хорошим отрывом, пока толпа одобрительно ревела.
Макрон наклонил голову к уху Катона, чтобы убедиться, что его услышат сквозь шум. — Есть идеи, какие есть шансы на победу императора? Не могу представить, чтобы принимали ставки на этот фарс.
Несмотря на это, толпа продолжала аплодировать, когда Нерон приблизился к дальнему концу стадиона и перешел на рысь, чтобы сделать поворот, вынуждая следующих возничих сделать то же самое. На короткое время гоночные команды скрылись из виду, когда они продолжили движение по дальней стороне спи́ны, затем снова появился Нерон, все еще лидирующий в гонке, и осторожно обогнул ближний конец спи́ны, когда второй дельфин опустился, чтобы просигнализировать о начале следующего круга.
— Император все еще впереди! — Луций хлопнул в ладоши.
— Я знаю, — невозмутимо ответил Катон. — Как удивительно…
— Как ты думаешь, папа, он победит?
— Я был бы удивлен, если бы кому-то с его опытом и биографией удалось проиграть такую гонку.
По мере того как гонка продолжалась, толпа начала уставать от столь напряженного зрелища. Аплодисменты, которые встретили Нерона, когда он пересек линию победы, были в лучшем случае формальными и мотивировались облегчением от того, что представление закончилось, а не каким-либо искренним признанием того факта, что император действительно мог мастерски управлять колесницей. Остальные команды остановились, возницы склонили головы перед императором-чемпионом в знак признания своего поражения, затем группа чиновников выскочила из-за их спин, их лидер нес венок победителя на большой красной подушке. Нерон схватил его и представил толпе, прежде чем возложить на свою голову и зашагал обратно к ступеням, ведущим к императорской ложе, под продолжительные аплодисменты облегчения. Тем временем команды колесниц с возничими вернулись к большой центральной арке главного блока, поскольку четверо стартовых ворот были уже подготовлены для следующей гонки.
Катон посмотрел на сына. — Держу пари, ты никогда не думал, что тебе повезет увидеть, как император делает что-то подобное.
Луций усмехнулся и энергично покачал головой. — Он может все, не так ли?
— Я подозреваю, что это то, что большинство людей говорят ему, да.
Внезапно изменился тон шума толпы вокруг императорской ложи, и Катон вытянул шею, чтобы посмотреть поверх голов сидящих в отсеке преторианцев. Император сидел на большом мягком кресле в передней части ложи. Рядом с ним была поставлена еще одна ложа, только немного меньшего размера, и рядом с ним села молодая женщина с короткими светлыми волосами в мерцающей пурпурной столе.
— Кто это? — спросила Петронелла. — Его жена?
— Клавдия Октавия? — Катон прищурился и покачал головой. Это была не та женщина, которую он несколько раз видел с Нероном в императорском дворце несколько лет назад. — Я так не думаю.
Теперь раздался хор насмешек, и Катон увидел, что некоторые из сенаторов повернулись, чтобы взглянуть на императорскую ложу, и что-то бормотали друг другу, осторожно указывая на женщину и усмехаясь.
— Если я не ошибаюсь, я бы сказал, что это Клавдия Актэ, его любовница.
— Я думал, он должен был держать ее в тени, — сказал Макрон.
— Пожалуй… Похоже, он хочет вывести ее в свет, и некоторым это не нравится.
Пока он говорил, первый из сенаторов поднялся на ноги и нетерпеливо указал на жену; теперь они ушли, приподняв подбородки, как будто проходили мимо открытой канализации. Другие начали следовать их примеру, когда издевательства и непристойные крики толпы вокруг императорской ложи усилились. Нерон сидел неподвижно, глядя вперед с улыбкой на лице, время от времени махая рукой некоторым из толпы. Губы Клавдии Актэ сжались в тугую линию, и она посмотрела себе под ноги. Рядом стоявший Бурр быстро оценивал ситуацию, затем подошел к одному из своих трибунов и что-то прошептал. Мгновение спустя офицер поспешил к песку арены, подбежал к чиновнику на трибуне, возвышающейся над спи́ной, и выкрикнул какие-то приказы. Подготовка к следующей гонке шла быстро и без каких-либо обычных преамбул. Первый из сброшенных дельфинов полетел носом вниз, ворота распахнулись, и четыре колесницы рванулись по песку быстрее, чем те, что появились во время предыдущего соревнования, сходясь, пытаясь выйти вперед на первой прямой. Внимание толпы переключилось на действие на ипподроме, и насмешки сменились аплодисментами, а цветные полосы ткани метались из стороны в сторону в диком неистовстве.
Но не всех внимание было столь непостоянным. Постоянный поток сенаторов и тех, кто был с ними, продолжал уходить прочь. Нерон, казалось, невозмутимый, взял свою спутницу за руку и время от времени наклонялся, чтобы поцеловать ее.
Макрон почесал подбородок. — Похоже, что некоторые люди не слишком оценили выбор спутницы Нерона.
— То же самое и с толпой. — Катон кивнул в сторону нижнего яруса позади и по обе стороны от императорской ложи.
— Я не удивлена, — сказала Петронелла. — Так публично унизить свою жену –
это скандал. — Она мрачно нахмурилась. — Если бы ее бедный старый отец мог это видеть, он никогда бы не принял Нерона в качестве своего наследника. Это хуже скандала, это безобразие.
Луций озадаченно посмотрел на каждого из них по очереди. — Папа, что за скандал? — спросил он.
— О, это просто игра, в которую не могут не играть богатые люди.
— Игра? А как ты играешь в нее?
— Дайте-ка подумать. Ты придумываешь некоторые правила и говоришь людям, что они действительно важны, и что все должны им подчиняться, но ты сам этого не делаешь.
Луций обдумал сказанное и покачал головой. — Мне это не кажется забавным.
— Это веселее, чем ты думаешь, парень, — пробормотал Макрон. — Поверь мне.
— Не слушай его! — резко перебила Петронелла. Она повернулась и зашипела на Макрона. — Перестань вкладывать такие идеи в его голову. Луций — хороший мальчик.
— Конечно, он такой. Но когда он станет мужчиной, это уже другая история.
— О, и ты бы предпочел, чтобы он закончил так же, как ты, я полагаю?
Макрон выглядел обиженным. — Что ты имеешь в виду?
— Я знаю, какие вы, солдаты.
— И все же ты вышла за меня замуж.
— Это можно легко исправить. — Петронелла скрестила руки и обратила внимание на Луция. — Если у тебя будет возможность, постарайся не вырасти, как твой дядя Макрон.
— Но я хочу быть таким же, как дядя Макрон.
Центурион просиял, его жена в отчаянии подняла руки и отвернулась.
Громкий вздох наполнил трибуны, когда ведущий возничий, коренастый мужчина с копной светлых волос и одетый в синюю тунику, потерял контроль, обогнув спи́ну, его ближнее колесо поднялось над песком. Он попытался выправить равновесие, но слишком поздно, чтобы сбить темп. Легкая рама перевернулась на бок в брызгах песка, и возничий упал на землю. Его ближняя лошадь врезалась в свою соседку, и квадрига свернула, потянув за