Читать интересную книгу Жестокое счастье - Михаил Черненок

12. ПЕРВАЯ РАЗГАДКА

Утром, узнав в дежурной части, что задержанный Голубевым Вася Цветков находится в больнице, Антон Бирюков позвонил Борису Медникову. На вопрос Антона о состоянии Васи судмедэксперт недовольно проговорил: - Хорошо, что этот мастер беспарашютного спорта плашмя об воду ударился. Если бы нырнул головой, воткнулся бы в дно и поминай как звали. - Скоро поправится? - спросил Антон. - За два-три дня отлежится. - Надо постараться, чтобы не убежал из больницы. - Пока ему не до побега... - Поговорить с ним нельзя? - Какой сейчас разговор... Антон положил телефонную трубку и вышел из дежурной части. В коридоре чуть не столкнулся с вокзальной мороженщицей, Раскрасневшаяся Нина Муранкина тянула за руку еле поспевающего за ней подростка. Увидев Бирюкова, она заиокивающе выпалила: - Мы к вам, товарищ начальник! - И смерила подростка сердитым взглядом: Что надо сказать дяде? Мальчишка исподлобья зыркнул черными глазами: - Здрасте. Бирюков поздоровался и пригласил ранних посетителей в свой кабинет. В кабинете Муранкина усадила мальчишку рядом с собою, вздохнула и с возмущением заговорила: - Это сын мой, Борька. Четырнадцать лет балбесу. Был парень как парень, а вчера... - Бесцеремонно шлепнула сына по затылку. - Ну-ка, балбес, излагай своими словами, какую пакость вчера отмочил! Борька втянул голову в плечи: - Кольцо мамкино в карты проиграл. - Как же это ты, Боря?.. - с упреком опросил Бирюков. Подросток недолго посопел: - Мы в дурака утром играли. Подошел тети Маруси Данильчуковой Васек, спрашивает: "У кого, шнурки, деньги есть?" Я десятничак показал. Говорит: "Хочешь, в настоящую игру научу? Двадцать одно называется..." - Борька рассказывал и хмурился. - Стали играть. Я у Васька рубль выиграл, потом еще пятьдесят копеек. Васек говорит: "Ух, шнурок, какой ты везучий, аж завидки берут! Сыграем по-крупному?" Я сказал, что у меня крупных денег нет. "Из дома принеси, говорит. - Наверняка выиграешь - назад положишь"... Мамка всегда в буфете деньги оставляла, а вчера не оставила. Кольцо взял, принес... Васек говорит: "По частям или сразу все ставишь на кон?" - "Сразу", - говорю. Сбанковали. Васек банк взял. Я говорю: "Банкуй еще". Он говорит! "Сегодня некогда, как-нибудь в другой раз отыграешься"... И ушел с кольцом, а у меня рубль пятьдесят его остались... - Сбанковал, балбес! За рубль пятьдесят золотую печатку фыркнул!.. Муранкина всплеснула руками. - Самое главное, товарищ начальник, картежник Васек мою же печатку и мне же продал за полсотенки. Я к Данильчуковой бегала, но ее племянника и след простыл... - Как же вы не узнали свое кольцо? - Подумала, чес-слово, подумала: вылитая моя печатка! Но этот картежник гипнозом с толку сбивает. Ой, выдающийся жулик! Настоящей дурочкой меня сделал. - Какой там гипноз... - сухо сказал Антон. - За дешевизной погнались. - Ну, знаете, я конечно, не миллионерша. За полную стоимость, понятно, не стала бы одинаковое кольцо покупать, но тут... Перед людьми теперь стыдобушка... - А пока за бесценок покупали у знакомого парня золото, не стыдно было? - Чес-слово, не знала я этого проходимца! Балбес мне рассказал, когда из вокзальной милиции вчера домой пришла, в буфет глянула - и сердце обмерло. Я ж за трудовые деньги свое колечко покупала... - Зачем же ты, Боря, согласился на деньги играть? - спросил мальчишку Антон. - Васек все время проигрывал... Он еще карандаш мне подарил.... Мальчишка достал из кармана черный фломастер. Бирюков взял его и положил перед собой на стол: - На время заберу у тебя. С кем еще Васек в карты играл? - Не видел, не знаю. - А дружил на вашей улице с кем? - С Галины Тюменцевой подружкой, которая в озере утонула. - Где ты их вместе видел? - На танцах и на пляже. Борька, в общем-то, оказался осведомленным малым. Бирюков узнал от него, что Васек не только танцевал и купался с "подружкой", но и часто катал эту "подружку" на Галинином мотоцикле. Еще Борька видел, как позавчера после обеда Васек укатил от дома Тюменцевой с каким-то парнем в белой футболке. Был ли на футболке у парня нарисован волк, Борька сказать не мог, потому что смотрел на мотоциклистов издали. К вечеру они вернулись и закатили мотоцикл в гараж. - Боря, а ты не знаешь, кто у Галины Тюменцевой в ту ночь угонял мотоцикл? - спросил Антон. - Не знаю. Примолкшая было Муранкина внезапно вспыхнула: - Чего прикидываешься незнайкой? А кто у дяди Вити Суржикова машину хотел угнать?.. Мальчишка взглянул на нее исподлобья: - Меня не про машину спрашивают. - Рассказывай всю правду!.. - Минуточку, - остановил Муранкину Бирюков. - Давай Боря, спокойно поговорим. Ты знаешь, кто хотел угнать машину Виктора Андреевича Суржикова? Борька уставился в окно: - Это на прошлой неделе было... - Об этом тебя и спрашиваю. Наступила пауза. Мальчишка заерзал на стуле. Молчание взрослых начало его беспокоить, и он вдруг признался: - Я хотел на дяди Витиной машине прокатиться. В больших карих глазах Муранкиной метнулся ужас. - Чего мелешь, балбес?! - сорвавшимся голосом крикнула она. Борька поежился: - Это правда, мам... - Дык чего ты мне про Пашку Мохова молол?! - Мехов мне уши надрал... - За что? - За то, что хотел на его молоковозе прокатиться. - Ох, я тебя, балбес, сегодня прокачу! Ох... - От возмущения у Муранкиной перехватило дыхание. Изредка бросая на багровую от гнева мамашу боязливый взгляд, Борька откровенно рассказал, как Павел Мохов застал его в кабине молоковоза и как потом у него всю ночь горели уши. В отместку за это Борька решил проехаться на машине Суржикова, а сказать на Пашку, Но самосвал врезался в избу Исакова - пришлось убегать. - Кто, Боря, научил тебя заводить машину? - спросил Бирюков. - Дядя Сережа Тюменцев. Он любит пацанов. Когда у Галины жил, часто меня в рейсы брал. Советовал, если после школы в институт не поступлю, на шофера учиться. Муранкина ядовито ухмыльнулась: - В институт... В колонию для несовершеннолетних, дурачок, поступишь! Бирюков кинул на нее строгий взгляд. Опять спросил мальчишку: - Боря, а Галины Тюменцевой брата знаешь? - Валерку? Знаю. Его фамилия Воронкин. - Когда последний раз его видел? - Давно, как судили... - И ты, балбес, по Валеркиному пути пойдешь! - снова сорвалась Муранкина. - Ну, миленький, сегодня высеку тебя как Сидорову козу! - За правду сечь нельзя, - строго сказал Бирюков и обратился к мальчишке: - Боря, выйди в коридор, мы с мамой поговорим. Мальчишка с явным облегчением шмыгнул за дверь. Муранкина возмущенно вздохнула, однако Бирюков остановил ее: - Нельзя так воспитывать ребенка. - Как... как это нельзя? - На лице Муранкиной появилось откровенное недоумение. - Он же черт-те что на себя наплел! - Дети, как правило, на себя не наговаривают. - Так Борька же у меня неправильный! - Он как две капли воды в отца дураком уродился. Тот, кровосос, мне нервы трепал, пока не подох от водки, теперь... Ну разве нормальный ребенок станет такую несуразицу в уголовном розыске плести?.. Это он Пашку Мохова выгораживает! Запугал Пашка его, поверьте моему слову, запугал... - Сами вы ребенка запугали, - сказал Бирюков. - Нельзя одними окриками да ремнем детей воспитывать. - По головке за такие дела надо гладить? - Поймите, ребенок сказал правду... Получив за это наказание, он в дальнейшем начнет лгать. - Что ж мне с ним делать? - спросила Мураякина. - Я целыми днями на работе, присмотреть некому... - Постараемся помочь. Поставим Бориса на учет в инспекции по делам несовершеннолетних, будем контролировать. - Бирюков снял телефонную трубку, набрал номер Голубева: - Слава, к тебе сейчас придут мать с сыном. Оформи их показания протоколом как положено. После сразу зайди ко мне, В одиннадцать уеду в Новосибирск. Муранкина заволновалась: - Товарищ начальник, как же моя золотая печатка?.. - Вашим делом займется старший оперуполномоченный по делам несовершеннолетних. По коридору направо шестнадцатый кабинет. Голубев появился у Бирюкова только через час. Прямо с порога возбужденно заговорил: - Ну, Игнатьич, накрутил Вася Цветков! И наш начальник ГАИ товарищ Филиппенко, кажется, "прокольчик" выдал по делу Суржикова, а?.. Но Вася феномен! Скажи: разве заурядный паренек отважится самой хозяйке продать ее же кольцо? - Сомневаюсь, что это сознательно... - Антон помолчал. -. Надо, Слава, через областное управление внутренних дел срочно отыскать Валерия Петровича Воронкина. - Понял. Ты надолго в Новосибирск? - К вечеру вернусь. Хочу с мужем Крыловецкой встретиться. Смотри, чтобы Вася Цветков из больницы не улизнул, и срочно вызови из Новокузнецка его родителей. - Бирюков протянул Голубеву взятый у Борьки Муранкина фломастер: - А вот это передай следователю. Пусть Лимакин назначит экспертизу, чтобы сравнить химический состав пасты с надписью на газете, в которую была завернута туфля Ирины Крыловецпой.

13. ЖЕНИТЬБА ВАДИМА ФАРФОРОВА

В Новосибирске Антон Бирюков отыскал магазин "Хрустальный башмачок", рядом с которым в сером многоэтажном доме по улице Гурьевской находилась квартира Фарфорова. За время работы в уголовном розыске Бирюкову много раз доводилось входить в чужие квартиры незваным гостем, и поначалу при каждом таком визите он испытывал неловкость. С годами это прошло, но чувство "незваного гостя" все-таки осталось, Дверь открыл невысокий мужчина с загорелым лицом и окладистой бородой. Наморщив широкий обветренный лоб, он снизу вверх уставился на Бирюкова, одетого в штатский костюм, и резко шевельнул сутулыми плечами, как будто поправил за спиною тяжелый рюкзак. - Фарфоров Вадим Алексеевич? - спросил Антон. Мужчина несколько секунд помолчал: - Да, я Фарфоров Вадим Алексеевич, А кто вы? Бирюков достал удостоверение: - Начальник уголовного розыска, из района. - Пожалуйста, входите, - смутился Фарфоров. Просторная комната, в которую он провел Бирюкова, походила на уголок геолого-минералогического музея. Чего только здесь не было! Оригинально устроенный из прозрачно-слюдянистых кирпичиков электрический камин, красные и оранжевые сердолики, крупные куски ярко-зеленого малахита, яшмы всевозможных тонов и узоров, отшлифованные до глянца пластинки белоснежного мрамора и красновато-черного гранита. Камни загромождали двухтумбовый письменный стол, зa которым на стене висел увеличенный портрет бородатого хозяина квартиры. Камни лежали на пианино, книжных полках, подоконниках и на полу по краям пушистого яркого ковра, устилающего всю комнату. - Вы геолог? - обращаясь к Фарфорову, спросил Антон. - Да, геолог. Вот мои документы... - Фарфоров вдруг занервничал, достал из ящика стола паспорт и удостоверение личности. - У меня безупречная репутация... Можете справиться в тресте... - Разговор будет о вашей жене. - Ирина совершила преступление? - Трудно сказать... Фарфоров указал на одно из кресел: - Садитесь, пожалуйста, - и опустился в кресло напротив. - Меня интересует прошлое Ирины, - усевшись, сказал Антон. Широкий лоб Фарфорова бугристо наморщился. - Стыдно признаться, но ее прошлого, можно сказать, я не знаю. Будем взаимно откровенны: что случилось с Ириной? Если не скажете правды, отвечу тем же... Фарфоров смотрел на Бирюкова взглядом уставшего, мучительно переживающего человека. Создалось щекотливое для Антона положение: с одной стороны, чтобы установить с Фарфоровым контакт, надо было сейчас же сказать ему о смерти жены, с другой - откровенность - могла оказаться преждевременной, Антон пошел на компромисс: - Вадим Алексеевич, я окажу вам правду, но прежде прошу ответить на несколько моих вопросов. Согласны? - Согласен, - чуть подумав, сказал Фарфоров. - Когда вы узнали, что ваша жена уехала в райцентр? - Несколько дней назад. - Точнее? Фарфоров зажал в кулак бороду. - Точнее... Последние три месяца я был в нарымской тайге. В Новосибирск прилетел неделю назад - Ирины уже дома не было, хотя я ее предупредил телеграммой, - И она получила эту телеграмму? - Да, получила, - Фарфоров на несколько секунд отлучился на кухню. Вернулся оттуда с телеграфным бланком. - Вот эта телеграмма валялась под кухонным столом. Можете прочесть. "Иришка буду завтра жди целую твой бородатый папочка", - прочитал Антон. Подняв на Фарфорова глаза, спросил: - Ирина называла вас папочкой? - Да... То ли дурачилась, то ли из стыдливости, что я намного старше ее. - От кого узнали, что Ирина в райцентре? - Позавчера отыскал Лелю Кудряшкину - Иринину подругу. Леля дала телефон какой-то Галины Тюменцевой из райцентра. В конце дня дозвонился до этой Галины. Она сказала, что моей жены у нее нет и никогда не было. - И вы поверили? - Не поверил, но в райцентр не поехал. - Почему? - Вначале хотел поехать, но передумал. Зачем больше двух часов томиться в электричке, если тебя не хотят видеть?.. - с обидой проговорил Фарфоров и побагровел. - Больше не отвечу ни на один вопрос, если не скажете, что случилось с Ириной. - Ирина утонула, - тихо сказал Бирюков. Морщинистый лоб Фарфорова стал быстро покрываться испариной, словно в квартире наступила жара. Какое-то время он недоумевающе смотрел на Антона... - Что?.. Как?.. Нет! Вы шутите.., - К сожалению, это правда. - Как же... Как же о такой жестокой правде вы можете столь спокойно говорить? - почти прошептал Фарфоров. Бирюков встретился взглядом с немигающими глазами Фарфорова: - Видите, Вадим Алексеевич... Сотрудникам уголовного розыска нередко приходится говорить людям жестокие слова, однако это вовсе не означает, что мы жестоки. Работа наша такая... Являемся к незнакомым без приглашений и, большей частью, с бедою, хотя сами этих бед не делаем. - Да-да, я понимаю... - словно соглашаясь с неизбежностью внезапно свалившегося горя, сказал Фарфоров. - Где и как это произошло с Ириной?.. Бирюков уклонился от ответа: - Сейчас в этом разбираемся. Думаю, вы нам поможете. - Чем же я могу помочь? Три месяца меня не было дома. Как Ирина здесь жила, почему уехала в райцентр - для меня такая же неизвестность, как и для вас. - Вы почти год жили с ней под одной крышей... Фарфоров болезненно усмехнулся; - Под одной крышей мы находились совсем мало. Я геолог-поисковик. Моя работа не позволяет сидеть в городе. - Ирина не высказывала по этому поводу претензий? - Напротив. По-моему, ее даже устраивали мои длительные командировки. Мне уже под сорок, Ирине позавчера исполнилось девятнадцать. Разница, как видите, существенная... - Это сказывалось в ваших взаимоотношениях? - Видите ли... - Фарфоров ладонями сдавил виски, - Я не успел Ирину понять. Она решительная... Волевая... Часто сумбурная, с душой нараспашку. Собственно, как женщина Ирина еще не состоялась, и я утешал себя надеждами на будущее... - Ссорились часто? - Что? - Фарфоров явно не расслышал вопроса. - Если вам трудно сейчас говорить, Вадим Алексеевич, я могу подойти позднее, - сказал Бирюков. - Нет, нет, спрашивайте, пожалуйста. - Фарфоров попытался взять себя в руки. - Мне хуже остаться одному... - У вас с Ириной бывали ссоры? - Никогда... Я взрослый человек и знал, на что иду, дав согласие на брак. - Вы не оговорились, Вадим Алексеевич?.. Обычно согласие на брак дает женщина. Фарфоров поморщился: - Не оговорился. Инициатором нашего брака была Ирина. - Как вы с ней познакомились? - У Ирины, по-моему, все знакомства были случайными. В кинотеатре "Мир" наши места оказались рядом. Смотрели фильм "Женщина, которая поет". После кино разговорились. Мнения совпали. Вдруг Ирина спрашивает: "Вы богатый человек?" - "Относительно". - "Можете одолжить сто рублей?" - "При себе таких денег нет, но зайдем домой, одолжу". - "У вас очень строгая жена?" "Я не женат". - "Идемте!" Пришли в эту квартиру. Ирина заинтересовалась моей коллекцией минералов, как любознательный ребенок. Я не мастер плести разговоры, особенно с девушками, поэтому передал ей деньги и пожелал всего доброго. На следующий день улетел в командировку. Вернулся через месяц, В почтовом ящике записка: "Как отдать вам долг? Позвоните по телефону... Спросите Ирину Крыловецкую". Набрал указанный в записке номер телефона. Ответил женский голос. Позднее я узнал, что это была Леля Кудряшкина подруга Ирины. Короче говоря, через час после моего звонка Ирина заявилась сюда. Положила на стол деньги и спрашивает: "Хотите, стану вашей женой?" Признаться, от столь бесцеремонного предложения я растерялся, пробормотал что-то о ее родителях. Мол, ках они на это посмотрят... Ирина заплакала: "У меня нет родителей, я детдомовская..." - Фарфоров помолчал. - Вам это неинтересно?.. - Внимательно слушаю, Вадим Алексеевич, - ответил Антон. - Собственно, больше добавить почти нечего... Упоминание о детском доме отозвалось во мне. Я ведь тоже вырос не у родитетелей. Словом, на следующий день мы с Ириной подали заявление в загс, и через месяц нас зарегистрировали. На свадебном банкете в основном были мои друзья. Со стороны Ирины - только Леля Кудряигкина... - Мочки ушей Фарфорова ярко зарозовели. Он нервно дернул плечом, задумался. Внезапно очнувшись, заговорил снова: - О том, что Иринина мама Алла Константиновна Крыловецкая живет в Новосибирске по улице Дмитрия Донского, мне стало известно лишь через полгода после свадьбы... Оказалось, у них произошел серьезный конфликт, и последний год перед совершеннолетием Ирина вместе с Кудряшкиной снимали крохотную комнатенку в частном доме на улице Тургенева. Иными словами, Ирина не жила с матерью. - Как отнеслась к вашему браку Алла Константиновна? На лице Фарфорова мелькнула печальная усмешка: - Теща оказалась всего на два года старше зятя. Отсюда можете представить, что произошло в ее душе, когда она узнала о замужестве своей единственной дочери... Но, к чести Аллы Константиновны... Она не стала закатывать истерик и поливать зятя грязью, выставляя в роли соблазнителя. Поначалу это меня даже насторожило. Подумалось, что теща, будучи далеко не старой женщиной, решила избавиться от повзрослевшей дочери. Потом лишь я убедился в глубокой ее порядочности. После гибели мужа она словно обет дала... - Кем был ее муж? - Летчиком-испытателем. - Какая же причина толкнула Ирину на брак с вами? - снова спросил Бирюков. - Сначала мне казалось, что ее привлекает материальная сторона. Когда перед загсом мы выбирали обручальные кольца, Ирина попросила купить ей бриллиантовый перстень и на радостях расцеловала прямо в магазине, воскликнув; "Я жестоко счастлива, Вадим!" - Почему жестоко? - Любимое ее словцо. - Значит, не материальная сторона... - Нет, По-моему, она запуталась в жизни, и брак был единственной возможностью обрести надежный тыл. - Фарфоров тоскливо посмотрел мимо Антона. - И потом, мне кажется, у Ирины были какие-то непонятные планы. Меня, конечно, она никогда не любила. При регистрации мне хотелось записать жену на свою фамилия". Ирина расхохоталась: "Вадим, ты сумасшедший! Мне стать Фарфоровой?.. Это ж все равно что Попкиной. Нет, Вадим, я останусь Крыловецкой! Фамилия женщину должна украшать". - Вы несколько раз упомянули Лелю Куиряшкину. Кто она? - Самая близкая подруга Ирины, по-моему, сожительница какого-то спекулянта импортными тряпками. Бирюков на всякий случай записал адрес Кудряшкиной, затем с разрешения Фарфорова осмотрел комнату Ирины. Здесь ничего не было лишнего. Узкая односпальная кровать, покрытая золотистого цвета пледом. Возле кровати на полу - пушистый коврик. Единственное окно прикрывала светлая шелковая, штора. Справа от окна стоял раскрытый секретер, В нем небольшая стопка школьных учебников и портативный магнитофон со множеством кассет. Слева трельяж с флакончиками и коробочками. Пестрота этикеток. К трельяжу сиротливо прислонилась гитара. На стене против окна красовался большой рекламный плакат Аэрофлота с портретом картинно улыбающейся стюардессы. Рядом на одной кнопочке держалась цветная фотография самой Крыловецкой в пляжном костюме. - Ирина когда-то мечтала летать, - показывая взглядом на плакат, тихо проговорил Фарфоров. Бирюков навернулся к нему: - Вадим Алексеевич, как вы сами расцениваете свое решение жениться на юной девице? - Учитывая мою заурядную внешность и возраст?.. - Нет, вашу работу. Постоянные командировки, на мой взгляд, далеко не радостное явление для мужчины, имеющего очень молодую жену, не обремененную к тому же жизненными заботами. Ирина где-нибудь работала или училась? - Она хотела поступать в торговый институт. Что касается моего решения жениться на ней.,. - Фарфоров, поправляя несуществующий рюкзак, нервно дернул плечом. - Не стану лгать. Я не был избалаван вниманием женщин, поэтому, когда Ирина заговорила о браке, настолько обрадовался, что совершенно не подумал о будущем... Паверьте, это была не корысть, а ошибка... Это было малодушие - не устоял перед юной красотой. - Вы сильна ревновали жену? - Ревность - не то слово. Я старался предостеречь Ирину от опрометчивых поступков... В мое отсутствие, как поговаривают соседи, сюда захаживали мальчики... - На этой почве конфликтов не было? - У меня хватало выдержки не делать из мухи слона. - Ирина часто выпивала? - При мне вообще к спиртному не притрагивалась. Что было без меня, сказать не могу. - Как встретиться с Аллой Константиновной? - Она отдыхает в Ялте. Сегодня же дам ей телеграмму, чтобы срочно возвращалась в Новосибирск. Ох, как все это... Жестоко... Сутулые плечи Фарфорова совсем опустились, а глаза словно остекленели. Геолог, безусловно, был потрясен свалившимся горем, но на протяжении всего разговора ни единым словом не заикнулся о том, как и при каких обстоятельствах погибла его молодая жена. Это насторожило Бирюкова. Расставаясь с Фарфоровым, Антон уже с самого порога спросил: - Вадим Алексеевич, значит, позавчера вы в райцентр не приезжали и жену там не видели? Фарфоров нервно дернул плечом: - Нет, нет! Что вы!..