда, когда надо было спускаться вниз. С каждым попадавшимся ему окном он все больше терял ориентацию, ибо, выглянув, видел что-то совсем неожиданное. Возможно, так строители защитили свой замок на случай нападения, на случай, если чужак сможет подойти чересчур близко, подумал Маррон. А может, это была магия, заклятие, наложенное строителями и заставлявшее любого чужака заплутать в этом лабиринте.
"Я не чужак, я здешний брат!" - хотелось закричать Маррону так громко, чтобы его крик услышали неподатливые стены, скрывавшие двери там, где они должны были быть, там, где он искал их.
"Ни дверей, ни окон..." - снова эта мысль, нет, не мысль - то ли образ, то ли отзвук чего-то...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});